Олег Новокщёнов - Amystis

Весной-летом 1609 года союзная русско-шведская армия, одержав ряд впечатляющих побед над поляками и «тушинцами», освободила северо-западные районы страны. Перед решающим броском на осаждённую Лжедмитрием II Москву, в ставке полководцев в Ярославле была организованна встреча Скопина и Делагарди с прессой, с целью познакомить россиян со своими освободителями и услышать обстоятельный рассказ об их славных победах. Однако 6 октября полководцы с большей частью армии покинули Ярославль и, взяв с марша Александрову слободу, перенесли туда свою ставку. Слободу объявили зоной, закрытой для журналистов, но при этом ярославская пресс-конференция отменена не была. Её проводили доверенные лица полководцев.

Михаил Васильевич Скопин-Шуйский отрядил на это мероприятие своего пресс-секретаря – княжну Ираиду Кантакузину, альтернативно мыслящую гречанку из рода обрусевших морейских деспотов Кантакузинов. Якоб Делагарди, со свойственной ему беспечностью (вероятно, притворной), направил в Ярославль некую русскую крестьянку – Сусанну Иванову, прозванную в своём селе Плуталкой, очевидно за то, что при всём своём уме и сообразительности она никому никогда ничего не могла толком объяснить. Именно на плечи этих выдающихся в своём роде женщин и легло тяжкое бремя рассказа о проведённой военной кампании. Людям, лично знавшим героинь, не трудно было догадаться, во что они превратят пресс-конференцию. Однако, собравшиеся в тот день в помещении ярославского драматического театра участники мероприятия не могли и предположить, что будут вовлечены в форменный скандал.

Пресс-конференция была назначена на двенадцать часов, однако, с раннего утра зал был уже полон. Операторы устанавливали штативы, пишущая братия чуть ли не дралась за право очерёдности вопросов, аналитики и обозреватели обменивались вескими суждениями, секьюрити тщетно пытались выставить вон представителя оппозиционной казачьей газеты «Скорая расправа». Все находились в предвкушении получения эксклюзивной информации из первых уст. Вот уже полгода армия добывала победы в кровопролитных боях, но подробностей этих боёв никто не знал, именно поэтому миф о великих полководцах ещё не был создан. И вот теперь, слетевшись как коршуны, представители четвёртой власти состязались за право измышления наиболее конкурентоспособного мифа о Скопине и Делагарди.

Напряжение нарастало. Наконец, без пяти минут двенадцать появились первые признаки оживления. На стоявший на сцене стол были водружены папки с документами, расторопные юноши тотчас подключили микрофоны, а не в меру улыбчивая девушка в короткой юбке поставила между лежащих на столе бумаг огромный графин, вероятно, с прохладительным напитком. Вскоре материализовались и сами действующие лица. Стройная, непропорционально высокая Ираида в дамском френче пепельного цвета и тёмно-зелёных очках, вяло озирая собравшихся, проследовала по направлению к столу. Затем с другого конца сцены вышла угловатая и несуразная Сусанна. Поскольку она была одета в бордовую юбку максимальной длины и узости, Сусанна двигалась вперёд микроскопическими шажками, умудряясь при этом задевать все стоящие на сцене предметы. Понимая неловкость паузы, причиной которой она стала, Сусанна смущённо теребила свою любимую заколку в форме морского ежа и пыталась улыбаться. Осознав, что до места ей в обозримом будущем не добраться, она подошла к ближайшему микрофону и, убедившись, что он включён, хотела поприветствовать собравшихся, но вместо этого из пересохшего от волнения горла раздался нечленораздельный хрип. Сделав вид, что просто закашлялась, Сусанна продолжила путь к столу.

Спустя десять минут ей удалось сесть на место. Понимая, как волнуется подруга, Ираида тут же налила в стакан напиток из графина и подала Сусанне. Та, схватившись за стакан, словно за спасительный круг, осушила его залпом, затем наполнила второй и также выпила его одним глотком. Только в этот момент Сусанна поняла, что стала жертвой чьего-то розыгрыша: напиток в графине был вовсе не безобиден. Ираида, видя, как оцепенела её подруга, желая заполнить создавшуюся паузу, тоже налила себе из графина и выпила. Поскольку её мысли были заняты предстоящим выступлением, Ираида не обратила внимания на то, что пьёт, а вот её подсознание обратило. Машинально княжна Кантакузина опустошила второй стакан и уже потянулась за третьим, но пришедшая в себя Сусанна, толкнув её коленом, прошептала на ухо: «Что ты делаешь, Чума Бомбейская?!». Теперь, уставившись в одну точку, молча сидела Ираида.

Впрочем, выпитое пошло Сусанне явно на пользу, и она, осмелев, начала пресс-конференцию:

– Дамы и господа, радость моя от этой встречи с вами вряд ли переполняет меня более, нежели ваша радость от этой встречи, то есть я говорю о совместной радости нас переполняющей, вернее, о встрече, которая послужила поводом к нашей совместной радости, которая нас одновременно переполняет… так или иначе… в большей или меньшей степени.

– Что ты несёшь, Плуталка чёртова? – процедила сквозь зубы вышедшая из оцепенения Ираида.

– Я хоть что-то несу, пока ты валяешься в коматозе.

Так, переругиваясь и пиная друг друга под столом ногами, девушки провели ещё несколько минут. Тем временем, из разгорячённого ожиданием зала стали доноситься недовольные возгласы, требовавшие начинать. Княжна Кантакузина, пересилив себя, всё же обратилась к собравшимся с краткой приветственной речью, которая выглядела более или менее осмысленно. Затем она предложила перейти к вопросам.

Расталкивая всех локтями, к микрофону устремилась пёстро одетая женщина неопределённого возраста. Добравшись до цели и встав в позу «наседка над гнездом», она представилась:

– Ангелина Задушевная. Телеканал «Широкое подворье». Ток-шоу для женщин «Нескучная светёлка». Расскажите нашим телезрительницам, как произошло знакомство полководцев. Ведь знакомство, это всегда так важно, первое впечатление столько говорит о человеке… ну вы как женщины меня понимаете.

Несмотря на укоризненные взгляды подруги, отвечать принялась Сусанна Иванова, но её, к несчастью, как всегда, куда-то понесло.

– Ну, если первое впечатление о человеке негативное, то это ещё совсем не значит, что он олицетворение негатива, или это ваше субъективно-негативное впечатление. А вот если вы сами окрашены негативом, то и позитивное общение породит негативное впечатление. Это всё так относительно, я когда-то занималась применением теории относительности в психологии. Хотя я больше люблю Нильса Бора и считаю, что атом как таковой надо рассматривать исключительно… – в этот момент кончик сапога княжны Кантакузиной достиг коленной чашечки Сусанны, и та предпочла перейти к сути дела.