Дмитрий Боррони - Мой город 3: Эммануэль

– Как Вы прекрасна – Москва. – она именно, так и сказала, «ВЫ». Уважительно и учтиво обращаясь к этому прекрасному городу – Москве. – Как хороши Ваши улицы и проспекты. Жаль, я здесь ненадолго.

Слушая Эммануэль, Люда посмотрев на нее, с гордостью спросила:

– Неправда ли прекрасный город!

– Да. – ответила восхищенная этим зрелищем Эммануэль. – Москва прекрасна! – она сделав паузу с сожалением добавила. – Жаль, что немногие города такие величественные и красивые как Москва!

Люда с интересом поинтересовалась:

– А что? Есть города в Европе также прекрасны как Москва?

– Есть. – ответила Эммануэль, и без раздумий сказала. – Париж! – затем она с восхищением и гордостью сказала. – Париж прекрасен!

Люда с любопытством поинтересовалась:

– Прекрасен Москвы?

Эммануэль не могла ответить на этот вопрос однозначно. Для нее был прекрасен город – Париж. Правда она выросла в Дании в Копенгагене. Для нее был прекрасен город тот, в котором он прожил всю свою жизнь. Для нас этот город какой бы он ни был – прекрасен. Этот город – мир! Мир, в котором мы живем, и другого нам не надо.

Эммануэль ответила так:

– Я нежила в девятнадцатого века, и не знаю, как жили люди при королях. – она сделав паузу, добавила. – Сейчас я могу сказать только одно…

– Что же?

– Каждый город прекрасен по-своему, он индивидуален. В разных городах своя красота, и говорить какой город прекрасен другого, значило бы сравнивать женщин друг с другом.

Люда ничего не ответила. Да ей не было что ответить на речь произнесенной Эммануэль. Она понимала, что Эммануэль по-своему права. нельзя сравнивать два великих не только по красоте, но и по значимости города. Москва так или иначе отличается от Санкт-петербурга. Они разные. Каждый красив по-своему.

Люда сказала:

– Вы правы Эммануэль. – сказала она. – Сравнивать города по своей красоте нельзя, каждый из них красив по-своему.

Эммануэль посмотрев в окно открытого авто, сказала:

– И все-таки Москва прекрасна!

– Вы еще не видели Москву. Хотите, я Вам ее покажу?

Эммануэль с сожалением сказала:

– Вряд ли это получиться.

– Почему?

– У меня вряд ли найдется столько денег, чтобы проехаться по всей Москве.

– А-а-а… – сказала понимающе Люда. – Понимаю. – она сделав паузу, добавила. – Но тогда послушайте моего совета, – Люда сделав паузу, добавила. – Но все же я Вам советую посмотреть этот город – Москву. Вы не пожалеете, впечатлений у Вас будет достаточно, чтобы уезжая из России у Вас остались хорошее воспоминание о Москве.

Эммануэль ответила:

– Я обязательно попутешествую по этому замечательному городу. – затем она добавила. – Но только когда я найду одного человека.

Люда рассмеялась, она спросила:

– Вы рассчитываете найти здесь человека?

Эммануэль недоуменно ответила:

– Конечно. – затем она удивленно спросила. – Что здесь смешного?

Люда ответила:

– В России никто никого не найдет. – затем она добавила. – Это просто невозможно.

Эммануэль недоуменно спросила:

– Почему?

– Россия – это страна, где человеку легко затеряться. – затем она добавила. – Если Вы хотите найти кого-нибудь в этой стране, то Вам надо обратиться с официальным запросом в ФСБ или в МИД России. – после очередной паузы, люда добавила. – Только там Вам смогут помочь.

Эммануэль задумалась: «ФСБ или МИД? Куда пойти? В ФСБ ее наверняка знают, а в МИДе? Тем более». Эммануэль не знала, что ей делать? Она не знала, как ей поступить в данной ситуации? Ей нужно было найти тех, кто знал правду о случившемся с Жаловской. Кто это мог быть? Она не знала. Не знала кто ей может помочь найти Селиану-Карлу де Йрон. Женщину с холста картины Карла Жюфийе. Она сказала ей, что она ее найдет, они встретиться в реальной жизни. Где-то в России, в Москве. Но где? Когда? Этого Эммануэль не знала. Она спросила Люду:

– Скажите, где можно в Москве остановится?

Этот вопрос заставил Люду задуматься. Она Эммануэль в Москву, но не знала куда? Точный адрес Эммануэль так и не сказала. Хотя она его даже и не знала. Мало ли сколько в Москве отелей? Все и не перечесть. Люда сказала:

– В Москве много отелей, выбирай любую. – затем она добавила с явной усмешкой. – Но цены в них заоблачные.

Эммануэль уточнила:

– Высокие?

– Ни то слово! Просто заоблачные. – затем она добавила, как бы невзначай. – Сейчас, умные люди снимают квартиры, – затем она добавила. – Так гораздо дешевле выходит.

Эммануэль задумалась:

– В считаете, что легче снять квартиру на месяц?

Люда ответила:

– Это смотря от кошелька, и оттого, может ли человек жить в съемной квартире? – затем она добавила. – Соседи знаете ли у нас нервные, чуть что в драку. – она посмотрев на Эммануэль, и увидев ее растерянный вид, бросила. – А впрочем, что ни говори, в гостинице лучше. Вошел в свой номер, и делай что хочешь. – затем она добавила с явной издевкой. – За что же тогда деньги платить если делать нечего?

Эммануэль посмотрев на Люду, сказала:

– Вы неправы. – затем она добавила. – Вот в Европе…

Не успев закончить фразу, как вдруг Люда перебила Эммануэль, проворчав:

– В Европе в Европе, что Вы все со своей Европой? Мы не в Европе, а в России, а здесь знаете ли свои порядки.

Эммануэль удивилась. Она никак не ожидала, что Люда вспылит. Она казалась Эммануэль вполне здравомыслящей женщиной, а тут? Впрочем, кто хочет за границу? Тот в подсознании понимает, что возможно он делает ошибку, и эмиграция – это ошибка. Но ничего не поделаешь. Так как они живут, в России жить нельзя. Эммануэль спросила:

– Скажите, если б была такая возможность, Вы бы остались в России?

Люда посмотрев на Эммануэль ничего не сказала. Она просто смотрела на дорогу Дмитровского шоссе, и по ее виду было видно, что ей больно говорить об этом. Россия – ее дом. Дом, где она выросла, и прожила всю свою жизнь. Как же можно бросить свой дом? Уехать из страны, где родился и провел всю свою жизнь на чужбину? Мне кажется, это возможно только в том случае, когда этот дом стал по-настоящему чужим, а чужбина родной вотчиной.

Люда возможно любила Россию, но здесь жить она не могла. Она не понимала ее. Для нее она становилась чужим домом, а заграница родным. И хотя она жалела о том, что ей приходится уехать из этой страны, чистика ее сердце возможно останется в России. Она сказала Эммануэль сквозь слезы:

– Конечно я люблю Россию, но жить в ней я не могу. – Люда остановила авто, и посмотрю на Эммануэль своими женскими заплаканными глазенками, призналась. – Я всегда любила и буду любить Россию. Какая б она ни была. – затем она добавила. – Россия – мой дом. – она тяжело вздохнула. – Что ждет меня там, на чужбине?

Эммануэль тяжело вздохнула. Она понимала Люду и хотела ей помочь. Помочь может быть лишь одним словом? Сказать ей то, что ее приободрит, выведет из этого кризиса, в котором она сейчас находится. Эммануэль осторожно спросила: