Александр Соболев - НАВСЕГДА

– Почему бы и нет? – согласилась Лена.

В лифте влюбленные заспорили как лучше ехать на метро или на такси. Лена настаивала на такси. Паша объяснял, что лучше и быстрее на метро, потому что сейчас в Москве вечерние пробки. Улыбнувшись, кинули «Камень, ножницы, бумагу». У Лены выпала «Бумага», в Паши – «Ножницы». Рассмеявшись, они поехала на такси.

Улыбчивый парень таксист всю дорогу травил байки и анекдоты. Стоя в пробке на садовом кольце, спросил у влюблённых:

– Я вас еще не подвозил? Что-то лица знакомые.

– Нет, – ответил Паша, – мы в такси первый раз вместе.

– Как сказал классик, все счастливые пары похожи друг на друга, – заметил таксист, – вероятно, перепутал.

– Возможно, – подтвердила Лена.

– Долго еще нам стоять? – Паша заметно волновался.

– Вечер, Москва, все едут с работы, ничего не поделаешь, – ответил таксист лихо лавируя в потоке машин, – вот анекдот есть на эту тему:

Отец-армянин сыну:

– Ашот, а гдэ тот пистолэт Колт, каторый я подарил тэбэ на дэн

рождэния?

– А папа, он мнэ нэ нужен, я его продал, купил сэбэ часы Ролыкс,

пасматры, харощи часы!

– Да-а-а! (Пауза) Прэдстав, приходит к тэбэ нэгодяй и гаварит:

«Я твой мама имел, я твой папа имел, дэда, бабку и вообщэ всю

твою сэмью», что ты ему отвэтищь, «Пол-второго»???

– Извините за ненормативную лексику, – добавил таксист, и все рассмеялись.

Таксист действительно старался, и как мог объезжал пробки и заторы. В результате, Паша и Лена опоздали всего на пятнадцать минут, что можно признать, вполне допустимым по московским меркам.

– Надо было мне твоей маме цветы купить, – спохватилась Лена в лифте.

– А папе электробритву Харьков, – добавил Паша, – не волнуйся, все будет хорошо.

Паша нежно обнял Лену, поцеловал, погладил по попке, и нажал на кнопку звонка.

– Не буду открывать своим ключом, как будто мы пришли в гости, – пояснил Паша.

За дверью зашаркали ногами, зашептались.

– Ваня, иди сюда скорее, – услышали они голос матери.

– Иду, не кричи, – ответил отец.

Дверь распахнулась. За порогом квартиры в нарядной одежде стояли папа и мама Паши. Отец был в темно-синем костюме с галстуком в горошек, как у Ленина. Мама, Антонина Петровна, в строгом сером платье, которое, однако выгодно подчеркивало ее стройную фигуру. На вытянутых руках отец держал вышитое полотенце и круглый белый хлеб с солонкой наверху.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Иван Сергеевич, – а вы думали будет все просто. Ешьте, дети дорогие!

– Папа, этот обычай для свадьбы, – возразил Паша.

– А мы сейчас отрепетируем, – не согласился отец, – отломи кусок хлеба благодатного, сколько душа просит.

– А мне нравится, – сказала Лена, и отломила небольшой кусочек хлеба.

Обмакнув в солонку, отправила его в рот. Скривилась, видимо много соли зачерпнула, затем рассмеялась. Паша нехотя последовал примеру невесты и отломил кусочек побольше, а в соль макнул поаккуратнее.

– Вообще это шутка, но отца твоего остановить невозможно, – сообщила мама, пока дети в сухомятку давились хлебом, – проходите в дом.

Иван Сергеевич не скрывал хорошего настроения, улыбка не сходила с лица.

– Ну, мать, здорово же: любовь-морковь, новая семья, ячейка общества. Совет да любовь, как говорится, – не мог остановиться от потока афоризмов и крылатых фраз отец.

– Что о тебе девушка подумает? – укоризненно толкнула отца в бок мама.

– Подумает, что та еще семейка, развернется и уйдёт. Так мы спасем дорогого сыночка от семейной кабалы и мещанского быта. Правда? – Иван Сергеевич, подмигнул Лене.

– А если мне понравится? – подыграла Лена.

– Тогда, милости просим в семью, – отец сделал широкий жест, приглашающий молодых внутрь квартиры.

– Мама, Папа, знакомитесь: это Лена.

– Ну, наконец-то. А то мы уже не знаем, как к твоей девушке обращаться, – съязвила мать, – Леночка, проходите. Вот вам тапочки, там у нас ванна, направо – туалет.

– Лена, мою маму зовут Антонина Петровна, папу – Иван Сергеевич, – закончил представление Паша.

– Очень приятно, – ответила Лена.

– Взаимно! – воскликнул отец.

Праздничный каравай из рук отца куда-то пропал. Иван Сергеевич стоял в предвкушении пиршества и зрелищ, потирая руки.

– Быстро за стол, а то все стынет, – громко возвестил глава семейства.

Неловкая толкотня в прихожей, Паша с Леной переоделись в домашние тапочки. Ногам стало приятно и уютно.

– Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба, – напевал Иван Сергеевич.

– Не обращай внимания на отца, он у нас хохмач, – шепотом на ушко сообщил Паша.

– А мне нравится, он прикольный, – также тихонечко ответила Лена.

Родители накрыли шикарный стол в большой комнате. Для этого был раздвинут коричневый стол-книжка. Сверкал фамильный хрусталь, фарфоровый сервиз наполнился салатами, нарезками и овощами с зеленью.

– Чем богаты, – Антонина Петрова широким жестом пригласила гостей за стол.

– Мам, зачем ты столько наготовила? Я же просил – давай сегодня попроще, – напомнил Паша.

– Я старалась, – развела руки мать.

– Антонина Петровна, а мне нравятся богато накрытые столы. Я такая голодная, что готова съесть кабана на сто килограмм, – поддержала будущую свекровь Лена.

Мать первый раз улыбнулась, оценив поддержку невестки.

– Ну, что по маленькой? За знакомство! – произнёс Иван Сергеевич, спешно разливая мужчинам коньячок, дамам красное грузинское вино Хванчкара.

– Мое любимое, – сообщила Лена, поднеся бокал и понюхав его.

– Пап, ты обещал тост, – напомнил Паша отцу.

– Я готов, – Иван Сергеевич встал с рюмкой в правой руке, – мои дорогие дети, я поднимаю этот тост за наше знакомство. Надеюсь, что у вас все получится. Конечно, не все будет гладко, будут проблемы, и даже ссоры. Но если есть в сердце любовь, вера и взаимоуважение, то вы сможете преодолеть препятствия, выпавшие на вашу долю. Надеюсь, что после сегодняшнего общения с тобой, Лена, мы не разочаруемся, а очаруемся. Хотелось еще надеяться, что наша семья, я и мама, тебе тоже понравимся. Ведь нам в дальнейшем много придётся делать вместе: растить внуков, встречать дни рождения, клеить обои в прихожей, ходить за грибами и ездить на дачу.

Отец поднял рюмку, мама смахнула слезу. Паша, скрипя стулом, встал, за ним потянулась Лена. Благородно зазвенел хрусталь. Мужчины выпили до дна, женщины пригубили вино. Мать ненавязчивым взглядом не переставала оценивать выбор сына. В принципе девушка ей нравилась и не нравилась одновременно – Лена была красива, хотя сейчас это не было большим достоинством, скорее наоборот. Будущая жена сына вела себя сдержанно, учтиво, сразу запомнила родителей по имени отчеству, потому что, вероятно, хитрая и лизоблюдка.