Алина Грэй - Полёт опаленных крыльев

Она хорошо запомнила тот день, когда они с мамой вышли из вагона на станции, которая открывала новую главу их жизни. Это был провинциальный поселок, где как правило все знакомы, а одна четвертая часть – друг другу родственники.

Карина из городской девочки быстро превращалась в сельского подростка. Научилась топить печь, сепарировать молоко, доить корову, разводить корм теленку. Шоколадные конфеты и апельсиновый сок исчезли из их рациона еще до переезда. Зато появились домашние сливки, молоко, свежие куриные яйца. В школу ее никто не возил, как в той жизни, не знавшей похоронных хлопот. Максимум что сделает мама чтобы уберечь от мороза, это завяжет лицо шарфом по самые глаза. В то непростое время когда они пытались строить новую жизнь без своих мужчин, появился добрый смешной друг Серик. С вечно подбитым глазом и парой жевачек Turbo со вкусом дыни.

По окончанию школы оставалось два варианта- либо поверить в возможность поступить бесплатно, либо пойти работать, не получив высшего образования. Дни и ночи подготовки – зубрежка, книги, цифры, сны, вперемешку с литературными героями и историческими личностями. Она верила и не верила в возможность поступить. Особенно страшно было расстроить маму. И вот мама, вытерев об фартук, дрожащими руками держала сертификат. «Доча, даст бог и ты выбьешься», – голос задрожал и они обнялись, смахивая слезы.

Алия втайне мечтала что Серик станет ее зятем. Как только пришла оформлять документы в новую школу, ей на глаза попался этот шустрый мальчонка.

– Это вашу дочь к нам в класс переводят?

– А пятый Б – ваш класс?

– Наш! А она хорошо учится?

– В своей школе отличницей была, – улыбнулась мать.

– Тогда я скажу, чтоб ее со мной посадили!

Они сидели вместе с пятого класса до самого последнего звонка в 11-м. Вместе ходили в школу, возвращались, участвовали в конкурсах и олимпиадах, на вечеринки и дискотеки ее отпускали только с ним. Из вихрастого задиристого мальчишки, с вечно расстегнутой ширинкой, он превратился в высокого кареглазого парня. Вытянулся он к десятому классу за одно лето, радости не было предела еще и потому, что, не придется просить Карину обувать китайские мокасы на плоской подошве, которых на рынках, благодаря отлаженной работе китайского производства было пруд пруди и он ей подарил их на день рождения. Кто-то из гостей перевел надпись на обуви, она означала «СПИ СПОКОЙНО». Такими живыми трупами щеголяло полшколы.

Взрослые как обычно бывает после первого стола затевали разговор о распаде СССР, кто что и у кого украл, а фамилия Горбачев казалась уже родной, настолько часто говорили о мужчине с грустными глазами и родимым пятном на голове. Карине почему-то было его жалко. Ведь когда отец и Тимка были живы, именно он по телевизору поздравлял всех с Новым годом.

А у Серика не было мамы. Ему было 5 лет, когда она умерла от рака. Из того немногого, что он помнил, было то, что она его кормила яблочным пюре из баночки (баночка хранилась у Серика в старой картонной коробке. Краешек наклейки, где был нарисован ребенок, ободрался и пожелтел. Там же в лоскутке ткани, он хранил свой первый волос, фотографии матери, ее открытки). Лет через пять отец женился на девушке лет на десять лет старше Серика.

Вскоре у них родилась девочка. Когда ей отмечали 40 дней и звали гостей, он ушел с ночевкой домой к Карине.

Предатель, – говорил он мысленно отцу, глотая злые слезы и пытаясь уснуть под теплым верблюжьим одеялом. Видел же как ОНА сняла их семейный черно-белый портрет. Отец рассказывал что в тот день мама долго выбирала платье и они нарядные пришли в фотоателье с годовалым Сериком.

Позже он спрашивал отца: «Почему такие лица серьезные у вас? Это же мой день рождения!». «Да, мы просто моргнуть боялись», – грустно улыбнулся отец. Теперь же на месте их портрета красовалось цветное фото с выписки из роддома. Посередине Она с розовым пискливым кульком, рядом отец, пытавшийся поставить сына рядом с собой, но тот юркнул и встал последним. С краю, возле соседа, и в итоге его плечо и рука не вошли в кадр. Раушанка виновато протянула пасынку прежний портрет где не было ее, но была жива мама: «Серик, не обижайся, но пусть теперь в твоей комнате стоит». Он вырвал фото из рук и убежал. Отец несколько раз порывался зайти к Серику, но боялся услышать то, что могло омрачить этот день. Впервые за долгое время он был по настоящему счастлив, вдыхая нежный младенческий запах и трогая крохотные пальчики. Он даже сбрил усы, чтобы вдоволь чмокать маленькую дочку, не раздражая ее кожу.

Как стремительно и беспощадно летит время. Где они шальные 90-е, с привкусом сникерса, музыки, так быстро ставшей ретро, и любимых сериалов, ради которых наспех доились коровы, поливались огороды, чтобы успеть к началу, и семья сплоченно переживала за судьбу «Просто Марии». Где книги с закладками и пометками на страницах, девчачьи анкеты без секрета, где самым важным был ответ на вопрос, нравится ли вам хозяйка анкеты. А эта романтичная забава – объекту любви звонить на городской телефон и молча дышать в трубку или включать медлячок?

Выпускной бал. Прощание с детством. Брызги шампанского, смех, щелканье фотоаппарата, песни под гитару, все это обретало особенную ценность еще и потому, что многие, знавшие друг друга с шести лет, возможно, больше никогда не увидятся. Разъедутся по разным городам строить свои жизни. Как много всего еще впереди. Спросите у сегодняшних сорокалетних: «Как прошло 20 лет?». Они вам ответят: «Как вспышка». Насмешка молодости. Когда щемит в груди от мысли, что ведь вроде все вчера было. Родителям, а не вам по сорок с небольшим лет. И они казались пожившими, такими взрослыми.

Утомленные, взволнованные ребята начали понемногу расходится. Когда Карина с Сериком остались вдвоем, оба примолкли, задумались, причем это была не одна четко оформленная мысль, а целый коктейль эмоций и скачущих хаотично мыслей.

– Карина, пойдем к реке.

– Ага, я на каблуках, голову шпильками сдавило и поспать надо перед походом.

– Выспаться можно и в походе, туфли снимай, а волосы… – он расстегнул заколку и двухчасовой труд подружки, рассыпался по плечам. Он неожиданно схватил ее на руки и начал кружить.

– Отпусти, я тяжелая, мне неудобно, ой все кружится, сейчас упаду. Их лица оказались совсем рядом.

– Я люблю тебя, – выпалил он и, резко отпустив ее, начал удаляться.

Она растерялась и побежала за ним. Молча сидели у реки и не знали как себя вести. Карина впервые услышала такие слова от парня в свой адрес (если не считать записок и шоколадок от мальчика в 6м классе вскоре переехавшего в Германию). Он втянул голову в плечи и выглядел очень робким и сконфуженным. Неужели это он, первый в драках и тусовках, дерзкий и остроумный, такой всегда понятный и родной, не может поднять глаз?..