Марта Кетро - Только и разговоров, что о море

Аналитический ум Фэй мог обнаружить связи между всплеском моды на удаление комков Биша и колебаниями цен на акции Теслы, но в случае предполагаемых девушек Тома логика отказывала. Все они были привлекательнее неё, и ни одна из них его не стоила.

Фэй убила на эти исследования целый вечер, чувствуя себя одновременно старой глупой коровой и ревнивой школьницей. Но нет, она не влюблена. Просто любопытно.

Фэй обнаружила, что танго поселилось у неё в голове – как будто радио в машине научилось принимать некую волну, которая теперь пробивается сквозь все прочие каналы. Так и у неё появился постоянный фон, время от времени врывающийся в повседневные мысли. Вдруг посреди прогулки тело начинало вспоминать музыку или во время деловой беседы мимо проносился обрывок мелодии. Тогда её подхватывал ритм, и она с трудом удерживалась, чтобы не сделать пару танцевальных шагов или игривых движений бёдрами, не повернуть голову с поднятым подбородком так, как учил Том.

Чем ближе было очередное занятие, тем сложнее и бессмысленнее становилось бороться с музыкой, и когда Фэй приезжала в клуб и выбиралась из машины – её тело уже танцевало.

Предпоследнее занятие из восьми оплаченных проходило непринуждённо. Фэй уже решила для себя, что продлит абонемент, а Том, казалось, ни о чём таком не беспокоился. Он чуть усложнил задачу, увеличив темп, но внимательно следил за состоянием Фэй. При регистрации ей пришлось внести некоторые медицинские данные, чтобы преподаватель мог рассчитать безопасную физическую нагрузку. В принципе, Фэй подписала отказ от претензий, но мёртвая клиентка не украсила бы репутацию клуба.

В её анкете Том вычитал ещё кое-что.

Урок уже близился к концу, и Том включил последнюю композицию. Фэй вздрогнула – зазвучала та самая «мейделе», с которой началась их история. Том осторожно повёл, склонился к её уху и сказал:

– Фэй, сорока принесла на хвосте, что у вас завтра день рождения.

«Думаю, год рождения она тебе тоже принесла?»

– С некоторых пор я не слишком рада этому дню.

«Если быть точной, с четырнадцати лет».

– Я хотел бы поздравить вас, но заранее не принято. А завтра у вас наверняка вечеринка с друзьями.

«Конечно, Netflix и холодильник мои самые лучшие друзья».

– Спасибо, Учитель.

– Как насчёт того, чтобы пообедать вместе в воскресенье и отметить это дело?

Фэй подняла на него взгляд, и губы её опасно дрогнули.

«Алё, малыш, не надо таких жертв, я всё равно заплачу за твой сраный абонемент».

Сдержалась и ничего не сказала, всё ещё не желая его оскорблять. Но Том что-то понял по её взгляду и заговорил горячее обычного:

– Не думайте плохого, Фэй. Я дорожу нашим общением. Вы храбрая и сильная женщина, для меня честь разделить с вами праздник, серьёзно. А ещё вы умная и весёлая, мне хорошо с вами. Что скажете?

«Чёрт. Чёрт. Чёрт. “Твою мать” я скажу».

– Я согласна, – скромно ответила Фэй.

Кажется, после этого она всё время танцевала. Когда возвращалась домой, когда спала ночью, когда утром лежала на столе у Мэрион, гуляла по парку и выбирала платье на завтра. Внутри себя она кружилась и пела. День рождения пролетел почти незаметно, она даже не устроила праздничную пирушку – всё завтра. Ответила на поздравления в Фейсбуке и легла спать пораньше.

Том предложил заехать за ней, но она отказалась – неизвестно, какая у него тачка, вдруг Фэй не поместится? В её собственной машине были шикарные вращающиеся сиденья, можно открыть дверцу, нажать на кнопку, кресло повернётся и она выскользнет наружу почти изящно, насколько это возможно для бегемота. Фэй по привычке насмехалась над собой, но знала, что двигается гораздо легче, чем раньше, и в этом была огромная радость. Да, тело тревожило. Требовало еды, болело, колени ломило, лёгким часто не хватало воздуха, сердце всё время пыталось куда-то сорваться. Накатывала тошнота, а во рту бывало сухо, как в пустыне. Если хоть раз пропустить свои таблетки от диабета – мало не покажется. Но сквозь привычную боль она всё равно чувствовала радость. В ней поселились новая свобода, невиданный доселе кураж, разрешающий быть странной, смешной, некрасивой или прекрасной – такой, как она себя ощущала, а не такой, как должна выглядеть некая усреднённая женщина её возраста и комплекции.

Платье выбрала обманчиво простое, зелёное, хорошего кроя и очень дорогое. Двадцать второго размера, последний раз влезала в него лет десять назад, но с тех пор рука не поднималась выбросить, уж очень шикарно оно выглядело.

Ещё в пятницу вечером она записалась к парикмахеру и в воскресенье с утра уже сидела у него в кресле.

– Что будем делать, Фэй? Мы ведь только недавно красились и подрезали кончики.

– Я хочу распущенные волосы, Макс. Завей пару локонов и уложи.

– Ого, в воздухе запахло романтикой!

– Ой, извини, если я пукнула, Макс!

Они смеялись, пока парикмахер распускал её привычную косу, собранную в пучок, мыл, завивал пряди. Визажистка, оценив ситуацию, предложила подкрасить Фэй, пока волосы сушатся, и та согласилась. Она не признавала ничего, кроме тонального крема, пудры и светлой помады, но тут рискнула. Предупредила только, что платье наденет зелёное, а губы не должна быть слишком яркими. Лак на ногтях ей тоже сменили.

Когда над ней закончили колдовать, Макс повернул кресло к зеркалу, и Фэй глубоко вздохнула. Она была красива. Даже несмотря на грузное тело, в ней читалась сильная эффектная женщина.

Макс похлопал её по плечу:

– Я всегда это знал, малышка. Ты чертовски горячая. Удачи тебе сегодня.

Фэй оставила им космические чаевые.

Она приехала на пять минут раньше, надеясь, что Том задержится, и тогда она ловко усядется заранее так, что он прежде всего увидит её лицо. Но он уже ждал за столиком у окна, и ей пришлось пройти через весь зал ему навстречу. Том поднялся, вручил ей букет нежнейших пахучих лилий («слава богу у меня нет аллергии, запах с ног сбивает»), отодвинул стул, который, к счастью, выглядел надёжным, проделал прочие ритуалы вежливости, и она наконец перестала нервничать. Спустя десять минут они легкомысленно болтали, попивая сухое белое вино. Том достал из кармана коробочку.

– Фэй, это вам.

– Эй, Том, я ещё не готова к браку! Мы едва знакомы, вы слишком торопитесь. – Фэй смеялась, но ей было очень приятно. Она даже начала называть его по имени вместо ехидного «Учитель».

Открыла коробочку и увидела небольшую серебристую брошку, сделанную в виде парочки тангерос. Такие продавались на «eBay» за пять баксов, но сам факт!..

– Спасибо, милый друг, – искренне сказала она.

Когда наступило время десерта, официант принёс пирожное со свечкой. Том и прочие посетители ресторана зааплодировали, а Фэй страшно смутилась.