Александр Симкин - Сомнения Роберта Фаррела

Ни больше. Ни меньше.

Эли Криг не могла помочь человеку на другом конце Вселенной. Не потому, что была бессильна. Потому, что даже не пыталась. «Улыбайся жизни, и жизнь улыбнется тебе!» – писала она Роберту. Или: «Жизнь – это чередование черной и белой полос. Если сегодня плохо, значит, завтра будет хорошо». Она не знала, верит ли сама в эти слова. Она даже не задумывалась над этим.

У нее и так было много проблем: подходят сроки сдачи дипломной работы, родители насели на плечи с замужеством, осталась пара академических долгов за прошлые сессии, подруга клеит ее молодого человека…

Роберт всегда «стучал» в ее мессенджер сам. Он мало рассказывал о себе. Эли и не интересовалась. Ей было скучно и лениво утомлять себя новым подробностями из чужой жизни. Роберт же всегда говорил о таких вещах, надо которыми Эли и не задумывалась.

Эли Криг была обычной девушкой. В меру симпатичной и приятной. Такие нравятся парням. Будь девушка слишком красивой или умной, они чувствовали бы себя неуверенно. Поэтому у Эли Криг не было проблем с противоположным полом.

Они общались с Робертом уже несколько месяцев.

А потом он исчез. Не писал около трех дней. Эли почти не заметила его исчезновения. Она не знала, что Роберту нужно было кому-то доверить свои мысли, которые разрывали его изнутри, не давали спать. Эли не знала, что ему хотелось хоть кого-то спасти от этой будничной жизни, когда спасать нужно было его самого. Она не знала, что Роберт не смог пройти мимо ее улыбающегося лица на аватарке и тоскливых глаз. Эли не знала, что он взял на себя невыполнимую задачу.

Он никогда не говорил ей об этом.

Он исчез. Не писал около трех дней. А потом по местным каналам показали мальчика – парня двадцати трех лет, который написал книгу, эпилогом которой оставил собственное самоубийство. Он назвал ее «Мы умрем молодыми»: «Книга, где он похоронил все свои искания и откровения, все свои мысли, которые не давали ему покоя, которые сделали его неспособным жить», – говорил корреспондент местного телеканала в кадре.

Мысли, которые он пытался доверить Эли Криг.

Из репортажа она узнала, что мальчика зовут Роберт, но до последнего мгновения не верила, что это тот самый Роберт, который писал ей все это время. Он не оставил никакой записки, где бы писал, что никого не винил или наоборот. Он не произнес ни слова. Только книга, как последний приговор самому себе и жизни. Эли Криг пыталась писать ему, но ее собеседник не отвечал. Он был отключен.

Издатели мгновенно ухватились за сенсацию, и меньше чем через месяц, пока судьба мальчика была еще на языках у общественности, в продажу поступила книга Роберта Фаррела «Мы умрем молодыми». Посмертно.

Книга, финалом которой стало самоубийство.

Эли Криг горько плакала, когда читала книгу. Все боль и страх, все страдание и отчуждение – слова, которые не смогла понять и принять Эли Криг, были в книге. Все эти слова, которые отпружинили от повседневности Эли и с двойной силой страдания отозвались в Роберте. Все его надежды, которые Эли Криг приняла за обычный способ понравиться девушке по Сети с помощью умных фраз.

Теперь ей казалось, что весь мир обвиняет ее в смерти человека, хотя никто об этом даже не догадывался. Каждый рекламный плакат, каждое напоминание в СМИ о трагической книге, каждый разговор своих друзей о новом бестселлере она воспринимала как упрек. Как приговор ее повседневной отстраненности. Как порицание ее беспечности.

Никто не сказал ей это в лицо, потому что никто не знал.

Но на лицах случайных прохожих было написано, как они ее ненавидят.

Книга разошлась многотысячным тиражом уже в первый месяц. Всем хотелось узнать, что же чувствовал человек перед самоубийством. Любопытно. Ничего личного.

Успех продаж дал возможность репортерам еще раз вспомнить о судьбе Роберта Фаррела.

Кофе сварился быстро.

Чтобы чего-то добиться в этой жизни, говорил его друг, нужно обязательно с утра выпить чашку горячего крепкого кофе.

Кстати, Эшли, так звали друга Майка, уже позвонил.

Эшли любил приезжать на работу на двадцать минут раньше других. Эти двадцать минут спасают мне жизнь, говорил он, без гама коллег, без бесперебойного жужжания ксероксов и принтеров, в чистой тишине успеваешь сосредоточиться и выполнить пару дел, на которые в обычной рабочей обстановке у тебя уйдет около часа.

Эшли позвонил Майку, когда был в дороге. Он напомнил своему другу, что сегодня они принимают новый проект. Друзья работали в строительной фирме и занимались проектированием водопроводных коммуникаций. Именно Эшли привел Майка на эту работу. Он всегда, еще в университетской группе, отличался деловым характером и напористостью. Эшли умел находить выход из любой ситуации, на каждый случай у него находились свои варианты решения проблем.

Майк был благодарен своему другу и часто про себя думал, что Эшли стал ему старшим братом.

Кофе уже сварился. Майк подсыпал в миску кошки свежего корма, пока чашка с напитком остывала на столе.

Сейчас Майк старался полностью сосредоточиться на работе. Он не хотел подвести Эшли, тем более знал, что через пару лет его друг точно откроет собственную контору. Он не раз мечтал об этом за кружкой пива, поговаривая с Майком о своих планах. Иногда он сам не подозревал, что его мечтам, которые он больше поддерживает на словах, суждено сбыться в силу характера и натуры Эшли. Вот тогда ему потребуется надежный компаньон, проверенный делами и временем. А Майк всегда был рядом.

Кофе остывал.

Поэтому Майк уделял мало времени личной жизни, хотя Эшли не раз спрашивал его, почему Майк не найдет себе хорошую девушку. «Ты завидный парень с собственной квартирой, – говорил он, что мешает тебе завести роман с одной из наших проектировщиц или хотя бы с девушкой из бухгалтерского отдела?» Майк только усмехался словам Эшли, делая вид, что принимает сказанное за шутку.

Хотя Эшли был прав. Родители оставили Майку хорошую квартиру. Отец умер, еще когда Майк был ребенком. Он почти не помнил его, лишь остаточные детские воспоминания о мужчине, промелькнувшие в детском сознании: присутствие непонятного, расплывчатого мужчины. Мать редко рассказывала сыну об отце, да и сам Майк ее никогда не расспрашивал. Сразу же, как ему исполнился двадцать один год, его мать решила, что достаточно воспитала своего сына, и переехала к своему мужчине, предоставив Майку полную свободу и самостоятельность.

Каждую неделю он звонил ей на домашний номер. Обычно в пятницу, когда рабочая неделя закончена и было о чем поговорить. Иногда приезжал к ним в гости на выходных. Благо ее новый кавалер, с которым она жила уже пять лет, был хорошим малым. Знал, как поддержать разговор матери и сына, особо не влезая в их личные дела.