Авенир Декабрист - Дорога к воскрешению

– У меня нет ничего мужского. Я одна живу… Но и принять тебя тоже не могу. Так что извини. Хлеба на дорожку дам… Постой тут.

Хозяйка дома удалилась. Слов собеседницы он не понял точно, но чувствовал необходимость дождаться. «Глеб ― это я. Я ― это Глеб», ― повторил мысленно и остался доволен. Так радостно не было давно. Он осознал это.

Глеб повертелся по сторонам. Других людей вблизи не видно. Только изредка доносились звуки каких-то живых существ, видимо, обитающих поблизости. Эти звуки не походили на понятные названия, издаваемые людьми.

Вновь показалась та женщина. Подошла к калитке, отворила её. Жестом руки пригласила следовать за нею и пошла. Глеб оставался на месте. Она оглянулась.

– Что же ты?! Пойдём, накормлю. ― Она вновь поманила рукой.

Странник пошёл за нею.

Хозяйка усадила его за стол в маленькой комнатке, наполненной запахами и вкусного, возбуждающего аппетит, и горелого ― так что чихать хотелось. Поставила перед ним чашку борща и несколько ломтей хлеба. Пока он не спеша ел, она положила в пакет булку хлеба, бутылку молока, ещё что-то.

– Культурно ешь… видать, интеллигентным был. Что с тобой произошло, бродяга? Не расскажешь?

Глеб лишь улыбался в ответ, мучаясь от непонимания.

– Дорога, ― повторил в третий раз за день своё много значимое объяснение.

Женщина вздохнула, удовлетворившись расспросом: догадалась или поняла о тяжёлом испытании в жизни путника.

– Кушай… Пойду новости посмотрю.

В другой комнате раздались вскоре разговоры людей, другие вроде бы знакомые звуки. Глеб не вытерпел и встал. Заглянул в комнату, где на диване сидела хозяйка. В углу светился ящик ― телевизор, названия которого Глеб не помнил. Мелькали кадры. Дикторы рассказывали о событиях. У Глеба заныло в груди от предчувствия, что такой вот была его жизнь. Он ведь знал, наверное ― а как же иначе! ― все названия вещей и происходящих действий. А сейчас… Слёзы навернулись на его глазах. Женщина почувствовала его присутствие. Оглянулась.

– Иди поешь… всё же.

Глеб удалился на кухню и продолжил неспешную трапезу.

Неожиданно распахнулась дверь и на пороге дома появился тот строгий человек, на этот раз без палки ― Глебу из кухни видно. Мужик тоже заметил путника и удивлённо вскрикнул:

– Полина, а что это ты в полюбовники такого замызганного приняла?! Я тебе не подошёл, а этот ― хоть куда?!

– Дурак ты, Трофим! У человека беда случилась. Нет, чтобы помочь, так ты оскорбляешь! А может, он учёным был или конструктором, а потом с ума сошёл от науки. А ты человека готов в грязь втоптать.

Мужчина опешил от напора Полины, начал оправдываться.

– Я ничего… так просто, хоть он и спёр у меня морковку.

Полина пытливо взглянула на пришедшего и миролюбиво сказала:

– Ладно… Ты вот что… Дай какие-нибудь свои брюки. А то у Глеба совсем никудышные.

– О! Ты уже имя знаешь…

– Иди уже! ― Полина подтолкнула мужика к выходу.

Глеб насытился и сидел, уронив руки на колени, а задумчивый взгляд направил в небольшое по ширине окошко. Что он там выглядывал ― хозяйке казалось непонятным. Только тревожить гостя не стала: пусть отдохнёт.

Пришёл Трофим. Полина тотчас подошла к нему.

– Покажи, что от сердца отрываешь.

Трофим подал женщине брюки.

– Я не жадный, ты меня не принижай!

Женщина внимательно разглядела штаны.

– Мог бы поновее дать, да и рубаху прихватить заодно.

