Лариса Печенежская - Танцующие под дождем. Том II

– Очень хорошо, – невозмутимо продолжал профессор, – однако изменился ли вес стакана в течении этого времени?

– Нет, – был ответ.

– Тогда откуда появилась боль в плече и напряжение в мышцах?

Студенты были удивлены и обескуражены.

– Что же мне нужно сделать, чтобы избавиться от боли? – спросил профессор.

– Опустить стакан, – незамедлительно последовал ответ из аудитории.

– Вот, – воскликнул профессор, – точно так же происходит и с жизненными проблемами и неудачами. Будете держать их в голове несколько минут – это нормально. Будете думать о них много времени, начнете испытывать боль. А если будете продолжать думать об этом долгое, продолжительное время, то это начнет парализовать вас, т.е. вы не сможете ничем другим заниматься.

Важно обдумать ситуацию и сделать выводы, но еще важнее отпустить эти проблемы от себя в конце каждого дня перед тем, как вы идете спать. И, таким образом, вы без напряжения каждое утро сможете просыпаться свежими, бодрыми и готовыми справиться с новыми жизненными ситуациями».

– Поучительная история, – хмыкнула Дана. – Мне нужно к ней прислушаться и отпустить свои проблемы, поскольку я практически уже проваливаюсь в сон. А в целом из всей ситуации я все же извлекла для себя урок: иногда просто нужно взять себя в руки и идти дальше.

И я услышал, как она тихо засопела у меня под ухом. Подождав, чтобы она крепче уснула, я осторожно встал с кровати, взял ее на руки и отнес в нашу постель. Я никогда, как бы мы с ней не поссорились в будущем, не позволю ей спать отдельно от себя.

И сейчас, удобно уложив ее в кровать и поправив на подушке волосы, я прошептал ей тихо, хотя, возможно, больше для себя:

– Для нас нет непреодолимых трудностей, любимая: ведь дорога не так трудна, когда по ней идут двое. Абсолютно прав Радханатх Свами, сказавший когда-то: «Если в Вашей жизни пошел дождь, сосредоточьтесь на цветах, которые зацветут благодаря этому дождю». На этом мы с тобой и сосредоточимся.

Укрыв ее простыней, я пошел принимать душ, думая о том, что в силу произошедших событий бессонная ночь мне обеспечена, но, по-видимому, обращая Дану в веру спокойствия и примирения с ситуацией, я настолько проникся тем, что ей говорил, что и сам попал под гипноз собственных слов.

Поэтому, вернувшись в спальню, я лег рядом со своей малышкой и, крепко прижав её к себе, тотчас отключился.

Проснулся от того, что через не плотно зашторенные занавески пробился шаловливый солнечный лучик и неспешно заскользил по моему лицу. Я бросил обеспокоенный взгляд на Дану, но она спокойно продолжала спать, несмотря на то, что на часах было позднее утро. Слава богу, что сегодня воскресенье и ей не нужно ехать на лекции.

Тихо-тихо я отодвинулся на край кровати и встал, не побеспокоив её. На носочках прошел в гардеробную и, выбрав домашнюю одежду, также неслышно вышел в коридор.

Одевшись по пути, я вошел в столовую и почувствовал возбуждающий запах свежеприготовленного кофе. Лучия без промедления внесла и поставила на стол кофейник, чашку и тарелку с блинчиками, а рядом – пиалу со сгущенным молоком. Мой любимый завтрак.

Поблагодарив ее, я выпил сначала чашку крепкого кофе и только потом приступил к поеданию блинчиков со сгущенкой, запивая их второй чашкой любимого тонизирующего напитка.

Я так увлекся завтраком, что не услышал, как пришла Дана.

– Вчера из всего сказанного тобой я сделала, как мне кажется, очень правильные выводы, – сказала она вместо приветствия, усаживаясь за стол. – Жизненные бури побеждаются только улыбкой. Это первый. И второй по поводу твоей мужской гордости, которая сотрясала тебя изнутри, пока мы ехали домой: запихни-ка ты её себе в задницу и живи с ней всю оставшуюся жизнь. Без меня. Мне этот треугольник нафиг не нужен. А теперь – доброе утро!

Я искренне рассмеялся.

– Вот такая воинственно настроенная ты мне нравишься гораздо больше. Что касается моей гордости, конечно, из вас двоих я выбрал, как видишь, тебя. Так что посланный тобой нафиг треугольник так и останется там. И тебе тоже доброе утро!

– Что подать тебе на завтрак, кроме кофе: твои любимые круассаны или тоже блинчики со сгущенным молоком?

Не успел я получить ответ, как Лучия поставила на стол и то, другое. Дана с улыбкой поблагодарила её и стала уплетать за обе щеки как блинчики, так и круассаны, приводя меня в восторг, ибо я терпеть не могу, когда женщина, глядя с тоской в глазах на нормальную еду, ковыряется вилкой в тарелке с салатом.

Глядя на нее, такую близкую и дорогую, я вдруг отчетливо осознал, что все можно пережить в этой жизни, пока есть для чего жить, кого любить, о ком заботится и кому верить. И наконец-то понял, что отношения – это то, что должно спасать нас в тяжелые дни, а не мучить ещё больше.

– Знаешь, я только что вспомнила фразу из фильма «Виноваты звёзды», – сказала она, лукаво посмотрев на меня и оторвав от мыслей, которые блуждали в моей голове. – Хочешь увидеть радугу – терпи дождь. Ну и…? Мы потерпим свой дождь?

– Даже не сомневайся в этом. Он фактически закончился, – ответил я, но Дана со мной не согласилась.

– Нет, он только вчера начался. Не исключаю, что будет бушевать гроза, которая принесет с собой ливень… Устоим? Нас не смоет?

– Сложный вопрос, не имеющий однозначного ответа. Будем держаться до конца, а там посмотрим… Я не имею ввиду нас. Я говорю о том, что будет с каждым из нас, если Арман Кавелье объявит нам войну. Что касается меня, то я буду защищать тебя то последней минуты моей жизни. Я готов к этому. Другое дело, что будет с тобой без меня… А, значит, мне надо победить осториканца, чтобы мы могли жить, не оглядываясь. Как я сделаю это, пока не знаю, но что-то придумаю. Время у нас, как мне кажется, еще есть.

– Если ты позволишь себя убить этому недоноску, я не знаю, что с тобой сделаю. И на том свете найду. Так что ты должен жить во избежание моего наказания.

– Хорошо, любимая. Я даже на том свете не позволю, чтобы меня наказывала женщина. Я ведь сицилиец, а у нас явно выраженное мужское начало. Так что не забивай глупостями свою хорошенькую головку, доедай и собирайся на пляж. Я знаю одно укромное местечко, где мы сможем купаться голышом… и не только.

– Старый развратник, – фыркнула Дана, и, вскочив с круассаном в руке, помчалась на второй этаж.

– Я буду готова через десять минут, -донеслось ко мне издалека, и я не смог сдержать счастливую улыбку, что она есть у меня.

Позвонив своему информатору в осториканской «семье», я узнал, что никаких слухов о происшествии в загородном доме Кавелье из него не просочилось. Значит, Арман принял жесткие меры, чтобы никто не узнал, в каком виде нашли его после моего звонка, и о том, что пропали два его телохранителя.