Антон Фирсов - Грань. Сборник повестей

Драгкх огорченно вздохнул, сделал большой глоток пива, взял со стола кусок заветренного мяса и принялся жевать его с самым мрачным выражением лица.

Когда с шумом открылась одна из дверей, ведущих в зал, и пространство наполнилось пьяным гомоном и эльфийскими ругательствами, он продолжал жевать, глядя в одну точку. Он краем уха услышал удивленный присвист, когда его заметили и голоса стали приближаться, но с места не двинулся, и жевать не перестал. И лишь когда кто-то из подошедших эльфов небрежно пнул его по сапогу ногой, обутой в бархатный ботфорт, соизволил поднять взгляд.

Трое. Вроде молодые. Хотя, кто их эльфов разберет. Двадцать ему лет или двести. Но, наверное, все таки молодые – уж слишком развязно себя ведут. Мечи достали из ножен. А на мечах, кстати, кровь. И еще свежая. И глаза. Глаза охотничьих псов, услышавших властное хозяйское: – Ату!

– Ну, – тот, что пнул его по ноге теперь стоял, картинно опираясь на меч, – скажи что-нибудь нам, землекоп.

Двое прыснули от смеха.

– Leint lejva Sielfajmeen, – подумав, ответил гном и сделал приглашающий жест рукой, – присаживайтесь, благородные эльфы. Отпразднуем рождение Великой. Вот тут еще мясо осталось. Почти нетронутое.

– И пиво, – подхватил один из весельчаков, – ты любишь пиво, земляной червяк?

И под громкий раскат хохота товарищей он вылил на голову Драгха остатки из кувшина, стоявшего на соседнем столе.

Пиво, пиво, хмельное пиво. Он выходит из кузницы, мокрый, разгоряченный, со следами копоти на лице и груди, и его жена огнегривая Терранкха подает ему с поклоном большую глиняную кружку. Он принимает с достоинством и не спеша выпивает до дна. Возвращает пустую кружку и оглядывает двор в поисках сына.

– Грэдхи, – кричит он, наконец, отчаиваясь увидеть в кустах или за сараем рыжую шевелюру отпрыска, – отец тебя зовет.

С шумом валится поленница дров и среди поленьев барахтается, пытаясь встать на ноги, малыш Гредх аэн Драгх из Рода Каменистого Лотоса, надежда семейства, единственный наследник и будущий владетель родовых секретов. С горем пополам поднявшись, чуть прихрамывая, мальчик подходит к отцу и внимательно на него смотрит.

– Взгляни, малыш, – отец достает из-за спины маленькую кирку, которую до сей поры прятал за поясом, – будешь помогать папке. Верно? Ну, что скажешь?

Получив разрешение говорить (а за разговоры без разрешения обязательно последует наказание) сын хватает отцовский подарок и начинает размахивать им направо и налево.

– Ух, ты, здорово, – вопит он, но внезапно останавливается, – а секиру? – требовательно спрашивает малыш и глаза его хмурятся, – мне нужна секира. Я стану могучим воином и отомщу эльфам за дедушку. Вообще за всех убитых при Кукрмаргхе.

Драгх выпрямляет спину и хмурится сам. В этот момент сходство отца и сына настолько велико, что жена изумленно хлопает в ладоши.

– Ну, воин, – она спешит разрядить обстановку, – для начала повоюй с этими дровами. Посмотри, что ты наделал?

– Но я не хочу дрова, – начинает канючить малыш, – я хочу секиру.

– Будет и секира, – мать медленно, но твердо уводит мальчика, – а пока что помоги матери и собери все, что разрушил. Ты помнишь первый подвиг Прародителя?

– Отомстишь, сынок, – Драгх глубоко вздохнул и смахнул с лица остатки пены, – выходит, что не только за дедушку, но и за отца. И думаю, что в полку мстителей ты будешь не одинок.

– Что еще там лопочет этот крот? – подал голос третий эльф, – пора преподать ему хороший урок гостеприимства.

– Никогда не удивляйся в гостях у эльфа, – медленно проговорил Драгх, поочередно вглядываясь в лица тех, с кем еще недавно пировал за одним столом, – и никогда не доверяй эльфу, – значительно добавил он, – мало кто помнит продолжение этой пословицы, которую, кстати, вы же, эльфы, сами и придумали. Но не я, – гном бережно снял с шеи цепочку, на которой висел хрустальный изящно украшенный флакон, наполненный чем-то ярко алым.

– Жидкий огонь с Архипелага Драконов, – пояснил он, и с наслаждением увидел, как вытягиваются лица троицы эльфов, – сколько здесь смертей, остроухие? Как вы думаете, не меньше чем вы предательски зарезали ночью в Кукрмаргхской долине?

Мать уводит за руку слегка упирающегося ребенка. Возле самой двери в дом они оглядываются и приветливо машут рукой отцу.

– Простите меня, – тихо прошептал гном, – если можете – простите. Да не оставит вас Прародитель.

С огромной силой, Драгх швырнул наземь хрустальный сосуд. Мир вокруг него на короткое мгновение стал ослепительно белым и Драгх аэн Грейтх из Рода Каменистого Лотоса, оружейник в десятом поколении, обладатель Ордена Самоцветов перестал существовать.

Вдох – выдох. Вдох – выдох. Пол был уже липким от крови. Ничего подобного еще не было в то время, когда он бежал по этому коридору в обратном направлении. Теперь же все чаще у него на глазах происходили отдельные короткие стычки. Люди защищались с яростью обреченных. Успевшие вырваться из темницы и вооруженные чем попало, они, как правило, являлись всего лишь дичью на этой кровавой охоте. Никто не надеялся вырваться из замка живым. Люди хотели всего лишь одного – как можно дороже продать свою жизнь. Иногда это получалось. Чаще – нет. Чаще их просто с шутками и прибаутками нашпиговывали арбалетными бельтами.

Вдох – выдох. Вдох – выдох. Теперь через левое крыло, вдоль Пиршественного зала, по винтовой лестнице и там уже рукой подать до Башни Мудрости. Мы успеем. Мы сможем. Мы…

Дрожь под ногами он ощутил за миг до того, как где-то слева от него громко ухнуло, и с шумом вылетели стекла из витражей Галереи Славы. А вслед за ними в большой коридор вырвалось белое пламя, жадно пожиравшее на своем пути, все, что могло гореть. Как спички сгорели в нем те, кому не посчастливилось оказаться в эту минуту рядом со стеной огня. Те, что были во время взрыва чуть поодаль, теперь живыми факелами с визгом разбегались в стороны, не разбирая дороги. Пламя съедало их чуть медленнее, его первоначальная сила угасла, и теперь огонь неумолимо расползался по Дворцу, превращая роскошные гобелены в золу, серебряные и золотые украшения в лужи на полу, а великолепную мозаику и изысканные барельефы – в бугристую закопченную массу.

Вдох – выдох. Вдох – выдох. Резко и почти не думая, развернулся и побежал в обратном направлении, спасаясь от огня и на ходу обдумывая новый маршрут. Вверх через лестницу, направо мимо Вечно Золотого Сада и Приемного Зала. Лишних пять минут. Скверно, ай как скверно.

– Вот он, – откуда – то из боковой галереи раздался торжествующий визг, – он! Это он! Именем тана задержите его!

Слегка повернув голову на голос, и не сбавляя скорости, он увидел одного из давешних низушков – мародеров в сопровождении четырех гвардейцев, спешащих ему наперерез.