Лилия Фандеева - Предсказания

– Чем быстрее ты это сделаешь, тем скорее уедешь, улетишь, – говорила она. – Самолетом до Москвы, дальше поездом, с вокзала автобусом. Документы оформишь на месте, иначе ты не сможешь его привезти. Деньги возьмёшь те, что копили на отпуск. Детям я все объясню сама, Даша не поймёт, а Костя уже взрослый. И самое главное – подай рапорт на квартиру, возьми справку, что ты стоишь на расширение жилой площади. Пусть это будет гарантия, что у нас будет хватать квадратных метров на всех. Действуй, родной! Я после твоего отъезда займусь с Костей устройством места для Серёжки.

– Даша, ты делаешь это добровольно или принудительно? – спросил Андрей Иванович жену, глядя ей прямо в глаза. – Привезу я его не на месяц, мы не знаем какой он, примет ли нас. Ему шесть лет и воспитывать его минимум лет пятнадцать. Хватит ли у нас сил, средств, терпения, не будет ли потом упрёков, разочарований о том, что сделали?

– Не будет, родной. После того, что мы с тобой узнали, мы не сможем о нём не думать. Мальчику будет лучше в семье. Серёжа будет хорошим сыном. А трудности они всегда возможны, но мы справимся, езжай со спокойным сердцем, – ответила Дарья Андреевна, и, обняв мужа, крепко его поцеловала.

Она не стала ждать, когда муж соберёт документы и показала Косте письмо. Тот прочёл его и задал только один вопрос:

– А он нам нужен?

– Ты помнишь, как познакомился с папой? Он принял тебя, полюбил как родного, и ты никогда не говорил мне, что хотел бы другого отца. Этот мальчик не виноват, что стал не нужен маме. А теперь и отец, который не знал о нём, должен от него отказаться? А как ты станешь относиться к отцу, зная, что он отказался от сына? Молчишь? Отказаться ради спокойствия в семье, где никто не хочет ничего менять. Тебе было 9, и у тебя была я, а у мальчика нет никого. Поверь, мне тоже очень страшно не справиться с ролью мамы, но я буду очень стараться, – она обняла сына. – Я только папе не хочу показаться слабой, и вас с Дашей я не стану любить меньше, и всегда буду о вас заботиться.

– Прости мама, я сказал глупость. Узнай папа о нем раньше, может, мы так и жили с тобой вдвоем. Я своего отца не знаю, но у меня есть Андрей и другого мне не надо.

– Ты думаешь, папа тебя разлюбит? Не разлюбит, он тобой очень гордится. Окончишь школу, уедешь в училище, станешь лётчиком, улетишь в Тмутаракань, а у него Серёжа останется, тебе замена, – успокаивала его мать.

– Папа не решил еще, когда за ним поедет? Интересно, какой он.

– Одинокий! Одинокий мальчик, которому всего шесть, и которого уже один раз предали. Без отпуска мы не пропадём, будем ездить на рыбалку, а десять дней пролетят быстро. Мне бы только с детским садом для него определиться, а ты попробуй подготовить Дашу к приезду брата. Фантазёр ты у нас ещё тот, так что, думаю, она тебе поверит. И ещё, сынок, чтобы уже не возвращаться к этому разговору. Он перенёс сильный моральный стресс: смерть бабушки, незнакомые люди и дети в детском доме, может его там обижали, так, что будь с ним добрым, а главное не напоминай о прошлом. Договорились?

Андрей Иванович улетел в Москву 29 июля, а вернулись они с Сергеем 10 августа. В семье появился новый член – Туманов Сергей Андреевич, а в графе «мать» была вписана Барышева Дарья Андреевна. Первое время ему было трудно привыкнуть ко всем, и он признавал только отца. Мальчик был невысоким и худеньким даже для своего возраста. Темноволосый и кареглазый он внешне был похож, скорее, на Костю, чем на отца. Он больше молчал, но на вопросы отвечал подробно. Дарья Андреевна поселила его в одной комнате с Костей и надеялась на их дружбу. Разница в 9 лет, была только на руку. У Сергея был наглядный пример. Зная характер и терпение старшего сына, мать не торопила события. Только Даша в свои четыре года не могла понять, почему их мама для Серёжи тетя, и всё время поправляла его. Настойчивость ли сестры или его собственное желание, но уже через два месяца, в детском саду на прогулке он кричал Даше:

– Даша, за нами мама пришла, – смутился, взяв ее за руку. – Правда, так лучше? Мама лучше, чем тётя Даша, а ты у нас лучшая, – сказал он ей чуть слышно.

