Марина Иванова - Испытание судьбой. 2 часть семейной саги

Неожиданно зазвонил телефон, Люда даже подпрыгнула, испугавшись звонка, дрожащей рукой взяла трубку и, прикрывая ладошкой, тихо произнесла: «Да, все в порядке, товар пришел в срок. Хорошо, за всем прослежу, не переживайте. Все намазе.»

Катя посмотрела на взволнованную Люду, очень удивилась, что та может кого-то бояться. Люда была всего на десять лет старше, но Катя не знала, как ее называть: тетя Люда или Люда? Кате казалось, что эта толстая с утиной походкой женщина вообще без возраста и пола. Люда имела дочь восьмиклассницу и сына пятиклассника. Причем действительно их имела: унижала, оскорбляла, била. Требовала, чтобы они были отличниками. Неприятная на вид женщина просто была несчастным человеком, показывала, что никого не боится. Чувствовалось ее превосходство над слабыми. Катя понимала, что мы все родом из детства: она знала, что мать Людмилы была алкоголичкой, что девчонкой Люда убежала из семьи, пошла посудомойкой работать в море, два брака вынесла на хрупких плечах. Осталась с Анькой на руках одна, пока не встретилась с ее дядей и зажила в тепле. Катя не обижалась на ее оскорбления, не разрушала ее мир Владычицы Вселенной, улыбалась, глядя на нее, радовалась, что Людмила никого не боится.

Но когда услышала странный звонок, увидела, что Людмила мгновенно посерела, вся сжалась, приобрела несчастный вид. Катя пожалела Людмилу, хотела поддержать. Она понимала ее физиогномику.

«Какой интересный экземпляр для Олега и Натальи Владимировны, – думала Катя, глядя на нее. – Видно пришлось выживать много раз. Какая она многоликая! Но уважать ее стоит за то, – успокаивала себя Катя, – что она великолепная хозяйка».

В квартире у Люды была такая чистота, что можно было задохнуться. В воздухе, как в хирургии, витал запах стерильной хлорки. Наверное, итог мечты – Людмила хотела быть хирургом. Как она сама говорила, резала бы всех без сожаления. Катя вспомнила, что в молодости Людмила вместе с тетей Галей Снежко ходила в море. Там ее молодую чуть не изнасиловала группа пьяных матросов. Если бы тетя Галя ее не спасла, Людмилу бы убили эти отморозки.

«Нет, она неплохая, – успокаивала себя Катя. – Просто спала, не дождалась моего приезда, скорее всего устала, еще эти неприятности, вон как испугалась телефонного звонка. Видно подрабатывает еще где – то. Выспится, станет совершенно другим человеком, добрым и милым, каким была в гостях на юге».

Катя достала мясо из морозилки, поставила кастрюлю на огонь, решила сварить борщ. Не тунеядка же она. Нужно Людмиле помочь по быту, ведь ей так трудно одной с детьми. Катя приготовила заготовки для борща, нашинковала капусту, на сковороде издавала запахи поджарка. Катя собрала пенку из кастрюли, пока мясо варилось, подошла к окну.

«А город, какой добрый и красивый! – подумала Катя. – Нет, не может здесь быть плохих людей. Ведь таксист ей так и сказал: «Плохие здесь мерзнут, знаешь, как в сказке Морозко. Вот тебе жарко в Мурманске показалось, значит, ты добротой своей себя и других греешь. Плохие здесь не задерживаются, убегают как вши с покойника. – Какой красивый добрый город! – вертелось в голове у Кати. – Значит и люди здесь красивые и добрые».

