Лия Баранова - В ритме с тобой. 1-я и 2-я части

Я делаю медленный выдох и быстро стучу в дверь, пока не передумала. Рыдания мгновенно затихают. Постучу один раз и, если никто не ответит, пойду дальше. Но моим планам не суждено было исполниться. Дверь распахивается, и меня буквально затаскивают внутрь. Так. Передо мной стоит вся зареванная блондинка с красными глазищами на красивом личике. Она пристально смотрит на меня с минуту, хмыкает каким-то своим мыслям, а потом выдает:

– Ты не Ирка.

– А ты наблюдательная. – Не могу я удержаться от иронии. Значит, она кого-то ждала, явно не меня. Надо было проходить мимо, совсем скоро пришла бы эта самая упомянутая Ирка и решила проблему с потоком слез. – Я – Вероника. Услышала плачь и зашла спросить, не нужна ли помощь.

Мысленно уже обругала себя за то, что лезу не в свое дело. Два раза. Да и помощь зачем-то предлагаю. Понятно же, что этой красотке надо лишь ресничками похлопать, и все беды отступят на второй план на фоне ее дивной красоты. Смотрит вон на меня так недоверчиво, видимо, и она понимает, что моя помощь ей вряд ли пригодится. Ну и ладно, я поступила правильно, вежливая и достойная сотрудница, сейчас она скажет, что это недоразумение, и я могу идти. И ура! Я отнесу треклятую папку в бухгалтерию и вернусь к своему привычному ритму жизни.

– Я – Марина. И да, Вероника, я не отказалась бы от помощи. – И посмотрела на меня совершенно другим взглядом. Стою и вспоминаю акул, которых недавно видела в одной из программ о дикой природе. Их глаза будто бы ничего не выражают, а, на самом деле, опасность таится в самой глубине. Надо было извиниться и драпать оттуда в этот самый момент, но, увы. Это не слишком вежливо. Да и если честно, ох уж это ее обращение полным именем. Я уже говорила, что мне нравится, когда именно так меня называют на работе? А уж после «Никочки», которой одарила меня Лидия Сергеевна… Это действенный способ меня подкупить. Вряд ли она об этом знала, но попала в цель.

– У меня есть немного времени. Что требуется? – Ведь если я сразу обозначу, что у меня тоже есть дела, она не повесит на меня написание годового отчета или что-то еще более масштабное? Поэтому я постаралась изобразить милую улыбку и готовность помочь в разумных пределах.

– Отнеси за меня договор, пожалуйста.

– Да не вопрос. – Я выдохнула и расслабилась. Это не так страшно. Максимум придется пройти лишние пару метров до одного из кабинетов. Зато моя совесть будет спокойна, что я помогла ближнему. – Давай прямо сейчас и отнесу, я как раз в бухгалтерию несу папку.

Я помахала перед красавицей кислотным недоразумением и состроила нечто, что в моем понимании означало улыбку. Оживившаяся блондинка метнулась к столу и стала быстро складывать в черную папку листы, веером валявшиеся на ее рабочем пространстве. Стоило напрячься, когда она так засуетилась. Что такого страшного может быть в этом отчете, раз она сама боится его относить? Убытки на баснословные деньги? А гонец, принесший плохие вести может попасть под раздачу? Можно было спросить, в чем проблема, но тогда пришлось бы выслушивать новую информацию, поддерживать диалог. Фу, лучше пусть на меня поскорее наорут из-за этих бумаг, и я пойду заниматься своими делами.

А красавица тем временем всучила мне папку и выдала инструкцию, что отнести ее надо в первый кабинет Вадиму Александровичу и отдать лично в руки. Об этом надо уведомить секретаря, она проводит. Довольная Марина вытолкала меня за дверь, зачем-то пожелав удачи. Я надеюсь, что это просто оборот речи. А то предчувствие у меня какое-то странное. Стою посреди коридора и тупо пялюсь на обе папки в моих руках. Как так получилось, что избавившись от одного посетителя, я сама завязала новый диалог, а теперь еще и иду выполнять двойную дозу не своей работы? Надо завязывать с благотворительностью. Повешу на дверь табличку «Осторожно, злой архивариус» и все.

С бухгалтерией проблем не возникло. На меня привычно наорали, ничего нового. Можно было возразить, что это не мой отчет и все эти эпитеты ко мне не относятся, но зачем? Проще промолчать и поскорее покинуть эту обитель вечного конфликта сроков и человеческого несовершенства. По своему они правы, когда твоя работа зависит от кого-то столь необязательного, как моя начальница, можно позволять себе орать. Я бы на их месте тоже орала. Хотя нет. Я бы на их месте здесь не работала. Они сидят втроем в одном кабинете, я бы не смогла.

Покинув бухгалтерию, я вышла в коридор и вздохнула полной грудью, приводя в порядок эмоциональное состояние. То, что я не кричу в ответ в подобных ситуациях, не значит, что я мысленно не отрываю головы оппонентам. Но чем быстрее я закончу с благотворительностью, тем быстрее смогу закрыться в своем кабинете и вернуться в зону комфорта. Поэтому я, постучав, зашла в первый кабинет и бодро, насколько смогла в данной ситуации, обратилась к секретарю на ресепшене:

– У меня документы для Вадима Александровича. Велено отдать лично в руки.

Улыбчивая девушка лет двадцати с наманикюренными пальчиками набрала на коммуникаторе несколько цифр и в трубку спросила, можно ли вручить документы. Не знаю, что ей ответили на том конце дословно, но явно разрешили. Уже через мгновение передо мной распахнули дверь в кабинет директора.

– Здравствуйте, Вадим Александрович. – Я улыбнулась, протягивая папку в надежде, что можно будет сразу удалиться.

– Присаживайтесь. – Громко скомандовал немолодой грузный мужчина, с явным лишним весом и маленькими сальными глазками. Я и раньше знала, как выглядит наш директор, но только по фото, лично же встретилась с ним впервые за четыре года. Вот бы больше с ним не пересекаться. Вся его фигура словно кричала о том, что он хозяин жизни. И нахождение рядом с ним было не самым приятным опытом.

Пришлось выполнить приказ. Я уселась на край ближайшего ко мне стула и замерла в ожидании разрешения сбежать, признавая свою несостоятельность. А этот мужчина просматривает документы из черной папки и бросает на меня недовольные взгляды. Ну точно, сейчас грянет гром, я уже вижу, как у него на переносице собираются вертикальные морщины, а глаза суживаются до размера щелочек.

– Ладно. – Он со всей силы ударяет папкой по столу, отчего бумаги разлетаются во все стороны. Я подпрыгиваю на своем месте и бросаю взгляд в сторону двери. Интересно, а сбежать будет очень позорно? Будет ли он что-то кричать мне вслед?

Вадим Александрович встает со своего места и начинает нервно расхаживать по кабинету. Даже не так, он мечется от одной стены к другой и обратно. При этом что-то бормочет себе под нос, но мне удается расслышать несколько смачных выражений. Интересно, это он меня лично так обозвал или ситуацию в целом? Имело смысл передать эти слова блондинке, которая и направила меня сюда, хотя тогда придется снова вступать в диалог. При таких обстоятельствах я, пожалуй, готова еще раз с ней пообщаться.