Лилия Фандеева - Предсказания

Приехав в этот степной, но зеленый городок в 1985 году, где жителей было не более 40 тысяч, а частный сектор занимал три четвертых от всей застройки, она быстро адаптировалась к климату и местным нравам. Народ здесь жил простой, работающий на двух заводах и двух перерабатывающих комбинатах мяса и молока. Приватизация за бортом оставила рабочих и сделала их челноками. Теперь они работали на площадках заводов, которые превратились в торговые павильоны.

В 1992 году Костя сдал выпускные экзамены и поступил в высшее военное училище летчиков, а Серёжа закончил первый класс на «отлично».

– Ты, Серёга теперь остаёшься старшим в нашей семье, Дашу не балуй, маме помогай. Папа – командир, его слушай. Самбо не бросай, будешь меня еще тренировать. По возможности буду приезжать, звонить, так что дневник проверять буду, не подводи. Да ты сам всё знаешь, тебе девятый год. – Он пожал брату руку, а потом поднял на руки и крепко прижал к себе.

Теперь он приезжал только на каникулы или на практику. Проблемы в семье, конечно, были, но все они были решаемы. Бабушек или других родственников у них рядом не было, поэтому выкручивались сами. Утром Андрей Иванович отводил Дашу в сад, а Сергея в школу, откуда он возвращался самостоятельно после продлёнки, а Дашу забирала мама. Они заходили в магазин за продуктами и возвращались домой, готовя ужин. Через год Серёжа пошёл уже в третий класс, а Даша в первый, и они уже вместе ходили в школу. Начались проблемы с выплатой зарплаты, ее задерживали. Выручали местные жители, у которых были огороды и дачи, и которые давали Дарье Андреевне овощи в долг, под зарплату. Потом решили, что Андрей Иванович будет получать вместо денежного довольствия продуктовый паёк и это их как-то выручало. Они солили свежемороженую сельдь, варили гречневую кашу или макароны с тушёнкой, делали котлеты из геркулеса с куриным кубиком. У Дарьи Андреевны был принцип – не брать с больных презентов. Благодарные пациенты пошли другим путём. Они оставляли на проходной КПП для неё небольшие свертки и пакеты. Это были десяток яиц и тушка курицы, пакет сухого молока, кусочек масла и бутылка кефира, кусок вырезки или палка колбасы, банка мёда и плитка шоколада или коробка конфет. Всё зависело от благосостояния родственников пациента. Один раз ей привезли почти мешок картофеля и вилок капусты. Получая такие презенты, Дарья Андреевна плакала украдкой от обиды, ведь всё это она могла купить, если бы ей во время платили за работу. Муж утешал её в такие минуты: – «Поверь, Дашенька, так будет не всегда. Потерпи». И она терпела, продолжая изобретать обеды и ужины из того что было.

Конечно, она могла попросить об одолжении бабушку, они изредка переписывались с ней. После смерти родителей, бабушка первая начала звонить ей по телефону, писать письма. Так Дарья Андреевна знала, что бабушка живёт сейчас с отцом Сталины. Но они не были настолько близки, чтобы «поплакаться» и просить у той денег в долг. Жильцы, проживающие в их квартире, тоже не могли платить за аренду квартиры. Она дала согласие на замену деревянных окон на пластиковые в счёт самой арендной платы. Нужно было продержаться, еще полгода. И они продержались, и постепенно все приходило в норму. Дарья Андреевна уже не так близко к сердцу принимала задержку зарплаты. Умудрялась растягивать то, что было. Дети вырастали из одежды, и покупалось не всегда то, что хотелось, но необходимое всё было. Серёжа ходил в секцию самбо, а Даша, перебрав кучу кружков и секций, остановилась к десяти годам на танцах. Повзрослевшие дети справлялись и с учёбой, и с любимым занятием, не забывая про обязанности по дому. Сергей, только внешне, был похож на Костю, да увлечение у них было одно – самбо. Костя был терпеливым и спокойным, а Сергей непоседлив, любознателен и дотошен. Кроме того, он был чересчур «справедлив», и не важно, где он видел эту несправедливость в школе или во дворе. Он наказывал обидчиков и своих, и чужих кулаками. Не раз к матери приходили жаловаться на разбитые носы. В таких случаях Дарья Андреевна не ругала сына, а побеседовав с ним, выяснив причину такого поступка, просто говорила: – «Ты меня огорчил». Для Сергея эта фраза была хуже пощёчины. Он понимал, что виноват, но по-другому не получалось. Вступал в споры с учителями за незаслуженно заниженные отметки, за слова «бездари и тупицы», но никогда не дерзил. Только хорошая учёба помогала ему избегать конфликтов в школе, где его называли «ходячей энциклопедией». Родители никогда не повышали голос на детей, старались договориться мирно, хотя в отношении с Дашей, это было очень не просто. Её слова «не хочу, не буду, опять я», если не воспринимались окружающими, то дело принимало обратные действия уже через час. Она быстро загоралась идеей, но быстро и охладевала, не доведя дело до конца. Родителей успокаивало одно – учились они хорошо, а поиски правды и метания с возрастом пройдут, главное между собой они жили дружно и первенства не оспаривали, зная кто в семье старший. На всех соревнованиях Сергея, они «болели», если не всей семьей, то её частью. Оба радовались, когда отцу, с барского плеча, «подарили» подержанную шестёрку. С виду – это было авто, а под капотом сплошной металлолом. Три месяца её реанимировали, а летом уже ехали то на рыбалку, то на отдых. С этого времени, любовь к рыбной ловле отсутствовала только у Дарьи Андреевны. Еще большую радость им доставляли приезды Кости. Если это было зимой, они пропадали на городском катке, который нельзя было сравнить с гарнизонным катком. Здесь было много света, играла музыка, и даже продавали горячий чай. Летом они выезжали на озеро, чаще с ночёвкой и возвращались уставшие, но довольные. Костя был их братом, и ему можно было много рассказать, о многом узнать, поделиться, о чём неловко беседовать с родителями. Он научил их всему, что умел сам, и мог видеть свой вклад в воспитание тринадцатилетнего брата и сестры, которой исполнилось одиннадцать лет.

После окончания летного училища, в 1997 году, домой вернулся лейтенант ВВС Барышев Константин Андреевич, с предписанием на Дальний Восток и месячным отпуском. После небольшого застолья и разговоров, мать почувствовала, что Костя хочет о чём-то сказать, но не решается. Она начала первой.

– Ты сынок не влюбился? Может жениться собрался, да не знаешь с чего начать? – спросила она.

– Нет, мам, тут другое дело. Ты помнишь Саньку Устименко, он заходил к нам? Он загорелся ехать в Москву или Питер, пока в отпуске, ну и меня соблазняет. Можно я съезжу на пару недель с ним? Неделя дорога, неделя там, только я дома смогу пробыть тоже всего неделю.

– Тогда эту неделю проведи с ребятами, они тебя так ждали, – сказала мать, а сама подумала: «Вот сын и вырос, свои интересы, свои желания, надо привыкать».