Елена Шевич - Этот день…

– Дама Фишер, я прошу вас вернуться. Я сам найду ваши очки. Они на красном шнурке, да?

– Вы не знаете, где искать. Я пойду сама…

– Нет уж, вернитесь, пожалуйста. Скоро начнётся налёт.

Час прошёл в молчании. Старухи макали галеты в кружки с водой, стараясь не глядеть друг на друга. Дама Полански не выдержала:

– Доктор Бланка, перекусите. Ведь вы ничего не ели сегодня.

– Я ела.

– Не ври мне, девочка. И не переживай, он вернётся.

– С чего вы взяли, что я переживаю?

– Я вижу, я не такая слепая, как дама Фишер.

Бланка поднялась по лестнице, села у двери. Снаружи доносился гул. От вибрации подрагивали стены. Она прижалась ухом к двери и закрыла глаза… и не расслышала шаги. Дверь распахнулась, на пороге, весь покрытый пылью, стоял Мерц.

– Он вернулся, вернулся! – закричали старухи.

– Ну и что ты здесь расселась?

Бланка медленно поднималась на ноги.

– Да так, ничего, просто…

– Серёжа, смотри, мяч! У тебя сачок есть?

– Зачем сачок, я и так достану, – он уже спустился по ступеням от парапета на прибрежные камни.

Когда живёшь у воды, в один прекрасный день что-нибудь приплывёт к твоему дому…

– Может, это чей-то?

– Мы здесь утопили уже четыре мяча.

По его тону можно было понять – им уже полагается некоторая компенсация.

Уже неделя прошла со дня моего приезда, но я с завидным постоянством продолжала просыпаться по московскому времени – на два часа раньше всех. Но я нисколько не жалела об этом – рассветы были просто великолепны: озеро голубое, а дома на противоположном берегу – золотые от восходящего солнца. Красота! Ноги сами спешат к воде. Обычно в этот час приплывает компания попрошаек – пара лебедей и их друг селезень. Я уже приготовила им кусок вчерашнего хлеба, но сегодня их нет, видимо, изменили маршрут. Я уселась на прохладный после ночи парапет, отделяющий лужайку от озера… и меня передёрнуло от страха: на прибрежных камнях шевелилось что-то синее… Однажды в Приморье, в Амурском заливе, я видела огромную синюю медузу. Но потом до меня дошло – откуда в озере в центре Европы медуза? Наклонилась, чтобы разглядеть получше – это одежда… связанная в узел рубашка, рукав колыхался в волнах и словно звал меня куда-то. Жуть какая. Узел потерян или выброшен? Может, с одной из яхт, которые как заводные бороздят озеро с утра до ночи, а может, из домов, облепивших озёрный берег. Что стоит отплыть подальше, что-то бросить, и при хорошем ветре это унесёт Бог знает куда…

…В первое после прибытия утро я побежала купаться. Вода показалась ледяной и надолго меня не хватило. Отплыла от берега буквально метра три-четыре и повернула обратно. У соседней виллы на купальных мостках стоял совершенно голый человек и, воздев руки к небу, то ли загорал, то ли молился богу солнца… В мой открывшийся рот тут же плеснула волна. Я отвернула голову от нудиста и поплыла к дому. Вот гад, опошлил такое утро!

Ира и Серёжа долго смеялись, слушая мой рассказ.

– Знаешь, кто он? Глава банка…

– А это не тот, который в драных носках… по телевизору? Может, ему и на трусы не хватает?

– Нет, не он.

Это я к тому, что жить в доме у озера может позволить себе далеко не каждый, а только очень обеспеченный человек. В европейских странах, в отличие от России, это законопослушные и благонадёжные граждане.

…Что делать? Разбудить Сергея? Но стучаться в супружескую спальню как-то неприлично… Пока я мучилась сомнениями, он появился собственной персоной – купается каждое утро в любую погоду.

– Привет, чего в такую рань?

– Да… – я не успела и слова проронить, как Серёга уже разбежался и нырнул с причала в озеро. Ну вот, теперь ждать придётся. Я в нетерпении стучала пальцами по серой тверди парапета. Наконец-то плывёт обратно.

– Привет. – Ира пришла полюбоваться на супруга.

