Лия Баранова - В ритме с тобой. 1-я и 2-я части

– Я бы предпочла какао. – Нет, ну а что? Он сам предлагает поделиться! А мне очень хочется отжать у него ароматную кружку.

Солист от души рассмеялся, звонкие переливы наполнили пространство вокруг. Вы когда-нибудь были в цирке? Когда фокусник делает пасы руками, что-то говорит, проходит мимо, а потом резко разворачивается и именно у вас из-за уха вытаскивает монетку/конфетку/цветок, а взгляды всех зрителей мгновенно устремляются к вашей персоне. Были в такой ситуации? Вот я сейчас в ней. Все без исключения уставились не на нас, а на меня. Будто я заставила смеяться царевну – несмеяну.

– Мое какао – твое какао. – Он торжественно ставит передо мной треклятую кружку. – Если бы это оказался кофе, я бы не был так щедр.

И снова смеется одному ему понятной шутке. Я чувствую, как краска заливает мои щеки. Этот поганец заставил меня смутиться. Итак, в списке моих врагов место под номером два больше не вакантно. Зрители ждут продолжение представления. Позавтракать нормально мне уже не удастся. Официант приносит мой заказ.

– Тогда мой сок – твой сок. – Я толкаю только что принесенный напиток в сторону Алекса и опрокидываю стакан. Сок веселым оранжевым водопадом орошает брюки звезды группы АнТаРеС. Нет, я честно, сделала это не специально. Просто движения дерганные из-за пристального внимания окружающих, силу не рассчитала, отвлеклась на протирающую во мне дыру взглядами девушку за соседним столиком. У меня масса оправданий!

Люди вокруг повскакивали со своих мест, готовые броситься на помощь к звезде. Я приготовилась прикрывать голову руками, когда меня повалят на пол и начнут бить ногами. А Алекс качает головой и объявляет:

– В качестве компенсации я забираю твое пирожное.

И все. К нам уже успел подлететь официант, протягивая полотенце. Вокруг сгруппировались люди, мысленно потирающие руки в предвкушении расправы, я побледнела и стала сливаться с нежно-голубой стеной за моей спиной, а этот парень продолжил есть, как ни в чем не бывало.

Официанта вместе с полотенцем отправил восвояси, отмахнувшись, что там всего пара капель упала. Ага-ага, конечно, мистер врушка. Когда свидетели моего позора вернулись на свои места, Алекс, понизив голос, обратился ко мне:

– Какао по-прежнему твое.

– Да у меня вообще аппетит пропал. – Я не проглотила ни крошки. Если бы он начал истерить, я бы обозвала его как-нибудь пообиднее и гордо удалилась из ресторана. Но сейчас чувствовала себя виноватой. – Прости за душ из сока. Я не специально. Рука дрогнула.

– Я понимаю, в моем присутствии у девушек часто дрожат и руки, и колени.

Мне срочно нужен весь мой запас сарказма! Напротив меня сидит и во весь рот улыбается потрясающе красивый парень, а я ничего не могу ответить. Где моя изобретательность? Не знаю. Я берусь за кружку с какао и делаю пару глотков.

Он доедает омлет, продолжая нагло улыбаться. Слышали, что улыбка заразительна? Так вот, к концу нашего пиршества я уже вовсю улыбаюсь в ответ. Я сцапала с тарелки Алекса сырник, убедившись, что он восхитителен (я про сырник!), прикончила запеканку и милостиво отдала свое пирожное.

К нам присоединился заспанный Тимур. Не спросив разрешения, он плюхнулся на стул за нашим столиком и, махнув рукой официанту, попросил черный кофе.

– Я буду досыпать в автобусе. – Гитарист тер красные глаза и зевал.

– Я не хочу знать, чем ты занимался всю ночь. – Тут же предупредила я, за что и получила одобрительную улыбку от Алекса.

Тимур мгновенно пришел в себя и уставился на мою персону так, будто я была обладательницей как минимум двух голов.

