Мария Пустовалова - У камина. Сборник рассказов

Пока я хлопал глазами от удивления, джентльмен сунул руку в карман пиджака, достал оттуда чековую книжку, ручку, и широко расписался. Вырвал чек и со шлепком оставил на столе.

Шон расхохотался. В его глазах весело плясали огоньки отражавшегося камина. Джек подлил обоим еще ароматного кукурузного виски. Дрова в очаге уже не трещали, а медленно горели.

– Может подкинуть пару дровишек? – Шон перегнулся через подлокотник кресла и дотянулся до большой плетеной корзины с поленьями.

– Пожалуй, – согласился Джек.

– Какой забавный случай, – поразился Шон рассказу Джека. – Я думал, про тещ только байки травят. Мать моей жены – золото.

– Это потому что она живет в другом городе! – Тут же вставил старый приятель, подмигнув. – Это не самый забавный случай, поверь, – продолжил Джек. – Еще интереснее была следующая история.

У меня купили картину с черно-белыми небоскребами, и я снова отправился на поиски новых шедевров. Работал по той же схеме, покупал одну, продавал за большие деньги, покупал еще две. Постепенно у меня стали появляться связи, полезные знакомства, и я все чаще общался не с простыми любителями искусства, а с коллекционерами. Картины росли в цене, мои доходы тоже увеличивались. У меня появились хорошие костюмы. Кстати, я никогда не носил рубашки, это был мой вызов обществу. Фирменный стиль меня двадцатипятилетнего – пиджак на футболку. Если раньше я покупал футболку за пять долларов, то теперь за тридцать. Сам люблю крутые бренды, до сих пор, хотя прошло уже много лет.

Однажды меня представили одной пожилой леди, Джилл Вествуд. Сухопарая дама с высокой прической, жемчужным ожерельем, огромными перстнями с драгоценными камнями и ма-а-аленькой белой сумочкой наперевес руки. Знаешь, она из той породы, что родилась с золотой ложкой во рту. Вышла замуж за состоятельного мужчину и не работала ни одного дня в жизни. Я пригласил ее на просмотр нескольких картин.

К тому моменту я обзавелся собственной студией почти в центре города. Это было небольшое, но светлое и стильное помещение с высокими потолками. Мне пришлось нанять уборщицу, которая приходила бы раз в два дня, чтобы протирать окна в пол. Это было затратно, не спорю, но оно того стоило. Помещение выглядело бесподобно. Картины раскупали хорошо, поэтому в студии было не более пяти полотен одновременно.

Джилл пришла вечером в среду. Середина недели, конец дня, леди была довольно уставшая. «Эти светские встречи выжимают все соки», – пожаловалась она, присаживаясь на мягкую скамеечку в середине студии. Из малюсенькой лаковой сумочки достала тонкие серебристые очки и, повертев в руках, надела. Теперь ее взгляд бродил между несколькими картинами, напротив которых она сидела. Ее заинтересовало полотно с классическим голландским натюрмортом: серебряный кувшин, лимон, виноград, ваза с розами позади, все это на темном фоне. Я описал ей художника, молодого парнишку, рассказал про картину во всех подробностях. Она решила, что купит ее немедленно. Я назвал стоимость – пятьсот пятьдесят долларов. То ли она была глуховата, то ли просто устала, но она сказала: «Что? Всего пять тысяч пятьдесят? Я добавлю еще пятьдесят. Пусть мне доставят ее сегодня же».

Сначала я подумал, что она шутит. Но Джилл Вествуд легким движением достала из сумочки чековую книжку и выписала чек еще до того, как я успел что-то сказать. В молчании я проводил ее до двери.

Хочешь узнать, что я чувствовал? Я ликовал от такой суммы денег в одночасье. Моя совесть пыталась уговорить алчность отдать чек обратно пожилой даме. «Да что ты, в самом деле! Она так легко рассталась с деньгами, для нее это просто мелочь!» – вот какие мысли в основном крутились в голове. Картину я отправил с посыльным, кстати, это обошлось всего лишь в десятку, и сам направился в дорогой ресторан. Кутить, пить шампанское, знакомиться с девушками. «Сегодня я на коне!».

Я и думать забыл об этой истории, как спустя четыре месяца Джилл Вествуд пригласила меня на ужин. Дружеский визит, «посмотрите, как вписалась картина в нашу гостиную». Конечно, я согласился и в семь вечера стоял у порога ее дома с коробкой шоколадных трюфелей.

Меня впустил в дом дворецкий невысокого роста в черном костюме. Взял мое пальто и проводил в гостиную. Она была заставлена разной мебелью: стеллажи с книгами, буфеты с посудой, большой прямоугольный стол посередине. Все было сервировано к чудесному ужину на трех человек: хрустальные фужеры, накрахмаленные салфетки, золотистые приборы. Меня попросили подождать в большом кожаном кресле рядом со стеллажом. Снова подошел лакей, которого я принял за дворецкого, и предложил аперитив. Крепленое сливовое вино в изящной зеленоватой рюмке. Сладкий тягучий напиток пришелся мне по душе.

Я встал с кресла и двинулся вдоль стены с буфетом, чтобы рассмотреть лежащие на нем предметы. Это были сувениры из разных уголков мира. Открытки с морскими пейзажами и пальмами, глиняные фигурки, фарфоровые статуэтки, замысловатые камушки и деревянные шкатулки. Я хотел было взять одну вещицу, чтобы рассмотреть поближе, но тут пришла хозяйка и улыбаясь пригласила меня к столу. Джилл была одета в темно-синее платье с длинными рукавами. Ее шею украшали золотые цепочки, в ушах висели бриллианты по три карата, руки усыпаны кольцами. Через минуту из кабинета вышел ее муж, Томас Вествуд, невысокий пожилой мужчина в очках. Он не был так великолепно одет как Джилл, но держался уверенно и дружелюбно. Тогда мне казалось, что они очень старые, наверно, им глубоко за восемьдесят, думал я. Сейчас я понимаю, что ошибался лет на десять, думаю, им было чуть за семьдесят.

Вечер обещал быть теплым и приятным. В надежде на вкусную еду и неторопливую интересную беседу я как ни в чем не бывало уселся на предложенный мне стул. Теперь я заметил картину с голландским натюрмортом, которая висела на стене напротив моего места. Надо сказать, у хозяйки отменный вкус – полотно отлично вписалось в интерьер, так, что я даже не сразу его заметил.

Нам подали закуски, и завязалась легкая беседа. Я поинтересовался, чем занимается мистер Вествуд.

– Моя фирма занимается поставками медицинского оборудования в частные клиники.

– Как интересно! – Сказал я.

– Да, действительно. Последние годы у нас много заказов по всем городам, поэтому я часто бываю в командировках. Объездил всю страну вдоль и поперек, – усмехнулся Томас и провел рукой в сторону комода. – Да и за границей наше оборудование очень ценится.

– Интересные вещицы у вас на полках. Люблю разглядывать сувениры со всего мира.

– Я сам небольшой любитель, привожу для Джилл, конечно.

После прекрасной говядины, тушеной в бургундском вине, нам подали кофе, и мистер Вествуд предложил встать из-за стола и полюбоваться картиной. Чудесный голландский натюрморт, который я продал Джилл, висел на стене с темно-бордовыми тканевыми обоями. Томас сказал, что картина восхитительна, однако, кое-что ему не понравилось.