Елена Наумова - Желание

Глаза Салавата бегали. Он не знал, куда деть руки. То засовывал их в карманы, то теребил ремешок часов. Когда, наконец, Эля вернулась за наш столик, а парни заняли свои места, Салават спрятался за меню. Он усиленно делал вид, что выбирает блюда, а моя Эля получила небольшую передышку.

– Лен, ну что за гадство! Почему именно сегодня я без макияжа? – вполголоса проговорила она, прикрыв рот рукой и избегая смотреть в сторону ребят.

– Успокойся, – тихо ответила я. – Ты прекрасна, как всегда.

И это было чистой правдой. Чёрные длинные ресницы, чёрные брови – Эле косметика была не особенно нужна.

– Лен, как так? Как так, а? – громким шёпотом продолжала подруга.

– Ну, вот так, – развела руками я. – Происходят иногда случайности, в которые поверить порой бывает трудно.

– Давай закажем ещё выпить, – попросила Эля и подозвала официантку.

Некоторое время мы говорили о какой-то ерунде. А когда принесли коктейли, Эля сделала несколько глотков и прикрыла глаза.

– Всё ещё больно? – тихо спросила я.

– Ты знаешь, нет. Всё со временем забылось, стерлось из памяти. Просто я сейчас думаю о том, что вся моя жизнь могла бы сложиться по-другому… Иначе… Если бы я тогда засунула свою глупую гордость куда подальше. Если бы он пошел навстречу. Лен, может, он меня и не любил никогда?

Я промолчала. А что тут скажешь? Да и зачем? Какой смысл? У каждого уже давно своя жизнь.

Один из парней обратился к Эле. Она подошла и присела к ним за столик.

Мне было очень сложно понять, что она сейчас чувствует. Как это – спустя много лет встретить человека, в которого была когда-то влюблена? Возможно ли, чтобы что-то осталось? Десять лет… С ума сойти.

А за соседним столом тем временем происходило то, за чем было неловко наблюдать, даже как-то постыдно. Как в щёлку или замочную скважину. Вроде обычная беседа, общение некогда знакомых людей. Только вот чувства, тщательно скрываемые, всё равно заметны. В каждом движении, жесте, взгляде, реплике. Причём как у него, так и у неё… Милая моя, да что же с тобой происходит?

Эля опрокинула в себя рюмочку наливки и засмеялась над шуткой сидящего рядом с ней парня. Салават молчал, сверлил её напряжённым взглядом и хрустел суставами. Будто руки чесались врезать другу за то, что претендует на её внимание.

Наконец, поводов находиться за столом не осталось, а может, просто уже не было сил, и Эля снова пересела ко мне.

– Я с тобой, – тронула я её за руку.

– Спасибо, я знаю, – грустно улыбнулась она.

А потом поднялась и направилась в сторону холла:

– Я на минутку, извини.

И я кивнула, даже не удивившись, что через некоторое время Салават встал из-за стола и пошёл за ней.

***

Мне нужно было прийти в себя. Я не ожидала его здесь увидеть. Да и можно ли к такому быть готовой, когда думаешь, что уже ничего не осталось в душе. Разве что, обида и лёгкая досада… Хотя, кого я обманываю? Зашла в туалет, открыла кран и брызнула себе в лицо холодной воды.

Из зеркала на меня смотрела молодая женщина. Немного уставшая, но красивая и… счастливая? А и вправду, я счастлива? Что мне ещё нужно? Умница-муж, замечательная дочка, дом – полная чаша… Отпусти, Эля. От-пус-ти.

А самое смешное, что я его ревновала. Сама себе не отдавала в этом отчёт, но ревновала. Мучила себя, просматривая его страницы в соцсетях. Они пестрели снимками счастливой семейной жизни, глянцевой и отфотошопленной до тошноты. Как нелепо: ревновать, не имея на мужчину никаких прав. Я с маниакальным упорством прокручивала колёсико мыши, и на экране мелькали его ребенок, жена. Что мне это давало? Да, ничего. Долбанная мазохистка. От-пус-ти.

Я провела влажными руками по волосам, одёрнула джемпер и хотела вернуться в зал. Но была настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как по пути натолкнулась на…

– Поговорим?

Его голос, такой густой и тягучий, его запах вызвали лёгкое головокружение. А его близость пробудила ворох воспоминаний, совершенно ненужных сейчас, спрятанных глубоко в сердце.

– О чём? – ответила глухо, почти неслышно.

– Как ты?

– Странный вопрос, – усмехнулась я. – Учитывая, что я уже рассказала всё там.

И мотнула головой в сторону зала.

– О себе, – он сделал акцент на этом слове, – ты не рассказала ничего.

– А что ты хочешь услышать?

– Ты счастлива?

Я молчала. Я даже сама себе не могла ответить, тем более ему.

– Злишься?

– Нет.

Я испытывала всё, что угодно, только не злость.

– Знаешь, я часто вспоминаю о тебе, – продолжил он. – Ты прости меня, пожалуйста. Так глупо всё тогда вышло. Если бы можно было вернуть назад, переиграть… Я прошу, прости.

Я тонула в его взгляде и понимала, как ничтожны и мелочны были прошлые обиды. Сейчас они не значили ровным счётом ничего. Исчезла куда-то глупая ревность, мучившая на протяжении нескольких лет.

Всё это время я будто таскала на плечах огромную каменную плиту, а сегодня скинула этот неимоверно тяжёлый груз. И испытала при этом такое облегчение, что даже стало легче дышать.

– Я прощаю тебя. И ты меня тоже извини. И… – я замялась. – Я тебе очень благодарна. Я хочу сохранить в памяти только самое доброе и светлое, что у нас было.

– Спасибо, – Салават привлёк меня к себе и поцеловал в макушку.

Лена вертела в руках бумажную салфетку, уставившись прямо перед собой невидящим взглядом. А потом, заметив меня и Салавата, улыбнулась. Она поняла всё без слов. Я присела за столик и жестом пригласила официантку:

– Аня, повторите, пожалуйста, брускетты с рукколой… – а после обратилась к подруге, отсалютовав ей бокалом, – С Новым годом, Лен! С Новым счастьем!

Ольга

Эта ночь выдалась тяжёлой, я толком не поспала. Дежурства в хирургии вообще редко когда проходят спокойно, но накануне были побиты все рекорды. Я сидела на диване в ординаторской и понемногу заливала в себя горячий крепкий кофе, пытаясь собрать мозги в кучу и настроиться на очередной рабочий день.