– Разговору не было.

– Недогадливый…

Трофим решительно забрал вещь из рук Полины, глянул на Глеба, протянул брюки в направлении к нему. Глеб встал и приблизился.

– Держи! ― Громко и, как ему казалось, дружелюбно сказал мужик. Глеб инстинктивно отшатнулся: испугала ассоциация со словом «держись». ― Бери, что ты боишься?! Дарю. Носи… на здоровье.

Путник нерешительно взял брюки в руки, зажимая в кулаки пояс, смотрел на них, не предпринимая действий.

Полина дёрнула легонько за штаны на Глебе. Показала жестом «снимай», затем пальцем указала на новые.

– Трофим, помоги… советом или действием. А я пока выйду.

Хозяйка удалилась в другую комнату. Вскоре под принуждением Трофима странник оказался в новом одеянии.

– Заходи, Поля, мы готовы, ― подсказал мужик. Когда она вошла, он добавил комментарий: ― Рубаха и эта сгодится.

Полина подобрала с пола старьё, приоткрыла дверцу в печку и засунула туда непригодную вещь. Глеб непонимающе уставился на дверцу: зачем туда прятать?

– Ну, вот… приодели, я харчей собрала. Ступай в своё странствие, ― обратилась она к Глебу, подавая пакет с провизией.

Путник угадал по тону, что требуют от него, и шагнул к выходу. Трофим решил уколоть женщину ехидным замечанием:

– Что ж не оставила поспать на своей кровати?! Отдохнул бы!

– Хватит лясы точить!

Полина открыла дверь, пропустила путника вперёд, вышла за ним, ну и Трофим следом. Во дворе мужик обратил внимание Глеба на себя, показал ему рукой направление и напутствовал:

– Вот по этому пути выйдешь на дорогу, а она приведёт тебя в город… Там, может, люди помогут.

– В городе никому дела нет до посторонних. Не потому, что злые, а из-за того, что постоянно заняты делами… и развлечениями.

– Давай, Полина, напишем ему записку: так, мол, и так… не соображаю ничего… Помогите попасть в больницу.

Женщина покачала головой, но согласилась:

– Хорошая идея. Придержи его. Я сейчас.

Через три минутки она вышла и засунула в нагрудный карман рубашки сложенный вчетверо листок. Её взгляд задержался на рубашке. Она оглядела Глеба и со спины.

– Что такое?

– Видишь, рубаха относительно чистая ― не то, что брюки. Наверное, была на нём ещё какая-то одёжа, куртка, к примеру.

– Знать потерял… Только у меня лишней нету.

Полина вздохнула, перекрестила Глеба.

– Ступай, убогий.

Трофим ещё раз вытянул руку в направлении дороги и чуть подтолкнул в спину.

Путник пошёл, оглянулся один раз и вскоре скрылся из виду.

– Жаль человека, ― произнесла женщина с грустью.

– Может, ему хорошо, привычно в таком состоянии. Откуда мы знаем?! И кого жалеть надо ― тоже неведомо…

Глеб шагал по просёлку. Палящий зной вызвал ощущение жажды. Путник присел у края дороги, раскрыл пакет. Обратил внимание на две бутылки, потому что в них переливалось жидкое: в одной ― мутное, не похожее на воду, которую он знал и мог назвать звуками; в другой ― прозрачное, похоже, что вода. Глеб выбрал эту и отложил пакет в сторону. Уставился на крышку, не понимая, как открыть доступ к воде. Решил попробовать открыть зубами. Крышка не поддавалась. Человек покрутил головой и руками, почувствовал, как крышка сдвинулась. Вытащил горлышко изо рта, потрогал пальцами пошатать крышку. Получилось крутануть её вбок. Затем каким-то чутьём довершил отворачивание. Усмехнулся хитроумному приспособлению. И опять на миг почувствовал горечь от утраченных способностей.