Array Сборник - Один, но рядом с кем-то… Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 1

Страною большою рулит президент
Один всё и тот же – уже столько лет!
А жить всё труднее, становится хуже —
Хоть кричи, хоть молчи, завязав язык туже.
Дороги в России все такие, как прежде…
Вот что изменилось – исчезли надежды.
На крышах сугробы, сосулек снаряды…
Давай приезжай, друг, тебе очень рады!

Кому-то горе, кто-то рад, настал торжественный момент:
Сегодня наконец-то Трамп – наш сорок пятый президент.
Рыдают горько демократы. Де Ниро слёзы льёт рекой.
На Брайтоне сплошные маты, Обама потерял покой.
А либерал кричит: «Измена!» Но Хиллари сдержала стон.
А Клинтон Билл зато Шопена переложил на саксофон.
В раздумье чешет темя Путин. Пока неясно, что сказать.
Застыла Дума: что же будет? Облаять или облизать?
Не понял Жириновский Трампа. К евреям нужно быть добрей?
И кем теперь мой будет папа: опять юрист или еврей?
Клинт Иствуд пьёт в восторге виски, и кривит рожу Болдуин.
Кому-то Трамп родной и близкий, довёл кого-то до седин,
Кто в радости сидит, кто – в стрессе, а кто-то хочет умереть.
Но тётя Соня из Одессы сказала: «Будем посмотреть».

Как много злобы в этом мире,
Предательства и эгоизма.
Прицельно бьют, как будто в тире,
По самым преданным и близким.
Как много в этом мире горя,
Тоска сжимает, словно клещи,
Укоры, сплетни, наговоры,
И хамство батогами хлещет.
Как много в мире одиноких.
Желанье высказаться гложет.
Но некому – как будто проклят.
И только должен, должен, должен…
Но вдруг среди чужих и прочих
Привет приходит издалёка,
Как лучик света тёмной ночью.
Как парус в море одинокий,
Всю боль с души уносит ветер.
Есть близкие в пространстве зримом.
И счастье жить на белом свете,
И каждый миг неповторимый.

Полузабытое милое прежнее
Смутно усталое сердце ласкает.
Запах сирени душистый и нежный
Школу и молодость напоминает.
Чистое, доброе, светлое прошлое…
Солнца весеннего ласковый свет.
Где вы, родные, весёлые рожицы?
Кто далеко, а кого-то уж нет.
Мы родились в годы голода, холода —
С войны возвратившихся дочки, сыны.
Жили в зелёном украинском городе
В домах, не отстроенных после войны.
Годы весёлые послевоенные:
Вода за углом, об удобствах не знали.
Строили город немецкие пленные,
Мы дрались, дружили и книги читали,
Катались на лодках по быстрой Десне,
Учились «разумному, доброму, вечному».
Мы счастья желали любимой стране,
А заодно и всему человечеству.
Мы яблоки ели, клубнику, смородину,
Песни пели давно позабытые.
Мы умереть мечтали за Родину
Или великое сделать открытие.
Но вера угасла, разбились кумиры,
Словно старой бутылки осколки.
И разлетелись друзья по миру —
С разбитого улья сироты-пчёлки.
Забыли, о чём мы когда-то мечтали,
Привыкли к подлости, злу и обману.
Летят корабли в неизвестные дали
С безумной командой и без капитана.
Конечно, не всё жизнь сумела стереть.
Остались какие-то принципы вечные:
Я и сейчас не могу стерпеть,
Когда оскорбляет мерзавец женщину.
В прошедшем остались мы измерении,
Солнце надежды закрыли тучи.
Мы были последнее поколение,
Которое верило: жизнь будет лучше.

– Прохожий добрый, меня послушай. Тебе открою свою я душу.
Терплю я муки, терплю невзгоды. А человек я и царь природы.
Везде презренье и униженья. Мне нужно капельку уваженья.
Подай на бутылку, накипело, Богом зачтётся доброе дело.

А мы с друзьями пойдём в пивнушку. Возьмём по пиву и по чекушке.
Выпьем по кружке, а дальше сам знаешь…
Мы спросим друг дружку: «Ты меня уважаешь?»
Хотя бы в пивнушке мы всё-таки будем уважаемые люди.

Тружусь я честно, в труде зверею… Никто не хвалит и не согреет.
Только и слышишь: «Что за скотина, мятый костюм, на морде щетина.
Опять с похмелья опухла рожа, уволю к чёрту, живи как можешь.
Ты мне, бездельник, сердце не трогай, не то без денег протянешь ноги».

Зато с друзьями пойдём в пивнушку. Возьмём по пиву и по чекушке.
Выпьем по кружке, а дальше сам знаешь…
Мы спросим друг дружку: «Ты меня уважаешь?»
Хотя бы в пивнушке мы всё-таки будем уважаемые люди.

Когда домой приношу получку, то получаю одну лишь взбучку:
«И это деньги? Пьяная рожа. Твоя бутылка стоит дороже!»
Тёща встревает: «Я говорила, кому ты молодость подарила,
Свои таланты, душу бесценную и красоту свою несравненную».

Что делать? Снова пойдём в пивнушку. Возьмём по пиву и по чекушке.
Выпьем по кружке, а дальше сам знаешь…
Мы спросим друг дружку: «Ты меня уважаешь?»
Хотя бы в пивнушке мы всё-таки будем уважаемые люди.

Дочка гуляет с каким-то бандитом и говорит совершенно открыто:
«Плюну я на твоё воспитание, твоё высшее образование.
Хоть не услышу я умные речи, зато всегда он меня обеспечит.
Пусть с приговором валялся на нарах, зато мы скоро летим на Канары».

Куда деваться? Опять в пивнушку. Возьмём по пиву и по чекушке.
Выпьем по кружке, а дальше сам знаешь…
Мы спросим друг дружку: «Ты меня уважаешь?»
Хотя бы в пивнушке мы всё-таки будем уважаемые люди.

Мелькают дни, недели, годы, меняя страны и народы.
Уходит вера в «-измы», классы и сверхзамученные расы.
И появляется апатия к таким словам, как «демократия».
История как карусели: те вдруг упали, те взлетели…
Но вот прошёл всего лишь год, и всё опять наоборот.
И мы в сумбурном мире мнений, учений, мыслей и сомнений,
Науки, техники, прогресса не проявляем интереса
К знакомым нам и незнакомым живущим рядом насекомым.
Прошло уже немало дней, с тех пор как дедушка Корней
Нам рассказал, набравшись духу, про Тараканище и Муху.
И мы продолжим изучение их дальнейших приключений.
А пока о них поведаем слегка.