Марина Лазарева - Ушедшие в никуда

Он только что разрешил арсиям отомстить русам. Он полностью разделял их чувства и их желания, но, защищая интересы Хазарии, должен был заботиться и о ее безопасности. У русов много оружия и кораблей. Они сильны. Хотел того Вениамин или нет, он должен был считаться с русами. Если вдруг в борьбе с ними его арсии потерпят поражение, позиции Хазарии должны остаться прочными. И здесь он приневолен был вести двойную игру. Он, Вениамин, вынужден был предупредить русов о грозящей им опасности. Только так он мог сохранить свои интересы.

Стены касра не пропускали в покои Вениамина звуки шумного волнения мусульман. Теперь, после разрешения Вениамина дать отпор русам, город оживился. Жестокость, безнаказанность русов озлобила против них и христиан. И теперь, стирая грани религий, они вместе готовились к встрече с ними.

Пятнадцать тысяч хазарских всадников стояли по обоим берегам Итили в ожидании русских ладей. Несмотря на многочисленность войска, в воздухе осенней хазарской степи висела напряженная тишина. Ее нарушал лишь гуляющий по степным просторам ветер да крики пролетающих мимо птиц.

Арсии ждали. Готовые к бою копья устремили свои заостренные пики к солнцу, словно испрашивая у светила благословения на битву.

Вдали показались русские ладьи. Они двигались, тяжело преодолевая течение, но каждый взмах весел неминуемо приближал их к расплате. «Наша плата хазарам – треть добычи», – итожили русы. «Плата русов за пролитую кровь – смерть», – выносили свой приговор хазары.

Ладьи русов все ближе. Все сильнее сжимают копья арсии. Звоном давит на уши тишина. Кажется, слышен всплеск воды, ритмично тревожащих ее весел. Вот и русы заметили вышедших навстречу им хазар. Заметили и устремленные ввысь копья.

Битва! Неминуема она. Но недооценивают русы хазарских арсиев. Привыкшие безнаказанно побеждать в грабительных набегах, не чувствуют они силы человеческой ненависти.

Спокойны арсии. Не шелохнутся возведенные в небо копья. Лишь кони в нетерпении бьют копытами.

Русы возбуждены. Хоть и предупреждены они о готовящейся против них битве, возмущены все же: «Как смеют козары препятствовать нашему пути?!»

Тупые удары деревянных килей о берег надвое разрезали тишину. Арсии спокойны. Лишь ветер треплет гривы коней.

Русы один за другим покидают ладьи. Берег темнеет от шевелящейся массы бегущих людей. С нашествием саранчи схоже их безрассудное наступление.

Солнце спряталось за большую свинцовую тучу. Оно отказывалось зрить эту битву. И день бьются воины, и ночь. И еще день, и еще ночь. Секут дуг друга мечи, вонзаются в плоть копья. Лязг металла, хруст плоти, свист стрел.

Уж земля покрылась мертвыми телами, не ступить на нее. Уж воды Итили багровыми стали от крови людской. Бурлит Итиль. Многих русов коль не меч, так река прибрала к себе. Три дня длится битва. Не на живот, а на смерть. Много полегло русов, много полегло и арсиев, но за кровь и поруганные жизни единоверцев биться надлежит до полной победы, до последнего вздоха.

…Битва была окончена. Много полегло хазарских арсиев, но русы – эти разбойники-варяги, были разбиты. Лишь малому числу их удалось уйти на кораблях вверх по Итили. Степь являла зрелище весьма удручающее. Она стала смертным ложем для многих воинов, уравняв правых и неправых.

Которую ночь Вениамин провел без сна. Мысленно находясь на поле сражения, он становился то на одну, то на другую сторону. Исход кровавого побоища ему сообщил Ибрагим. Правитель Хазарии смотрел на своего подчиненного воспаленными от бессонных ночей глазами и не знал, радоваться ему или печалиться.

Уже несколько дней Юнус жил у Мусы. Его странное жилье, в котором не предполагалось ничего лишнего, лишь циновка на полу да очаг, не было согрето женским теплом и походило скорее на временное становище, нежели на постоянное место жительства. Оно располагалось на окраине Итиля, за городскими стенами, где городской быт переплетался с бытом деревенским. Если бы Юнус не знал, что Муса богатый торговец, имеющий прочные связи с купцами других стран, он решил бы, что тот беден и безроден или специально устроил свое жилище вдали от любопытных людских глаз. После принятия мусульманства, Муса с Исраилом сразу привели его сюда. С тех пор он еще ни разу не был в городе. Да ему этого и не хотелось. Он боялся встретиться с Микаэлем, не хотел ворошить то, к чему не было возврата. Когда он станет состоятельным купцом, тогда войдет в родную юрту и положит к ногам сестер дорогие подарки. Он даст им много дирхемов, и они заживут богато. А пока это время еще не наступило.

Вчера приходил Исраил. Они о чем-то беседовали с Мусой. Говорили ему, Юнусу, чтоб подождал еще немного. Те люди, с которыми его должны познакомить, очень заняты и не могут прийти сейчас. Юнус не спрашивал, почему они должны идти к нему, а не он к ним. Его это устраивало. Ему не хотелось многолюдья. Так проходило время – в тихой размеренности и неторопливости.

В один из дней в юрту Мусы вошел Исраил. С ним были еще трое. Муса поприветствовал гостей и предложил расположиться у очага. По всему было видно, что все они были знакомы давно. Их короткие речи позволяли им понимать друг друга с полуфраз.

– Вот, Юнус, познакомься, это те люди, с которыми тебе предстоит совершить первое торговое путешествие, – указал на гостей Муса. Юнус глядел на них широко раскрытыми глазами. Он не верил, что казавшееся ему таким далеким и недосягаемым в один миг воплотилось в реальность. – Это Кахтан, это Язид, это Нерсе. – Он по одному представлял их Юнусу.

Купцы смотрели на юношу несколько оценивающе, словно примеривали его к тому образу жизни, которым ему теперь предстояло жить.

– Наш торговый караван уходит с товаром в ал-Син [26] Ал-Син – современный Китай. завтра на рассвете от западной окраины рынка, – пояснил Кахтан. – Если ты не передумал, юноша, мы возьмем тебя с собой. Не опаздывай.

Едва купцы покинули юрту, Юнус погрузился в раздумья. Он был сильно взволнован, и все больше от того, что еще прибывал в неопределенности по поводу обещанных ему муфтием денег. Муса с Исраилом переглянулись. Настало время отдать Юнусу обещанное.

– Ты будешь торговать рыбьим клеем. Он высоко ценится за границей. Это поможет тебе встать на ноги, – подсаживаясь к юноше, начал вводить его в курс новых дел Исраил. – В торговом караване, с которым ты завтра отправишься в ал-Син, будут твои верблюды и твой товар. И во всем слушай тех людей, что сегодня приходили сюда. Они помогут тебе определиться с ценами и с выгодой продать товар.

Теперь к Юнусу подсел и Муса. Он пристально посмотрел ему в глаза:

– Ну вот, юноша, мы сделали все, о чем ты нас просил, но мы тоже хотим попросить тебя об одном одолжении…