Антон Фирсов - Грань. Сборник повестей

– Спасайтесь, – коротко сказал он, – если кого-то из ваших друзей или близких развели по камерам – спасайте их сами. Здесь ключи, отобранные у охранника. Но я советую вам бежать немедленно. Вас не пощадят. Да поможет вам Единый.

И не дождавшись ответа, решительно зашагал прочь по уже знакомой галерее. Теперь наверх. По черной лестнице через столовую для персонала и по хрустальному мосту в Академию. Оттуда подняться на Башню Мудрости. Совсем рядом с лабораториями есть чудесное место, откуда вся церемония видна как на ладони. Сейчас как раз должен заканчиваться Ритуал Подношения. Потом краткая речь тана и Прощальное Благословение Великой. А потом можно и домой.

За поворотом послышались чьи-то торопливые шаги. Двое эльфов. Тащат что-то не слишком тяжелое.

«Прислужники из Академии» – подумал он, – «Наверняка оборудование для лабораторий или иная чушь». Он замер, стараясь целиком слиться со стеной. Шаги приблизились, замерли, потом один из прислужников видимо передал другому с рук на руки груз, шаги возобновились…

В голове у него вдруг сильно зашумело, кровь тяжким молотом ударила в виски. Из-за поворота выскочили двое богато разодетых придворных. На руках один из них нес бесчувственную Лайониэль. Голова ее была бессильно откинута назад, будто у сломанной куклы.

– Да, – Тиеднель осторожно провел рукой по ярко-медным волосам, убрал со лба особо непослушную прядь, – все вышло именно так, как я полагал. Ну, а он? – низушок, подслеповато щурясь, взглянул на человека в капюшоне.

– Кто он?

– Ее принц? Счастливый избранник? Он последовал за ней?

– Не совсем, – после небольшой паузы ответил человек в плаще, – последовать – то он последовал, но не туда, куда собирался сам, и не туда, где его, как я немного понимаю, ждут.

– Ждут, – Тиеднель очень серьезно кивнул головой, – это ужасно, мой недоверчивый пришелец, все это более чем ужасно. Если я тебя понял правильно, принц пытался бежать из дворца и был убит.

Человек молча, кивнул головой.

– Не хочу показаться бестактным, – кашлянул Тиеднель, – но что-то мне подсказывает, что убил его ты.

– Да, но…

– Ради праздника, избавь меня от подробностей и объяснений, – поморщился Тиеднель, – давно ли принцесса в таком состоянии?

– Около четверти часа, плюс минут пять минут. Как говорил эльф.

– Ясно, – протянул Хранитель, – третий вопрос снимается. Я хотел спросить, как вышло, что ты принес ее сюда. Было бы трудно поверить, что Воплощение Великой доверили доставить в Башню какому-то круглоухому Seilejv, к тому же прячущему свое лицо под капюшоном. Эльфа ты тоже убил?

– Нет

– И на том спасибо.

– Просто усыпил на какое-то время.

– Вот так просто взял и усыпил? – усомнился низушок, – впечатляет. Весьма.

И помедлив, добавил: – Если бы сюда явился тан и, заламывая руки, принялся бы ползать передо мной на коленях, чтобы я помог его дочери, это было бы понятно – тан не имеет представления о том, что произошло, и возможно мог подумать, что я в силах исцелить Лайониэль. В смысле вернуть ее в привычное состояние. С тобой все иначе. Ты, как я понял, немного в курсе событий и должен знать – магия кольца не имеет обратного действия. Зачем ты пришел ко мне?

– Те двое собирались отнести ее сюда. Я подумал, они знают что делают.

– Знают, – скривился Хранитель, – что они вообще знают?

Лайониель лежала на грубо сколоченном топчане, поставленном в лаборатории на тот случай, если Тиеднель вдруг решал оставаться спать тут же – среди многочисленных реторт и пробирок. Низушок сидел в изголовье и рассеянно гладил своей сморщенной ладонью разметавшиеся по подушке волосы.

– Я принял яд, – вдруг безо всякого перехода сообщил он, – давно держал при себе на всякий случай. Чудная, знаешь ли, вещица. Перед смертью должен был поднять и укрепить мой дух, вызвать приступ безудержного веселья….

Кап. Слеза упала на щеку принцессы. Старик аккуратно вытер ее ладонью.

– Пустое, – глухо добавил он, – не от яда суждено мне умереть, но от горя. Тысячу раз читал в книге Пророчеств о том, как умрет двадцать пятый Хранитель Традиций и все никак не мог понять, каково это – умереть от горя. Теперь вот понимаю. Я ведь знал, – с горечью произнес он после очередной паузы, – я видел, что Генрих не тот человек, который должен сделать ее счастливой. Но, она, знаешь ли, была очень упряма. А я, – он вздохнул, – ни в чем не мог ей отказать. К тому же я надеялся.

– На что? – без всякого выражения спросил человек

– На чудо. Она не раз видела во сне себя идущей по Звездному Мосту. Надо же. Звездный Мост – это она придумала название, – сказал он с оттенком гордости, – сразу после того, как узнала об исследованиях. Ну, а когда появились первые результаты – как с ножом к горлу пристала, сделай да сделай кольца. У нее, видишь ли, любовь… да… такие вот невеселые дела.

Кап. Низушок снова отер ладонью щеку принцессы и чуть отодвинулся в сторону.

– Что с нею будет теперь? – человек задал совсем не тот вопрос, который хотел и от этого вдруг страшно на себя разозлился.

– Кто знает? – пожал плечами Тиеднель, – дух, не имеющий силы для перехода по Звездному Мосту, обречен на вечные скитания во мраке. Полное забвение. Телесная оболочка рассыплется в прах в положенное ей от рождения время. Дух же переживет ее. Но как изменит его постоянное пребывание среди небытия – кто знает? У моей девочки лишь половина амулета, ты же знаешь. Два кольца – два любящих сердца – вот источник силы, который способен привести в движение скрытую в пространстве энергию. Помоги мне, пожалуйста, – без всякого перехода попросил он, – когда она долго лежит на твердой поверхности, у нее начинает болеть спина. Кто знает? Может быть, она способна чувствовать боль и сейчас? Поверни ее на бок…. Вот так… теперь выпрями руку – ее она тоже сильно ушибла, помнишь?

Человек, бережно укладывая принцессу на бок, еле заметно кивнул головой. Кивнул – и замер словно изваяние, даже не успев выполнить вторую просьбу Тиеднеля.

– Конечно, помнишь. То-то я гляжу – шрам на руке знакомый, – удовлетворенно крякнул тот, – ее ладонь ты собственно можешь отпустить – с ней сейчас все в порядке. Хоть и пришлось мне собирать ее чуть ли не по кусочкам – вряд ли кто-нибудь сейчас сможет определить которой из своих прекрасных дланей принцесса могла запросто лишиться в пору своего детства. И лишилась бы, кабы не один весьма сообразительный мальчуган, по счастью не выпускавший принцессу из виду. Мда…, – добавил низушок, уже не пряча довольной улыбки, – от старых привычек весьма трудно отказаться. Удивительная штука – жизнь. Надо тебе сказать, что все свои работы я строю на принципе полного отсутствия всякого рода случайностей. А как назвать твое нежданное и весьма своевременное возвращение, если не случайностью, Кайол? Подарком судьбы? Торжеством справедливости? Ну что ж, в любом случае ты очень и очень вовремя.