Авенир Декабрист - Дорога к воскрешению

Путник открыл глаза, разбуженный яркими лучами солнца. Прошёлся взглядом по ногам, лодке, небосводу. Осознал, что руки крепко вцепились в края бортов. Это напомнило сновидение: далёкий безликий образ, призывающий держаться. Ему стало понятно, что такое «держись» ― это как раз то, что делают руки. Человек обрадовался такому совпадению: тогда… давно, он тоже держался за края. Он помнит! Значит, становится понятнее его существование. Ночью сон казался кошмаром; путник в первые секунды пробуждения не сразу отошёл от тягостного состояния, но солнечная погода и появление нового понятия в мыслях настроили на радость.

Человек сел, убрал руки с бортов, поглядел на водное пространство, окружающее место его обитания. Наклонился за борт, поплескал рукой, улыбаясь при виде брызг. «Вода», ― произнёс он отчётливо и уверенно. Даже зажмурил глаза от удовольствия.

А когда открыл, начал рассматривать окружающее пространство. Он, на своём твёрдом убежище, находился среди водного простора. С одной стороны вдалеке виднелась суша, с другой ― возле судёнышка из воды торчало много зелёных тонких предметов. «Тра-ва», ― вспомнил он, лишь чуть напрягая мысли. И вновь почувствовал удовлетворение от того, что можно вспоминать названия и не чувствовать тяжести вверху. Человек инстинктивно прикоснулся к голове: там ничего не происходило.

Посмотрел по сторонам, убедился в неподвижности предмета, на котором сидит. Догадался, что именно трава мешает продвигаться. Попробовал раздвигать заросли одной рукой, а второй отталкиваться от воды ― грести. Ничего не получалось. Раздосадованный неудачей, посидел, не производя никаких действий.

Решений пришло без обдумывания: просто перешагнул через борт. Лодка накренилась, и он едва справился, чтобы не упасть. Вода доходила до пояса. Путник отпустил борт, за который держался и пошёл по краю зелёного поля. Ему не хотелось идти в другом направлении: он же видел, какой далекой казалась суша, а здесь интуитивно надеялся найти твёрдую почву где-нибудь рядом.

К счастью, вскоре заросли закончились, и он по мелководью вышел на берег. В первые мгновения оглядел мокрые штаны: истрёпанные, чуть разорванные внизу ― ночью он сам оторвал клок, попадающий при ходьбе под ботинок. Путник даже оглядел внимательно обувь, но ничего в сознании не всплыло.

Вдоль берега шагать трудно, поэтому он непроизвольно отошёл от реки; попалась тропинка ― по ней идти понравилось. Спустя какое-то время тропа примкнула к просёлочной дороге. Путник зашагал быстрей, словно подталкиваемый новым фактором стремления.

За спиной послышался гул, отозвавшийся в памяти чем-то знакомым. Он оглянулся и, подчиняясь природному инстинкту, отступил в сторону, пропуская громко урчащее большое сооружение. Мимо проехал грузовой автомобиль, обдав путника облаком пыли. Странник лишь чихнул, не проявив никаких эмоций, оттого что его не позвали с собой: ему подобное не приходило на ум. Зато такое сочетание ― путь и транспорт ― подтолкнули к осознанию нового определения. «До-ро-га… дорога, дорога!» ― повторил несколько раз, удивляясь обретению способности часто вспоминать обозначения в окружающем мире. Радовало солнце ― то яркое пятно наверху, льющее свет; умиляли цветы ― яркие, манящие красотой и благоуханием. Он даже присел на поляне ромашек, наклонил головку цветка к лицу, непроизвольно понюхал.

Путник ускорял шаг, несмотря на урчание в желудке и усталость, видимо, подсознательно надеясь найти и увидеть то, что ему необходимо…

Дорога привела в деревню. Первое, что он увидел ― ограждение из жердей. За ним находились травянистые насаждения с цветками. Пошёл вдоль изгороди, рассматривая, что там, за преградой, растёт. Интуитивно чувствовал, что может найти пищу. Ограждение прервалось, затем началось другое ― с другими посадками. Он заметил выглядывающий из земли краешек оранжевого предмета, из которого вверх торчал кустик зелёных стебельков. Чутьё подсказало: это может быть съедобным. Путник перелез через ограду, подошёл к кустикам и осторожно вытащил из земли морковку. Впрочем, название не вспомнил, но догадался о предназначении. Стал раздумывать, как это употребить. Неожиданно раздался неприятный окрик:

– А ну пошёл вон, ворюга! Свой огород надо иметь!

Путник увидел стоящего в углу участка сурового человека с палкой в руках. Из сказанного им странник почти ничего не понял, уловил лишь тон, поэтому догадался: ему необходимо срочно уходить отсюда, с запретной для него территории. Вместо действия, пытаясь объяснить своё появление, произнёс:

– До-рога.

– Чиво?! Иди, иди! ― Для убедительности мужик потряс палкой. Потом понял, что прохожий не опасен, проворчал менее злобно: ― ходють тут… всякие.

Странник покинул огород прежним способом и направился далее. Поведение чужака почему-то не напрягло. Он обтёр одним движением приобретённый овощ об одежду и начал его грызть. Рассматривая огороды, заметил, что с другого конца к ним примыкают высокие сооружения. Догадался о предназначении: там обитают такие, как он… и как тот с предметом в руках… и как та, кто дала ему есть и пить… ночью возле огня. Он только сейчас вспомнил обрывки ночного приключения. Тотчас постарался выбросить из памяти, потому что соотносил происходящее там с тем, как его сбросили вниз. Путник опасался даже думать, как это произошло.

Крайняя изгородь закругляясь вывела к домику. За более высоким и частым дощатым забором увидел женщину: она развешивала на верёвке одежду. Путник подошёл к калитке ― она ниже забора, и лучше видно ― глянул на свою одежду и на ту, что развешивала незнакомая.

Женщина заметила чужого, посмотрела пристально, пытаясь угадать намерения. Приблизилась. За калиткой стоял затрапезного вида мужчина, на вид ещё молодой, но обросший и в грязных штанах. В руке зажимал немытую морковку, наполовину съеденную. Он вызывал сострадание, и она решила проявить сочувствие.

– Что тебе нужно… хлеб?

«Хлэб, ― отозвалось у него в голове. Затем повторилось ещё, без его напряжения: ― хлеб». Только первый звук этого наименования, если и не звучал, то, во всяком случае, слышался ему иначе. Странник приложил руку к груди и нерешительно произнёс:

– Хлэп… глеп… ― внезапно глаза прохожего расширились, отчего женщина аж вздрогнула, и он драматически воскликнул: ― Глеб.

Путник заморгал, в глазах появились слёзы радости.

Женщина закивала головой, непонятно что выражая.

– Ты Глеб, я поняла. А что ты хотел всё же? Скажи.

– Глеб, ― повторил странник уже спокойней и улыбнулся.

Женщина улыбнулась в ответ. Глеб развёл руки, опустил глаза, как бы показывая себя, как он выглядит. Женщина поняла по-своему.