«Какая зеленая красивая трава! Необычная чистота вдруг сменяется какой – то смешанной липкой грязью. Невозможно убежать, ноги вязнут все сильнее и сильнее. И вот уже близко опять эти безобразные толстые две свиньи. Они подходят, обнюхивают, смеются. Противно так смеются, хватают тебя, толкают в грязь. Тебя засасывает все глубже и глубже. Становится очень страшно, невозможно убежать – ноги утопают в грязи, не слушаются. Ты пытаешься достать одну ногу, у тебя глубже засасывает другую. Две толстые безобразные свиньи кружат вокруг тебя, как вороны. Ты отмахиваешься от этих грязных свиней, как от назойливых мух. С трудом удается вытащить одну ногу, затем другую. Медленно падая и снова поднимаясь, убегать. Вернее отползать от этих коварных тварей. Вдалеке чистая красивая трава, добраться бы до нее и опять этот противный смех и голоса, голоса, голоса…

– Вставай! Хватит спать! Детям в школу пора, поднимайся, соня! – закричала Люда прямо над ухом. – Что намаялась вчера с непривычки? Подумаешь, ковер выбила на снегу. Все пальцы в кровь, неженка. Еще собираешься на севере жить.

Сквозь сон Катя услышала, как веселятся дети.

«Господи это всего лишь сон, один и тот же сон, – подумала Катя, открывая глаза. – Сейчас встану, а где же день? Все также темно!».

– Бедные дети, вы ночью ходите в школу? – спросила Катя.

– Да сейчас уже семь часов утра. Мы такие довольные, что ты приехала, есть хоть над кем поиздеваться, – произнес Слава весело. – Не забудь, сегодня у нас английский. Мама сказала, что у нас теперь, как у новых русских, есть свой личный репетитор, только бесплатный.

– Нужно сказать, что дети всегда любили меня, ну чтобы настолько, – засмеялась Катя. – А вы знаете, я очень строгий учитель, так что смотрите не пожалейте, что вы теперь новые русские.

– Катюша, ты не против того, что я хочу попросить с ними позаниматься, – сказала Люда ласково. – Я знаю, что ты учитель английского языка по специальности. Только до сих пор не пойму, зачем ты в редакцию устроилась работать, а не пошла в школу? – спросила, ухмыльнувшись, Людмила.

– Знаешь, мне, кажется, это большая ответственность – учить, судить, лечить, это Божий дар. Ошибки этих профессий не исправляются, – сказала Катя. – К счастью или к сожалению, у меня этого дара нет.

– Надо же, у меня зато есть, только образования нет, – гордо подняв голову, заявила Люда. – Но я этих ученых давлю, как блох, интеллигенция вшивая. Подумаешь, сами ходят в старом пальто, с рваной подкладой, в одних сапАгах. Да еще учат меня жить. У меня этих сапАгов, аж, десять пар. Вот я и думаю, на кой ляд мне эти институты, если у них польта рваные. Я тебе покажу подкладку у Анькиного репетитора, ты со смеху помрешь. К нам тут ходит одна, подрабатывает на хлеб русским языком. Зачем училась спрашивается, чтоб в рванье ходить? – стукнув кулаком по столу, закричала Людмила.

Катя смотрела на нее, удивлялась, как можно так любить себя и ненавидеть всех кто окончил институт. Наверное, у нее зависть к тем, кто образование получил. Несчастная Люда, так по этому поводу переживает. Это комплекс или все же зависть? Хвалиться тем, что ты лучше одет. Лучше бы она хвалилась тем, что она добрее или умнее кого – нибудь. А раз этим похвастаться не может, значит нужно хвастаться тем, что у тебя есть, – сапАгами.

– Ладно, интеллигенция, че задумалась? – спросила Люда, толкнув Катю в плечо, – пошли завтракать. Распорядок у нас такой, едим все вместе, чтобы со стола десять раз не убирать. Дети встают в 6-30, и мы встаем так же, в 7 – 00 – завтрак, понятно? Мы домохозяйки – народ порядка! А если, что не нравится, Илья денег пришлет, я тебе отдам долг, иди куда хочешь. Я, конечно, вычту за проживание и питание, остальное отдам, мы люди честные, не переживай.