Дарья Близнюк - Раскол Панкеи

Тем временем Везувий и Уроборос принюхивались к самоуверенным парнишкам.

– Как зовут? – с пристрастием спросил Везувий.

– Я Помпея, а это мой друг, Пустыня.

– Помпея, значит? – коварно улыбнулся вулкан, и буквально все ощутили, как накалился воздух.

Помпее не раз говорили, что он похож на Курта Кобейна, но парень не любил подобных сравнений. Он вообще не любил подражания и копирования, считал, что это унижает обоих участников диады. Каждый раз, когда упоминали солиста «Нирваны», он с треском ломал карандаш или включал музыку на полную катушку. Он не мог позволить повесить на себя ярлык, ведь куда важнее создать собственный образ – уникальный и неповторимый!

Но этому чёртовому миру не нужны новые супергерои. Этому чёртовому миру подавай знакомых персов с бицепсами и голливудскими улыбками! Этот чёртов мир придумал какой-то постмодернизм, запустив круговорот идей в культуре! Глупые люди. Глупые интеллектуалы! Никак не могут начитаться комиксов. Противятся неизвестным мессиям. Упрямо не замечают выдающихся вундеркиндов двадцать первого века! Помпея давно понял, что тебя заметят только в том случае, если публично изнасилуешь Адольфа Гитлера. Или Елизавету вторую в её преклонном возрасте. Или Мону Лизу в парижском Лувре. Короче, на этом земном шарике возможна только антислава.

Удивительно, но с подобной философией Помпее удавалось не унывать. Он давно осознал своё призвание и чётко двигался к цели. Музыка всегда наполняла его жизнь смыслом и яркостью. Она скрашивала будни и озаряла стены. Только вот парню никто не посылал удивительных дарований. Если где-то в небе и существовал Бог, или Абсолют, или Сатана, то он обделил своего пасынка идеальными связками или прекрасным слухом. Всё, чего добился – он добился своими усилиями. Ни в какой музыкальной школе мальчишка не учился – родители не видели в пении перспектив. Приходилось спасался Ютубом и заочными курсами. Сначала он разучивал распевки, потом учился попадать в ноты и свято верил, что никакого таланта не существует. Бывает только упорный труд. Друзей Помпея не заводил – не домашние питомцы. Но, повстречав однажды Пустыню, крепко к нему привязался.

У Пустыни уже появилась лёгкая щетина, которой тот очень гордился. Отращённые волосы разваренным «Дошираком» овивали овал лица, а гибкие длинные пальцы с чересчур большими костяшками умело дёргали четыре струны бас-гитары.

Пустыня жил неподалёку от своего дружка, и поэтому они часто замыкались в гараже, где сочиняли стихи, рассказывали фантастичные истории, сражались на джойстиках или рубились в карты. Иногда выбирались в бар или какой-нибудь клуб. Словом, бездельничали, как чистокровные шалопаи или полноценные бродяги.

В гараже, их укромном мужском штабе, стоял старый небольшой холодильник, утыканный магнитами. В нём лежала заветренная колбаса и охлаждались банки пива. На отдельной полочке хранились тюбики со змеиным жиром, добытые из самой Кореи. Отчего-то у Пустыни постоянно трескалась кожа на пятках, и подошвы покрывались грубыми серыми корками, за что его Пустыней и нарекли. Регулярно, утром и вечером, парень смазывал стопы светло-коричневым гелем, надеясь, что продолжительное лечение пойдёт на пользу.

– Скоро будут как у младенца! – уверенно подмигивал он, и Помпея валился от хохота.

– Да, и мы с тобой станем всепланетными любимцами! – шутил он.

– А почему бы и нет? Мы с тобой создадим целую галактику «Млечный рок»! – оттягивался Пустыня, и брадзерс принимались раздувать свои амбиции.

Но Пустыня критиковал не только шершавые пятки, но и огромные суставы пальцев. Из-за этой особенности он не мог носить кольца. Случалось, что после примерки он часами не мог стянуть серебряное изделие, беспощадно намыливая покрасневший и опухший перст.

– Пилите уже к чёрту! – отчаивался Пустыня.

– Что? Палец?

– Какой, в жопу, палец?! Кольцо! – нервничал он, но наступал хэппи энд, и кольцо с пальцем оставались невредимыми.

Чтобы не слишком ущемлять себя в желаниях, Пустыня решил проколоть ухо и стал носить грузную фигурную серёжку.

– Отвёл душеньку? – спрашивал Помпея, сидя с кружкой кваса.

– А то! – нависал над зеркальными очками Пустыня.

Так и тянулась их беспечная бытовуха, пока однажды парочка ни засветилась в «Клубнике». На сцене плясали какие-то пёстрые петушки. Они неплохо смотрелись и грациозно двигались так, что у обоих тут же возникли вкрадчивые мысли. Стоило подключиться к их банде, чтобы стать королями рока. Правителями поклонников. Диктаторами новой идеологии.

Упёртые петухи долго тянули кота за… хвост, но согласились сотрудничать впятером. Звёзды, наконец, складывались как нужно.

***

– Давайте перекусим, – предложил Уроборос на следующий день, – знаю я одно клёвое местечко, – потёр он ладони, и отвязная ватага шумно двинулась за громоздким Конгом. Клёвым местечком оказалась «СтоLOVая», где подавали домашнюю выпечку и горячие блюда.

– Что-то не шибко оно клёвое, – поёжился Везувий.

– Какая разница? Мы здесь за делом! – одёрнул его Фтор. В субботу его высокомерию не было предела. – Ну и? – поднял брови, усевшись за серый столик.

– Во-первых, у нас есть место для репетиций, – принялся перечислять Помпея, – во-вторых, вместе мы можем создать не просто выступление, а грандиозное шоу. Эдакое зрелище. У нас есть много текстов в вашем репертуаре…

– Сгинь, – смахнул крошки Везувий, – ты не знаешь нашего репертуара, так что нечего пушить хвост, павлинчик одноразовый!

– Ваша подача топорна и сыра! Концерт нужно подавать органично…

– А твоего мнения не спрашивали! – вскочил на ноги Фтор. – Много ты знаешь о подаче, дерьмо, обратно засунутое! – рассвирепел он и, громко топая, направился к выходу, по пути швырнув на пол чей-то поднос.

– А поосторожней никак нельзя? – остановил его какой-то дрищ, выходивший из туалета и застёгивавший ремень.

Штаны его были порваны в клочья, гавайская рубашка рябила в глазах. Мочки ушей оттягивали туннели величиной с кулак, а коричневые дредлоки собраны в пучок.

– Не понял? – враждебно откликнулся Фтор.

– Плати за хафчик, – не побоявшись, принял вызов фрик.

– А то что, м? – навис над ним его противник.

– А то ирокезик тебе пофыдираю! – расслабленно хмыкнул тощий боец.

– Ой-ёй, как страшно! Ты что там шепелявишь, малыш? – толкнул его в грудь Фтор.

Пустыня хотел бы остановить назревавшую драку, да понимал, что этим ещё сильнее настроит их главаря против себя.

– Остановитесь! – неожиданно приказал Помпея так, что все уставились на него.

Даже Уроборос выглянул из-за подноса, который использовал как щит.