Священник Сергий Ведерников - Я умер. Зарисовки о жизни, о смерти, о любви

Всматриваешься в посмертную маску знаменитого артиста. Потом на себя в зеркало. И представляешь, как сам будешь выглядеть в гробу. Патологоанатом разгладит складки, натянет щеки за уши, напичкает тебя гелем. И пиджак, который на тебя наденут, еле сойдется на животе. В руку вложат крест со свечкой. На лоб венчик от разрешительной молитвы.

Будет тусклый осенний день. Или яркий, солнечный зимний. Не важно! Скорбные лица друзей и родственников. Звуки похоронного марша. Хотя нет! Марша не надо. Слишком шумно. Это раньше, во времена СССР, провожали с оркестром. Все было торжественно, тоскливо. Музыка щемила, сбивала дыхание. Было желание разреветься. Так она проникала в тебя. И, хотя играли доморощенные музыканты, да и хоронили какого-то партийного функционера, которого ты даже не знал, все равно музыка производила нужный эффект. Но так хоронили только начальство. Простых хоронили попростому. Тихо, скорбно, молчаливо. Да и зачем шум, зачем речи. Смерть тишину любит.

Во блаженном успении, вечный покой подаждь, Господи…

Со святыми упокой Христе, душу раба Твоего…

Отпевание. 1997 год.

Рядом с тобой каждый Божий день умирают люди. Смерть всегда рядом. Она кружит вокруг человека и ждет своего часа. У каждого свой срок. Кто-то умирает в девяносто, а кто-то в младенческом возрасте, едва появившись на свет. «…смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим.5,12).

Господь не разделяет людей на таких-то и таких-то. Он хочет, чтобы все пришли к нему. Он хочет, чтобы все спаслись. «…нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим.8,18). Он всех любит.

Он не только прощает. Он еще радуется приходу грешника. И его покаянию.

И Он сам решает кому пора, а кому еще рано.

И если человек верит, если просит, то и получит, и прощен будет. «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, – и дастся ему» (Иак.1,5).

Человек долго болеет. Он измучил и себя и окружающих. Внезапно наступает облегчение. Ему становится легче. Боль отступает. И все думают, слава Богу, пошел на поправку. Но вечером он засыпает, а утром уже холодный.

Умирающий видит то, что не видят живые. Если человек уверен, что он умрет, и он говорит об этом, то, скорее всего, он умрет. Сосед, когда умирал, сказал: оставьте меня, за мной уже пришли. Значит, он видел того, кто за ним пришел. Значит, он знал, что умирает. «…Явился же Ему ангел с небес и укреплял Его» (Лк.22,43). Человек рождается в одиночестве и умирает в одиночестве. Момент смерти неощутим.

А страх смерти – это желание жизни.

В Республиканской больнице. (Йошкар-Ола). 2014 год.

Ты лежишь в госпитале. Тебе только что сделали операцию на сердце. Тебе только что спасли жизнь.

Ты тихонько, про себя, читаешь «Отче наш» и «Живый в помощи». Это все, что тебе приходит на ум. Слезы сами бегут по щеке. Ты их украдкой вытираешь, стараясь не показывать свою слабость и свой страх. Ты жив!..

Вокруг все чужое. Чужой язык, чужая страна. Полное опустошение, потерянность и одиночество. Тебе на ломанном английском пытаются что-то объяснить, но, кроме «O’kay», ничего непонятно.

За тебя все переживают. И врачи, и медсестры. И это переживание не показное. Они в самом деле стараются тебя поддержать. Они знают, что тебе трудно, тебе тяжело, тебе одиноко. Они улыбаются. Они тихонько пожимают тебе руку. Что-то лопочут на своем, на непонятном.

В реанимации со мной всю ночь сидит врач. У нее красивое имя. Катарина. И сама она красивая. Утром открываешь глаза и видишь перед собой красивую женщину, которая всю ночь просидела рядом с тобой, наблюдая на мониторе за твоим сердцем. И хочется жить…

Я очень благодарен им. За все! И за их доброту, и за их сострадание…

У моей папиной бабушки была коза. И приходилось летом в порядке очередности пастушить. День, два, три.

Дорожная пыль, запах клевера и вкус молока. И день длинный-длинный, томительно-солнечный. И душный вечер. Усталость в ногах такая, что хочется просто сесть и не подыматься. Но надо гнать коров домой. Хлопаешь кнутом и идешь за тихо бредущим, сытым стадом. А утром опять в пять подъем! Глаза сполоснешь, схватишь со стола кусок колбасы с хлебом, кнут в руки, рюкзак на плечи и коров собирать. И опять до вечера…

Для меня, школьника, провести весь день на природе: у речки, у леса – было во сто раз интереснее, чем в душном пыльном поселке.

Сколько человек живет, столько и пастушит. Пастухами были многие пророки из Святого Писания. Они были первыми, кто узнал, что Христос родился, и первыми, кто услышал от ангелов: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение» (Лк.2,14).

В парке. 1980-е.

Я люблю лежа на спине, закинув руки за голову, смотреть на облака…

Они разные. Они постоянно меняются. Тебе кажется, что над тобой плывут куски ваты. Хочется их потрогать. Забраться на ватную подушку и плыть. Далеко-далеко. Как в детстве…

Ты смотришь в бездонное небо и тебе кажется: оно где-то там, высоко-высоко. Ты протягиваешь руку и чувствуешь, что нет, вот оно. Везде. И высоко, и низко, и далеко, и рядом. Небо прямо перед тобой. Оно начинается от твоих ног, у земли, и заканчивается неизвестно где. Там, где звезды…

И ты ощущаешь себя таким маленьким, таким ничтожным, в сравнении с этим большим и необъятным. «Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите, кто сотворил их?» (Ис.40,26).

Все мы ждем какого-то чуда. Чтобы это чудо произошло здесь и сейчас. Хотя бы какое-нибудь маленькое. Которое доказало бы существование Бога. Мы жаждем этого чуда. Но при этом стараемся не прилагать к этому ни малейших усилий. Подавай и все! Хочу чудес! «Благословен Господь Бог, Бог Израилев, един творящий чудеса!» (Пс.71,18).

Но у Бога не бывает ничего просто так. Ты еще не достиг той святости, той духовности, чтобы явить тебе что-то. У тебя нет еще определенных знаний, опыта, чтобы лицезреть Промысл Божий. «Как велики дела Твои, Господи! дивно глубоки помышления Твои!» (Пс.91,6). Вот и выходит, как в песне Высоцкого: мы таким делам вовсе не обучены, кроме мордобития никаких чудес…

Читаешь в житиях святых – сплошные чудеса! То хромой ходить начинает, то слепой прозревает, то нищий, сидевший на паперти, оказывается юродивым и причисляется к лику святых. А у нас? Одна проза жизни. А так хочется чего-нибудь этакого, необычного.