Евгения Скорикова - Как 9-й «Б» школьную комиссию встречал, или О вреде чтения

Кто же в таком случае за вами присматривал, спросите Вы? А присматривал за нами папин младший брат Константин – на тот момент двадцатипятилетний полицейский, все приветствия которого начинались со слов: «Делайте, что хотите, только не забывайте про уголовный кодекс!». Не до конца позабывший все прелести детства, он сам часто забывал про собственные напутствия и проворачивал с нами всякие авантюры. Возможно, некоторые истории, произошедшие со мной и Игорем, так и не случились бы, если б не дядя Костя.

Я, конечно, и в этой истории, какую буду рассказывать далее, могла бы обвинять дядю Костю, но, увы, здесь он был совершенно ни при чем. Вина за случившееся целиком и полностью лежала на нас. Итак, начнем…

***

Нет, этот день, как любят показывать некоторые творцы, не предвещал какую-то беду. Небо с самого утра не было затянуто набухшими серыми тучами, совсем рядом с вышками не полыхали молнии, а дома не сотрясались от сильнейшего грома. Ночью собаки не срывались в страхе с цепей и не выли отчаянно на полную луну, пребывающие в паническом состоянии лошади не убегали, сломя голову, в поле, а люди не ворочались в своих постелях с боку на бок от непонятного чувства тревоги. Вещих снов, где ангел-хранитель предупреждал бы меня о грядущих неприятностях, тоже не было. Был самый обыкновенный апрельский день, воскресенье, и оно ничем не отличалось от всех остальных. Но все же он не задался. И я даже не знаю, почему. Возможно, виною тому стал противный мелкий дождичек, моросящий целый день, и ранний подъем в четыре утра из-за стаи бродячих собак, которые почувствовали острую необходимость прямо перед нашим домом устроить битву не на жизнь, а на смерть. Но это такое дело, житейское, а вот на Игоря я была действительно обижена: в обед ему позвонили одноклассники и пригласили играть в покер, и Игорь, захватив с собой сотку, умчался в город. Вот ничему его жизнь не учит… Родители с утра уехали в очередную командировку, а дядя Костя обещал приехать только поздно вечером.

Так что, думаю, мое плохое настроение было вполне обосновано, и знаком свыше я его величать не собираюсь. Погулять тоже не представлялось возможным: дождь я любила, но не такой мелкий и не такой продолжительный. К тому же, мои любимые джинсы были постираны и теперь меланхолично покачивались на бельевой веревке в ванной. Я же сидела на подоконнике, обхватив колени руками, и тоскливо глядела в окно. Другие джинсы я одевать не хотела, так как все эти блесточки и бусинки меня мало привлекали, и одевала я их только тогда, когда мы шли к кому-то в гости, или на праздники. В безразмерных теплых штанах мне было жарко, а потому я сидела в одной лишь длинной, мне до колен, черной толстовке, подаренной мне Игорем непонятно за какие заслуги перед Родиной. Правда, вещь была на меня слишком большая, что в очередной раз подтверждало мою гипотезу о том, что Игорь меня совсем не знает, и болталась на моем костлявом теле, как мешок. И вообще я в ней выглядела как в смирительной рубашке (кажется, я догадываюсь, почему мне ее Игорь подарил). А так толстовка была хорошая, я ее очень любила и выбросила только тогда, когда она окончательно выцвела, превратившись из черного в серый, и рисунок стерся. Она была непроницаемо-черного цвета, с абстрактным рисунком из переплетающихся друг с другом треугольников и квадратиков, золотого цвета. Черный и золотой… Всегда любила это сочетание.

Но даже любимая вещь не подняла мне настроения. Мне было не с кем поговорить, а это для меня – одно из самых худших состояний. В моем распоряжении были только овчарка Шайтан и кот Яшка. Но, так как всегда понимающий и слушающий Шайтан обитал на улице, а выходить туда у меня не было никакого желания, я осталась один на один с заносчивым, ослепленным собственным превосходством, котом. Слушать мои жаркие речи Яков решительно отказывался, и я быстро оставила его в покое. Просмотр фильма в обнимку с вышеупомянутым шерстяным чудовищем тоже вечер не особо развеял. Хотя это понятно. Как можно поднять себе настроение фильмом «Брат»? Разве что добавить к меланхолии тихую злость на брата Данилы, и поплакать над очень близкой мне темой брата-сволочи. Кота, что ли, покормить?..

Встав с дивана, я, с котом под мышкой, отправилась на кухню. Пол был довольно холодным, и мои босые ноги замерзли уже тогда, когда я дошла до лестницы, ведущей на первый этаж. Спускаясь по этой же лестнице, я пришла к выводу, что на первом этаже где-то открыто окно, и открыто оно давно, если уличная прохлада успела распространиться по всему дому. Но искать это окно мне было лень, да и холод мне не мешал, поэтому я решила сначала пойти на кухню. Правда, когда я туда зашла, оказалось, что источник холодов находится именно здесь. Единственное, но большое окно было открыто нараспашку, отчего широкий подоконник, на который можно было запросто сесть или даже лечь без риска навернуться на пол, был влажным от дождевых капель. Здесь было холоднее всего, и я невольно поежилась, переступив с ноги на ногу. Яша сдавленно мяукнул, когда я неловко сжала его черно-белое пузо.

Опустив кота на пол, я направилась к холодильнику, дабы найти что-нибудь съестное для кота… Ну, или же для себя. Закрывать окно я, разумеется, не собиралась. Все равно капризного и замерзающего от любого дуновения ветерка Игоря дома не было.

И тут вдруг Яков, названный в честь Якова Штольмана, героя одного очень хорошего сериала, вдруг встрепенулся и выпрямил спину. Осторожно потянув носом воздух, мой обожаемый питомец вдруг ломанул в открытое окно.

– Яша, не-ет! – со всем трагизмом, на какой только была способна, взвыла я и вылезла в окно вслед за котом. В одной толстовке. Под дождь.

Когда мои босые ноги соприкоснулись с мокрой от дождя травой, я вздрогнула от отвращения, но любовь, как правило, не знает преград. Подавив в себе неприязнь к излишней влаге, я кинулась через весь двор за котом. От дождя моя толстовка сразу же намокла, и каждое ее прикосновение к телу отзывалось во мне сворачивающимися в тугой узел внутренностями. Возлюбленного я поймала как раз в тот момент, когда он хотел перемахнуть через забор и устремиться в лесную чащу. В моей голове все еще свежи были воспоминания о событиях трехмесячной давности, когда Яша потерялся и мы всем семейством искали его в лесу в одиннадцать часов вечера, освещая себе путь фонариками аки полицейский патруль. Пытаясь отдышаться после неожиданной пробежки, я посадила Якова на плечо. Тот замурчал и потерся мордой о мою щеку, будто ничего и не произошло. И зачем, спрашивается, нужно было устраивать этот побег? Коты такие коты.

Только я развернулась и пошла к дому, за спиной послышалось:

– Девушка!