– А почему ты сидишь за нашим столиком? – Беззлобно, но твердо поинтересовался голубоглазый соня. Он так мило смотрелся в этот момент, большие глаза, лохматые волосы и этот недовольный взгляд. Похож на маленького плюшевого мишку. Его прямолинейность меня подкупает, хорошо, когда человек говорит то, что думает. От такого можно не ждать удара в спину.

– Это вы приперлись и уселись за мой стол. – Я не буду молчать, когда мне кидают претензию. Хотя и отвечаю спокойно, ссориться с этим милашкой как-то нет желания. – Но Алекс хотя бы разрешения спросил, а вот ты просто плюхнулся здесь и еще пытаешься отжать мое место.

– Она права. – Весело поддерживает меня солист. Он что, записался ко мне в адвокаты? Чего это за друга-то не заступается.

Смущенный Тимур оглядывает зал, встает и извиняется. Бормочет что-то о том, что они всегда вчетвером сидят, и собирается уходить.

– Да ладно, я все равно уже поел. – Встает рядом с ним Алекс и хлопает коллегу по плечу, после чего тот садится обратно. – Парням хватит места, а я пойду переодеваться и вещи паковать.

Он кивает Тимуру и делает нечто странное. Берет из моих рук кружку и допивает какао. Брюнет покидает нас, а я сижу в ступоре, даже не обращаю внимания на подошедшего официанта. Нет, теоретически это было его какао. Да и сока я его лишила. Надо же чем-то запить завтрак. Но, блин! Он выпил какао из кружки, из которой до этого пила я. По мне, так это несколько интимно. Чувствуя, что снова краснею, я спешно поднялась из-за стола и, пожелав приятного аппетита оставшемуся музыканту, рванула в свою комнату. Нет, не следом за солистом! Хотя со стороны, наверное, выглядело именно так. Надо брать себя в руки. Это совершенно не похоже на меня.

Следующим пунктом в нашем путешествии была столица. Тут нам предстояло пробыть аж четыре дня. Придется распаковывать вещи.

По пути останавливались пообедать. Пришлось сделать крюк, чтоб нас обслужили в шикарном ресторане. Лично я бы могла перекусить в придорожном кафе, но звездам не положено опускаться до моего уровня. Поэтому мы потеряли пару часов.

Всю дорогу я сидела на своем месте в автобусе, и если вы думаете, что наслаждалась поездкой, слушая музыку, то вы ошибаетесь. Справа от меня рыжий зануда на протяжении нескольких часов втирал что-то про навязчивость современных девушек и ни разу не повторился. Какое отношение это имеет ко мне? Но это, видимо, личная трагедию парня, поэтому реакции от меня не ожидается. Он рассказывал, периодически хватая меня за руку, а я делала вид, что слушаю, думая о своем. Веселая поездка, ничего не скажешь. При очередной попытке этого хватуна оставить синяк на моей руке я не удержалась и пискнула, что мне больно. Тут же к нам из конца автобуса подскочил Алекс и, гневно сверкая синими глазами на моего мучителя, заявил, что если тот не перестанет меня лапать своими руками, он лично оторвет ему эти самые руки по локоть. Признаюсь, мне было приятно. Остаток пути мы ехали прекрасно. Я ехала, наслаждаясь музыкой в наушниках, и не слышала обиженное сопение Антона.

К Москве мы добрались под вечер, а потом еще долго и нудно ехали до гостиницы. Ох уж эти пробки! А я ведь ни разу не была на Красной площади, так хотелось погулять. Но директор, Константин Павлович, скомандовал, чтоб все заселялись и шли отдыхать. Я вздохнула и вышла из автобуса, таща свой чемодан. Название этой гостиницы тоже было знакомо мне по отчетам. И, если я не ошибаюсь, она, как и предыдущая, принадлежала кому-то из партнеров моего шефа. Заселили меня в одноместный номер. Толи это прописано в условиях моей командировки, толи мне просто везет. Но я не намерена разбираться, меня все устраивает в таком раскладе.