Лана Вейден - Я тебе объявляю войну

Ольга и Денис Сергеевич присели недалеко от нас, а мы с Андреем продолжили разговор. Он рассказал еще пару веселых историй, но теперь время от времени бросал взгляд на парочку за соседним столиком, и глазах его была вселенская печаль.

– Говорят, на первой лекции Морозова был аншлаг. Студенки даже с других курсов прибежали. Скоро придется актовый зал открывать.

– Страшно представить, какую белиберду он нес. Хотя кого это интересует?

– Почему ты думаешь, что белиберду? Я посмотрел некоторые его работы, вроде умный парень.

Я уже открыла рот – хотела сказать всё, что думаю об авторстве этих самых «работ», но потом решила промолчать. Вот найду доказательства, тогда уж молчать не стану. А пока…

– Кстати, – вдруг спросил Андрей. – У тебя ж завтра день рождения? А у меня, к сожалению, выходной. Заранее поздравлять не стану, но я помню об этом, чтоб ты знала. Позже обязательно поздравлю.

Ах, как это мило!

Я обрадовалась, стала вертеть головой из стороны в сторону и вдруг встретилась взглядом с Морозовым. В этот раз он совсем не улыбался. Как-то странно смотрел, честное слово.

Но потом я отвернулась и позабыла о Денисе Сергеевиче. Провела остаток дня в отличном настроении, даже не подозревая о том, что завтра этот тип изрядно подпортит мой день рождения.

Кто такой лаборант на кафедре филфака? По сути – секретарь, но с заманчивой перспективой стремительного карьерного роста. Ради этой возможной перспективы тысячи девочек и мальчиков работают за мизерную зарплату, выполняя кучу нуднейших – гласных и негласных – обязанностей.

В мои негласные обязанности, помимо прочего, входило следить за днями рождения всех сотрудников. Ну как – следить. Я оформляла поздравления, покупала продукты и готовила фуршетный стол на выделенные кафедрой деньги. Но кто бы следил за моим днем рождения? Правильно, никто.

На всем факультете об этом событии помнили лишь Андрей да Маша Проценко. В конце рабочего дня она заявилась ко мне с бутылкой домашнего вина и коробкой конфет.

– Вино моя бабушка делала, – сказала она, – отменное!

Внешне Маша была похожа на маленькую лисичку – небольшого роста, с заостренным тонким носом и рыжими волосами. Как и Кононов, она подрабатывала переводами, только, в отличие от Андрея, переводила серьезные тексты.

– Маш… давай дождемся, пока все разойдутся.

– Сейчас здесь все равно никого нет! Мы быстренько, а то мне уже бежать надо! – она моментально разлила вино в пластиковые стаканчики, которые тоже прихватила с собой. – За твое здоровье!

Не сказать, что вино было таким уж отменным, но Машка налила еще.

– Желаю тебе, Вика, построить успешную научную карьеру! Пусть у тебя в жизни будет множество достижений!

Я почему-то вспомнила плакат на входе – до сих пор там висит, приветствует Морозова. И тут язык мой развязался – я выдала то, о чем промолчала вчера.

– Морозов.

– Что?

– Знаешь, а он ведь не сам докторскую писал. И скоро я докажу это. Прижму его к стенке, вот увидишь.

– Гм… А ведь было бы гораздо лучше, если б ты прижала его не к стенке, а к чему-нибудь мягкому и теплому. Например, к кровати.

– Чего?

– Не, ну правда, Вик. Какая разница – он писал, не он писал. Тут такой мужчина… мммм… Какие плечи, какие губы… – Машка сначала мечтательно прикрыла глаза, а потом широко распахнула их и презрительно взглянула на меня. – А ты дурью собралась маяться.

– Что? А я-то думала… А ты! – от негодования я даже подскочила со стула. – Как не стыдно!

– Ах, ну да! Помню твое выступление – что-то там про бабников и эгоистов, но опять же – какая разница? Да хотя бы просто одну ночь с таким мужчиной провести – уже будет что вспомнить на старости лет. Дерзай, Викуль. И поспеши, а то «Мисс Вселенная» тебя опередит.

Я уже изрядно поднабралась, а потому с угрожающим видом приблизилась к Машке.

– Ты что сейчас сказала, а? Что сказала, бесстыжая? – я подошла, начала трясти ее за плечи, а на глазах моих едва не выступили слезы. – Ну-ка, бери свои слова обратно!

Машка вдруг расхохоталась.

– Ай, да пошутила, я, пошутила! Сумасшедшая девчонка! Пусти меня, слышишь! – она стала отбиваться. – Все, успокойся уже!

Я села на стол и надула губы.

– Глупые у тебя шутки.

– Ладно, не сердись. Давай за примирение, – она налила еще вина.

Я выпила, хотя все еще сердилась на Марию.

Тем временем она взяла в руки пластиковую бутылку – там оставалась еще примерно половина – и стала рассматривать ее на свет. А потом вдруг захихикала.

Чего смешного? – недовольно спросила я.

– Да вот – почему-то вспомнила. В «Тристане и Изольде» было заколдованное вино. Герой с героиней его выпили и воспылали страстью друг другу на веки вечные. Вот бы и в жизни все было так просто.

– Это ты сейчас к чему?

– Ни к чему. Говорю же – просто вспомнила.

Мы замолчали.

– А знаешь, – вдруг сказала Машка, – меня бабушка учила всяким заговорам. Вот сейчас возьму и это вино заговорю! – она стала водить руками над бутылкой и выкрикивать разные слова – это было так забавно, что я не выдержала – засмеялась.

– Ты сегодня в ударе. Придумываешь одну глупость за другой.

– Глупость? – Машка хитро подмигнула. – А вот попробуй теперь – и почувствуешь разницу, – она налила мне еще немного вина.

Я пожала плечами, выпила, усмехнулась и спросила.

– И что теперь?

– А теперь, – ответила Мария, – оставшимся вином я угощу Томашевского. Или – нет! Соловьева! И кранты тебе, Горячева!

Вдруг дверь распахнулась и на кафедру зашел Морозов. Он уставился на бутылку.

– Что здесь происходит? Пьянка в рабочее время? Как не стыдно!

– Денис Сергеевич, очень стыдно, – защебетала Проценко, – но рабочий день почти закончился. К тому же сегодня пятница, а у Вики – день рождения, – она налила в чистый стакан вина и протянула его Морозову, – вот, выпейте за ее здоровье.

После этих слов Машка коварно улыбнулась и посмотрела на меня. Бессовестная рыжая лиса!

Морозов задумчиво посмотрел на вино и уже протянул к нему руку, но я вдруг подскочила к Проценко и попыталась ей помешать. Стаканчик хрустнул и вино, забрызгав нас Машкой, разлилось по полу.

– Вика! Ты что творишь?

А я и сама не знаю, что на меня нашло. Не поверила же я в эту чушь?

– Виктория такая неприветливая, – усмехнулся Денис Сергеевич. – Не хочет, чтоб я пил за ее здоровье.

– Нет, – Машка понизила голос, подошла к Морозову и жестом попросила наклониться, будто собиралась поведать ему страшный секрет. После того, как Денис Сергеевич нагнул голову, Проценко с таинственным видом сообщила. – Вика просто боится, что вы воспылаете страстью друг к другу. Потому что вино это – за-кол-до-ван-ное!