Я тронула её за руку.

– Ира, смотри, что там.

– Ты уронила рубашку? Серёжа сейчас достанет…

– Это не моя одежда…

– А чья?

– Принесло… оттуда…

– И куда теперь это девать?

Сергей уже подплыл к мосткам. Увидев нас, перебрался на камни и забросил узел на парапет. Из него потекла ручьями вода. Сергей пошёл переодеваться.

– Давай посмотрим, что там внутри.

Мы в четыре руки начали развязывать полы рубахи… и молча уставились на содержимое. Внутри была свёрнутая джинсовая юбка – полы испачканы чем-то тёмным, а ещё – пучки белых длинных волос, некоторые – с кусочками кожи на концах. В волосах были запутаны обрывки цепочки из белого металла. Мы враз взвизгнули от ужаса и отскочили прочь.

– Ой, меня сейчас вырвет…

– Господи, кошмар какой! Там что, скальп?

– Не знаю…

Любопытство взяло верх и мы опять подошли поближе.

– А юбкой-то… как бы не кровь затирали…

– Кого-то за волосы таскали конкретно… Да тут явный криминал.

– Лена… а цепочка… из магазина «Т…», смотри – логотип на застёжке…

Уж в чём, а в этом она разбирается.

– Мы же вчера там были… и эта белобрысая там была. Ты ещё сказала, что у нас волосы одного цвета. И одежда её… точно.

– Я на её одежду не обратила внимания.

Вернулся Серёжа в белом махровом халате.

– Это что ещё за мерзость? Это твоё?

– Нет. Это приплыло из озера.

Он посмотрел на меня, как на больную, – с сожалением.

– Если это ничьё, не надо было трогать даже, а просто выкинуть в мусор.

Меня осенило:

– Точно. Тот, кто издевался над бедной женщиной, рассуждал так же – никто не будет трогать чужое, а просто выкинет… Значит, это местный!

Ира взглянула на мужа:

– Надо вызывать полицию. Как всё не вовремя… Даша сегодня прилетает…

Не хотелось бы втягивать их в неприятности.

– Серый, если мы что-то нарушили… Скажи, что это я нашла и по глупости развязала… Если меня визы лишат, я переживу, а вам тут работать и жить…

Он махнул на меня рукой и, бормоча что-то ругательное, отправился звонить.

– Я подчёркиваю, это не допрос. Вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Вы свободный человек в свободной стране.

– Если я в силах помочь следствию, то считаю это своим долгом.

– Вы бывали в Литве?

– Да.

– Вы знакомы с бизнесменом из Клайпеды Андреем Мирошником?

– Нет.

– Вы знакомы с жительницей Клайпеды Юрате Катилюте?

– Нет.

– У вас есть сестра?

– Двоюродная сестра Лариса в Иркутске, троюродная сестра Лена в Кривом Роге.

– Вы шутите?

– Нет.

– А родные?

– Нет, я в семье одна.

– А внебрачные дети отца, матери?

– Отца в живых нет, а маме… можно позвонить, если желаете.

– Вам ничего не известно о наличии у вас сестры?

– Мне – нет, а вам, видимо, известно…

Вместо ответа инспектор включил запись видеонаблюдения из ювелирного магазина «Т…». Вот ходим мы с Ирой… Боже, какая я толстая и сутулая! Вот я поворачиваюсь к камере. Инспектор щёлкает мышью, «хватает» моё изображение и «тащит» его в угол монитора. Снова просматривает запись. Мужчина и женщина выбирают что-то. Продавец убирает одну коробку, достаёт другую. У женщины густые светлые волосы ниже плеч, одета она в рубашку и короткую джинсовую юбку… Вот они расплачиваются, продавец упаковывает коробочку… Идут к выходу. Инспектор увеличивает изображение… От удивления я впала в ступор. У женщины – моё лицо. Ну просто совершенно моё. Он разместил рядом оба изображения, максимально увеличив. Ну зачем же так-то? Конечно, я знаю, что я не красавица. Но что настолько… Слава Богу, сидящих вокруг мужчин интересует только моё сходство с ней… А их тут много: полицейский инспектор, представитель российского консульства, переводчик, адвокат и ещё кто-то…