Михаил Сельдемешев - Бездна Мурены

– Вот вам и ответ на вопрос, – заключил капрал. – Пока «роем», многое что может произойти. Путь в Безжизненную Зону неблизкий, всегда есть шанс перехитрить тупых дроидов и развернуть звездолёт. Мы, в отличие от этих примитивных феррудиевых истуканов, способны эволюционировать, находить нетривиальные и даже парадоксальные решения, на что искусственный интеллект неспособен. Мы теперь не просто кучка отверженных, брошенных собственным командованием. Мы – братство Треугольника, носители Знания. Мы не имеем права сдаться и покорно пойти на убой, словно скот.

После пламенной речи капрала пригорюнившиеся было разведчики воодушевились. Штурман с Бортинженером были посланы на осмотр фюзеляжа звездолёта с целью выявления внешних повреждений. Остальные продолжили швырять макулатуру в костёр.

Когда в руках Дипера оказалась увесистая книга, он уже замахнулся, чтобы безжалостно предать её огню, но что-то остановило его и заставило взглянуть на обложку.

Редкие животные Гваделупы

Командор бегло пролистал несколько страниц. Организм его тряхнуло непривычным выбросом адреналина. Таких сильных ощущений Дипер не испытывал в своей жизни ещё ни разу. Неизвестный обладатель богатого, а местами и вовсе больного воображения шариковой ручкой умело подрисовал животным на иллюстрациях недостающие, с его точки зрения, конечности и прочие органы. А к описаниям гваделупской фауны добавил факты, от которых запросто мог поседеть весь творческий коллектив передачи «В мире животных».

Командор так разволновался, что едва не надул свой «кислородный баллон» до критического объёма. Под прикрытием дымовой завесы он сунул драгоценную находку под пижаму и заставил себя успокоиться.

– Как мы развернём корабль, если он на автопилоте? – В отсутствие Левапа миссию генератора вопросов решил на себя взвалить Бак Ровский.

– Как и в случае с изменением курса на бордель – посредством перепрограммирования, – объяснил Зенит. – Правда, теперь дроиды охраняют навигационную систему особо тщательно.

– А нельзя их всех переломать? – Р-Нат скомкал бумажку наподобие шарика и запустил её в огонь свёрнутым вдвое журналом «Здоровье».

– Подтяжками своими их придушишь? – не удержался от издёвки Шлемофонцев.

Р-Нат в ответ запустил во Врача новый бумажный шарик, но тот не долетел и был поглощён жадными языками пламени.

– По силе и реакции никакой разведчик не сравнится с роботом, – пояснил капрал. – Дроидам не нужен отдых, они обвешаны всевозможными датчиками, их сервоприводы способны сгибать стальные балки, а корпус выдерживает прямое попадание небольшого метеорита. В лоб их не одолеть.

– Придётся напрячь мозги и доказать, что мы умнее железных ящиков, размахивающих манипуляторами и дубинками, – подытожил Повар.

С задания вернулись Штурман с Бортинженером. Первый тащил старый огнетушитель, второй сжимал в руках пожарный багор и красное ведро в форме конуса.

– Вот, сняли с борта звездолёта, – похвастались трофеями парни.

Из сопла древнего, судя по всему – ещё советского, огнетушителя вяло пузырилась пена.

– Это что, висело просто так, в открытую? – изумился Зенит, показывая на видавший виды пеногон.

– Ага, – радостно кивнул Вонахап.

– Теперь ясно, почему мы не самоликвидировались. Видимо, пока мы через осколки сверхновой к борделю прорывались, сорвало защитную панель, и ракете досталось за компанию.

– Ракете? – Штурман перестал улыбаться и осторожно поставил опасный трофей на растрескавшуюся асфальтовую дорожку.

– Дельтониевая ракета. – Капрал многозначительно поднял палец вверх. – Чудовищное оружие дельта-распада. В тысячу раз мощнее урана. Должна была сдетонировать после обратного отсчёта на самоликвидацию. Но, к счастью для нас, её запал оказался выведенным из строя.

– Слава взорвавшейся сверхновой! – выкрикнул Дипер, посылая в огонь сразу целую стопку журналов.

– Но дельтоний-то, я погляжу, из неё сочится, – озабоченно заметил Лыжников. – Нас тут не облучит? Не распадёмся к херам собачьим?

– Может, этот покоцанный фугас тоже в огонь до кучи? – предложил Бортинженер.

– Неплохая идея, – согласился Левап. – Мы спрячемся в звездолёте, ракета бабахнет, от электромагнитного импульса ненадолго отключатся дроиды. Тут-то мы их и разберём до последнего винтика!

– Ракета слишком мощная, а астероид нестабилен, – отмёл предложение Зенит. – Нас всех по ближайшим космическим окрестностям разметает.

– А куда её тогда? – Биолог с опаской косился на зловещий красный цилиндр, проржавевший в нескольких местах.

– Вон там я вижу потухший кратер, – показал рукой капрал. – Надо с него оплавившуюся корочку отбить и ракету внутри захоронить. Пускай там себе тихо распадается тысячелетиями.

О'Юрич при помощи багра сковырнул крышку канализационного люка, на которую показал Зенит. Штурман бережно подтащил огнетушитель и сбросил его в отверстие люка, зажмурившись и пригнувшись в ожидании взрыва. Но обошлось.

– А давайте и всю макулатуру туда запихаем, – предложил Эндрю.

– Разумно, – согласился капрал. – И оставим послание для потомков. Если нам суждено сгореть в лучах солнца Безжизненной Зоны, то пусть хотя бы не исчезнет память о «Нулевом парсеке».

Для послания из кучи извлекли одну из накладных, согласно которым пациенты психиатрической больницы объедались отборным мясом и рыбой. Именно по этой причине Второй санитар, приложивший к расхищению продуктов значительные усилия, и организовал для документации погребальный костёр. Тютя Арфеев был безобиден и не совал свой нос в бухгалтерию, но перед назначением нового начальника Минздрав мог устроить проверку.

Зенит перевернул накладную чистой стороной, достал из кармана фломастер и вывел на бумаге несколько строк:

Потомки всех разумных цивилизаций Космосодружества! До вас из прошлого донёсся глас отряда «Нулевой парсек». Мы, восемь разведчиков, преданных идеалам прогресса и гуманизма, отправляемся на смерть по вине малодушных негодяев, которые торжеству Знания предпочли дремучее болото безвременья. Не сгибайтесь под натиском Белой Мурены. Каждый день совершайте хотя бы маленький, но шажок вперёд. Помните о нас.

Командор Дипер всхлипнул. Капрал подписал послание аббревиатурой «0П» и перечеркнул ноль. Затем подумал и заключил подпись в треугольник.

Послание упрятали в одну из книг, после чего всю оставшуюся гору бумаги спихнули в люк и задвинули крышку обратно.

– Дело осталось за малым, – потёр руки Зенит. – Починить звездолёт.

Всё это время из распахнутого настежь окна пищеблока за пациентами наблюдал кухонный работник Хряпычев. Грузный, с вечно красной мордой, он стоял, упершись локтями в подоконник. На нём был засаленный халат и грязный поварской колпак.