Array Сборник - Один, но рядом с кем-то… Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 1

Вот муравьи, их жизнь – работа. Трудились до седьмого пота,
«Решенья претворяли в жизнь» и строили социализм.
Вот пчёлы – высоко взлетали, творили и изобретали
И двигали вперёд прогресс за очень низкий интерес.
Творя искусство и науку, не забывали «божью руку».
А если руку забывали, рукой прихлопнуты бывали.
А кто жужжал – терял кормушку и тихо попадал в психушку.
А вот жуки и тараканы бывали сыты, чаще пьяны,
И лезли вверх: всё выше, выше, иногда до самой крыши.
Жужжали мухи – чаще в ноту, хоть иногда и без охоты.
А кто с мелодии сбивался, тот без работы оставался.
А продолжал жужжать – увы, лишиться мог и головы.

А комары глотали водку и под гитару рвали глотку.
Жукам, букашкам, прочей твари – пускали кровь и рожу драли.
Паук не гнул особо спину, а плёл тихонько паутину.
С властями жить старался в мире, в своей запрятавшись квартире.
Спал мягко, и питался сладко, и денег не жалел на взятки.
А осы, оводы наглели, ловились часто и сидели,
И, воровской считаясь знатью, учили комаров понятьям.
Стрекозы дрались за порядок и почти не брали взяток.
Стрекозы в органах служили, шмелей и комаров ловили,
Следили также очень строго, чтоб не жужжали слишком много.
И не всегда им сытно елось, а всё же многого хотелось,
И вскоре стали понимать: совсем не плохо взятки брать.
И если сядет вдруг не тот, не оскудеет наш народ.

Но много насекомых есть, и здесь их всех не перечесть.
Всяк жил как мог: кто лез, кто дрался, кто за цитатами спасался,
Кто тихо прятался за дверью, кто свято верил, кто не верил.
Но многие, заткнувши глотку, все мысли заливали водкой,
Живя под догмами учений без лишних умозаключений.

Теперь забудем про «бывало» и поглядим на то, что «стало».

Стараясь, веря и надеясь, страна жила одной идеей.
Поддерживал в народе бред очередной правитель-дед.
Последний, слушая жену, куда-то вёл свою страну.
Хотел порядок – не хватило ему ни смелости, ни силы.
Тогда без шума и без брани три соправителя собрались,
Не спрашивая мненья «чурок», решили поменять структуру.
Свой интерес не позабыли, страну ж изрядно сократили.

Прошли года, убрав из жизни неясный призрак коммунизма.
И замаячили понятия: «свобода», «право», «демократия».
Ушла мораль, а ей на смену нашли в религии замену:
Молиться стали и креститься (и лишний повод, чтоб напиться).
А честь и совесть где-то, как-то тихонько тлеют как де-факто.
В противовес ушедшим «-измам» как глупостям и архаизмам
И как знаменье перемены ненужным терминам на смену —
Понятья «рэкет», «был на зоне», «убийца», «жулик», «вор в законе»
Как дань текущему моменту сейчас звучат как комплименты.
Язык, которым всяк гордился, наполовину изменился.
В быту, в газетах и на сцене всё больше «ботают по фене»
И по причине неизвестной вставляют «как бы» повсеместно:
Как бы ушёл, как бы напился, как бы нашёл, как бы женился,
Как бы люблю, как бы ревную и просто как бы существую.
Немало переняли слов из иностранных языков…
Среди других внедрений важных – полиция и суд присяжных,
А также перенять готовы всех видов конкурсы и шоу.
С преступностью совсем беда: сидит, хотя и не всегда,
Совсем не тот, кто враг порядка, а кто не приготовил взятку
И кто не понял, что синоним «слуги закона» – «вор в законе».
И часто воры настоящие бывают даже власть держащие.
Прекрасно можно их понять – в стране ведь есть что воровать.

Сейчас в стране, замечу кстати, легальных очень много партий,
А также выборов система работает по странной схеме:
Правитель раньше назначается, а после – он же избирается;
И хоть назначен «за глаза», народ привычно будет «за».

Но неожиданно для всех поднялся вдруг на самый верх
Один невзрачный мужичок – с приятным голоском жучок.
Навёл он свой порядок в нации, забив мозги дезинформацией.
И крепко ротики зажали тем, кто не в такт ему жужжали.
Страну решительно и сразу он сырьевою сделал базой,
Доходами с продаж обманом он набивал свои карманы.
И, заглушая кровь и боль, без меры лился алкоголь.
Своих друзей он обожал. Помог им накопить деньжат.
К врагам был строг, и их в эфире он призывал «мочить в сортире».
А в дополнение всем бедам он развязал войну с соседом.
Теперь страна ни с кем не дружит, пугает атомным оружьем.
Восторг в стране: «Не будем охать. И хорошо, что всем нам плохо».
Народ поднял его до неба, не замечая, как ни странно,
Что зрелища заместо хлеба и очень впереди туманно.
Питалась ложью детвора, отцы оружьем потрясали,
Кричали самочки «ура» и в воздух лифчики бросали.

Но многие из насекомых, покинув близких и знакомых,
В поисках земного рая умчались из родного края —
Кто от проблем с текущим строем, другие непокорным роем
Хотели – званые, незваные – достичь «земли обетованной»,
Но, не учтя разгона силы, её случайно проскочили.
И вот негаданно-нежданно, но стали жить за океаном.
Кто жаждал новых развлечений, кто был непризнанный, как гений,
Законы преступив на месте, спасался кто-то от ареста,
И многих гнала на край света так надоевшая анкета,
Где принадлежность к некой нации всегда вела к дискриминации.
Кого-то (что за чудеса!) сооблазнила «колбаса».

Промчались месяцы и годы, и через труд, через невзгоды,
Но как-то наша эмиграция прошла период адаптации.
Кто вверх полез, кто опустился, а кто чего-то там добился,
Кто денег заработал много, кто для детей открыл дорогу,
Но и немало между тем, кто кем-то был, а стал никем.

И далее в рассказе этом я нарисую ряд портретов.

Жить может сам, а может парой, в квартире новой или в старой.
Он любит выпить, кушать всласть и где-то что-нибудь украсть.

Легка, воздушна и прелестна… она летит весенней песней.
В улыбках лица расцветают; к её ногам цветы бросают,
Восторг, наряды, деньги, лесть, чтобы затем вернее съесть.

С улыбкой нежной любит кушать жуков, и бабочек, и мушек.
Ткёт паутину сладких слов, затем прыжок – клиент готов.

Трудился до изнеможенья он за почёт и уваженье.
Теперь опять одни труды, но ради денег и еды.
Привык работать он везде и overtime, и night, и day
И ждать, подохнет он когда от непосильного труда.

Жужжат открыто и свободно среди своих и всенародно.
У многих дикция, амбиция, у некоторых эрудиция.
Где воду льют, где правду режут, чего не знают – там добрешут.
И любят, как родную маму, её величество рекламу.