– А я буду тебя звать сынок, так тоже лучше, – прошептала она ему на ухо и крепко обняла, смахивая слезу.

Появление Сергея в семье вызвало в гарнизоне и пересуды, и непонимание, и осуждение, и участие. Соседи, как-то ненавязчиво, передавали ей вещи и обувь, из которых выросли их собственные сыновья для сына. Многие служили до этого за границей и вещи были добротные и не выношенные. Для детского сада она купила все вещи новые, чтобы не было разговоров, ведь дети росли в одном городке. Оформляя Серёжу в сад и собирая документы, Дарья обратила внимание на его дату рождения. Отсчитав назад 9 месяцев, делая это машинально, не думала, к каким выводам это приведёт. «У Андрея в это время заканчивался месячный отпуск, который он проводил у родителей. Как же так? Как сказать об этом Андрею?» – думала она, волнуясь. В таком недоумении её и застал Костя.

– Мам, что случилось? На тебе лица нет, – спросил сын с тревогой.

– Я не знаю, как мне поступить, сынок. Если дата рождения Серёжи верна, то он не сын папы.

– Как не сын? Он сам мне говорил, что у него день рождения как раз перед праздником первого мая, т.е. 30 апреля.

– Если это так, то его мама носила его целых десять месяцев, вместо положенных девяти.

– Давай папе не говорить, пусть он не знает, пожалуйста, мама. Я и то к нему привык, а что будет с папой, узнай он правду. А если он решит от него отказаться? Этого нельзя делать, ему нельзя в детский дом, теперь он мой брат. Сделай так, чтобы он остался, – в глазах его стояли слезы.

– Костя, успокойся. Никто никуда его не отправит. Серёжа наш, он им и останется, и документы на это есть – мы одна семья. С папой я поговорю, обещаю, а хочешь, поговорим вместе. Всё, не надо слёз, ты у меня уже взрослый, а мужчины не плачут,– она гладила сына по голове и всё думала об обмане.

Андрей Иванович вернувшись со службы, почувствовал в атмосфере квартиры некую напряженность, а увидав в руках жены свидетельство о рождении Сергея, всё понял.

– Я узнал об этом ещё в поезде, считать тоже умею. Но я не мог вернуть его назад, он так радовался, что я нашёлся, что у него теперь будет свой дом и семья, где есть и другие дети, а признаться вам, что Серёжа нам всем чужой, духу не хватило. Что вы решили?

– Серёжка остаётся в нашей семье, и он никогда не узнает о том, что узнали мы. Я правильно говорю, мама?

– Давайте всё оставим, как есть, и никогда не вспоминать то, что лучше забыть. Это просто недоразумение, ошибка в записи, которую допустили давно, – поставила в разговоре точку Дарья Андреевна.

Уже через пару недель об этом разговоре не вспоминали, а Андрею Ивановичу стало легче, избавившись от груза лжи во спасение. За год Серёжа в подготовительной группе сада научился читать, а зимой, с помощью Кости, освоил коньки. Летом 1991 года Андрей Иванович с Сергеем и Дашей поехали в отпуск на Азовское море к его родителям. Бабушка проявила инициативу и оба внука прошли обряд крещения. Осенью Костя пошёл в десятый класс, а Серёжа в первый. Чуть раньше по времени, им дали трехкомнатную квартиру взамен прежней. Жизнь налаживалась. На работе Дарья Андреевна была всегда собрана, отношения с коллегами были ровными, к пациентам относилась внимательно и участливо. Она, помня наказы деда, всегда называла прооперированных больных – выздоравливающими. Терпеливо выслушивала каждого и давала рекомендации простым, доступным языком. Рабочие моменты она оставляла за порогом квартиры и становилась любящей и заботливой мамой и женой. Она даже не переодевалась, а лишь мыла руки, садилась на диван и выслушивала их по очереди. Мать никогда не подавляла инициативы детей в любых начинаниях, лишь советовала или показывала, как сделать лучше и проще. Конечно, были и огрехи и промахи, но они исправлялись и уже не повторялись. Именно поэтому, повзрослевшие дети, без проблем справлялись с уборкой, нехитрыми супами и щами.