Кейси Маккуистон - Красный, белый и королевский синий

– О боже, Трио Белого дома несется в бой! Это потрясающе. – Он смотрит на Лео, который прекратил копошиться в телевизоре и теперь довольно поглощает кусок сырного хлеба. – Тебе тоже предлагают работу, Лео?

– Нет, – отвечает тот. – Как обычно, мои обязанности на посту первого джентльмена заключаются лишь в том, чтобы заботиться о сервировке и хорошо выглядеть.

– Стол действительно выглядит чудесно, малыш, – произносит Эллен, насмешливо целуя его. – А эти подложки из мешковины!

– Ты можешь поверить, что декоратор счел, что бархат выглядит лучше?

– Спаси ее Господь.

– Мне все это не нравится, – говорит Джун Алексу, пока их мать отвлекается на разговоры о декоративных грушах. – Уверен, что хочешь эту работу?

– Все будет хорошо, Джун, – говорит он ей. – Если ты по-прежнему собираешься присматривать за мной, то всегда можешь принять это предложение.

Джун стряхивает его руку и возвращается к своей пицце с непроницаемым выражением лица. На следующий день на белой доске в кабинете Захры появляются три одинаковых стикера.

работа в кампании: Алекс-Нора-Джун

На стикерах под его именем и именем Норы написано короткое «да». Под именем Джун, несомненно, ее почерком – «нет».

Алекс занят заметками на лекции по политике, когда получает первое сообщение.

Этот тип похож на тебя.

К сообщению прилагается фотография – скриншот с экрана ноутбука. Момент из «Возвращения Джедая» поставлен на паузу: вождь Чирпа, крошечный командующий эвоков, умилительный и одновременно разъяренный.

Кстати, это Генри.

Алекс закатывает глаза, но добавляет новый контакт в свой телефон: Принц-мудак. Эмодзи-какашка.

Он честно не собирается отвечать, но через неделю, увидев заголовок на обложке журнала People – «ПРИНЦ ГЕНРИ УЛЕТАЕТ ЗИМОВАТЬ НА ЮГ» – вместе с фотографией самого Генри, весьма артистично позирующего на австралийском пляже в приличных, но крошечных плавках темно-синего цвета, не может удержаться.

У тебя много родинок, – пишет он, прикрепив к сообщению снимок разворота журнала. – Это из-за инцестов?

Остроумный ответ Генри возвращается через два дня в виде скриншота твита Daily Mail : « Станет ли Алекс Клермонт-Диас отцом ?»

Приложенное сообщение гласит:

Мы ведь были так осторожны, дорогой!

От удивления Алекс смеется так громко, что Захра вынуждена прогнать его с еженедельного обсуждения текущих дел.

Оказывается, Генри может быть забавным. Алекс мысленно добавляет это в свою копилку наблюдений.

Кроме того, выясняется, что Генри любит писать сообщения, заскучав от королевской рутины – на бесконечных визитах, бессмысленных брифингах по земельным владениям его семьи, а однажды даже в то время, когда его намазывали автозагаром, что он ненавидит и считает унизительным.

Алекс не может сказать, что ему нравится Генри, но ему по душе быстрый ритм споров, которые обязательно возникают на каждую тему. Он знает, что слишком много болтает, безнадежно пытаясь сдержать свои чувства, которые обычно скрывает под десятью слоями обаяния, но, в конечном счете, ему все равно, что думает о нем принц. Вместо этого он ведет себя настолько чудно и возбужденно, насколько ему того хочется, а Генри отвечает на это лишь резкими вспышками поразительного остроумия.

Поэтому каждый раз, как ему становится скучно, грустно или необходимо себя чем-то занять между бесконечными дозаправками кофе, он проверяет, не появилось ли на телефоне очередное послание. Сообщение от Генри, высмеивающее какую-то цитату из его последнего интервью; сообщение от Генри с размышлениями о преимуществах английского пива в сравнении с американским; фотография собаки Генри в шарфе Слизерина… ( не понимаю, кого ты пытаешься обмануть, Пуффендуйский недоумок, – отвечает ему Алекс, пока Генри не поясняет, что слизеринец – это его собака, а не он сам).

Все больше он узнает о жизни Генри через это странное сочетание текстовых сообщений и социальных сетей. Все это тщательно спланировано Шааном, которым Алекс немного одержим, в особенности после сообщений Генри: «Я говорил тебе, что у Шаана есть мотоцикл?» или «Шаан разговаривает по телефону с Португалией».

Очень быстро становится очевидно, что список фактов о Генри либо опускает самые интересные вещи, либо откровенно сфабрикован. Любимое блюдо Генри – вовсе не пирог с бараниной, а дешевый фалафель в десяти минутах ходьбы от дворца. Большую часть своего академического года [19] Академический год ( англ . gap year) – год перерыва, как правило, между школой и высшим учебным заведением, в который человек пересматривает свои взгляды, посвящает время хобби, готовится к поступлению и т. д. он провел, работая на благотворительные организации по всему миру, половина из которых принадлежит его лучшему другу Пезу.

Алекс узнает о том, что Генри мастерски разбирается в классической мифологии и может назвать по памяти несколько десятков созвездий. Выслушав о нудных подробностях управления парусником больше, чем ему хотелось бы знать, восемь часов спустя Алекс не комментирует эти рассказы никак иначе, кроме как «круто». Генри почти никогда не ругается, но и не возражает против грязной брани Алекса.

Сестра Генри, Беатрис – или Беа, как выясняет Алекс, – часто появляется в его сообщениях, поскольку тоже живет в Кенсингтонском дворце. Из того, что он узнает, эти оба ближе друг с другом, чем с братом. Вместе с принцем они сравнивают свои мысли об испытаниях и невзгодах, которые несет в себе наличие старшей сестры.

Би тоже заставляла тебя наряжаться в платья в детстве?

Джун тоже тайком таскала остатки еды из холодильника глубокой ночью, словно уличный мальчишка из романа Диккенса?

Все чаще в разговорах всплывает Пез, который являет собой такую интригующую и причудливую личность, что Алекс удивляется, как кто-то вроде него стал лучшим другом для Генри, который может болтать о лорде Байроне до тех пор, пока не начнешь угрожать ему блокировкой номера. Он всегда либо выделывает что-то безумное, вроде бейсджампинга в Малайзии, поедания бананов со знаменитостями вроде Jay-Z, появления на обеде в ярко-розовом пиджаке с шипами от Gucci, либо основывает очередную некоммерческую организацию. Это просто невероятно.

Алекс осознает, что, незаметно для самого себя, делится с Генри рассказами о Джун и Норе, когда принц вдруг вспоминает кодовое имя Джун – Василек, – присвоенное ей секретной службой, или шутит о том, насколько ужасна фотографическая память Норы. Все это странно. Учитывая склонность Алекса защищать Джун и Нору, он не замечает ничего до тех самых пор, пока переписка Генри и Норы в «Твиттере» по поводу их взаимной любви к фильму «Гордость и предубеждение» 2005 года не становится предметом всеобщего обсуждения.