Ким Публицкий - Достойная небес

– Мир сам по себе стремится вернуться к хаосу. Вещи ломаются, приходят в негодность. Мир в порядок возведён?! Да он изначально хаотичен!

– И как ты думаешь, почему же люди пытаются всё вокруг организовать? – поинтересовалась Мия.

– Не знаю, такова человеческая природа.

– Кем заложенная?

– Сама сформированная.

– Мы интуитивно стремимся к совершенству, потому что в нём были сотворены. В обители господнем. На небесах. И теперь, попав на землю в испытание и позабыв об истинном доме нашем небесном, мы всеми силами туда обратно стремимся. Как умеем: самосовершенствованием, развитием, но позабыв о вере.

– И что из этого выходит?! Нужно повернуться на религиозности, всё бросить и вернуться в средние века?! – недоумевала Дзюнка.

– Нет, но во всём нашем технологическом прогрессе не сбиваться с истинного пути.

– Что истинный путь, что нет, и так ничего хорошего не выходит, – разочарованно проговорила Дзюнка. – Развитие медицины, кажется, только увеличивает число болезней, а техника почти вся работает на вооружение. Миру служит только музыка, но и она становится всё хуже.

– Да, у людей здесь на земле мало что у самих может толкового получиться без вмешательства Бога, а Он, между прочим, хочет помочь, и тот, кто принимает Его волю, во всём сможет преуспеть.

– И как же? – усмехнулась Дзюнка.

– А ты сперва доверься господу, и сама увидишь. Он будет брать твои лучшие способности и тебя направлять. Будет даже открывать в тебе новые силы и утолять волю твоих истинных желаний, о которых ты, возможно, и сама не подозреваешь, потому что Он дал тебе эти желания.

– Дал желания говоришь?! – голос Дзюнки огрубел, напряжённо снизился, вновь отдавая тоном недовольства. – Бог дал желание моей матери спиться и меня выбросить как мусор?!

– Не обманывайся. Люди искушают себя сами. Некоторые желания даны нам не в дар, а в испытание. Не все желания от господа, часть из них наши собственные, греховные, рожденные нашей природой. Какие-то желания от всевышнего являются дарами и указывают путь, какие-то, из-за нашего выбора или недоверия, становятся испытаниями, чтобы вместе с господом их пройти, преодолеть и укрепиться в вере. Духовно возрасти. Бывает трудно отличить одно от другого, но если прислушаться, узнать господа, то он, безусловно, подскажет. Отношения с Ним строятся на доверии, а не на защите убеждений, – глаза Мии загорелись, она почувствовала, что подруга хоть немного, но всё же её вдруг поняла.

– Но сейчас это упорно делаешь ты! – обвинительным тоном воскликнула Дзюнка. – Где твои доказательства существования Бога?!

– А так уж они и нужны?! – спросила Мия, не желая быть непонятой или отвергнутой.

– Ты что пришибленная?! Просишь меня поверить в то, чего бездоказательно нет!

– Знаешь, если бы неопровержимые доказательства и были, то все бы не верили, а знали, и сама вера не имела бы смысла. Но это не так. Вера – это то, что питает надежду на невидимого, но любящего Бога. Всевышний даёт свободу человеку, верить или не верить в Него. Если появятся неопровержимые доказательства веры, тогда это станет фактом, уберёт выбор и ограничит свободу.

– Если бы веры не было, думаю, было бы даже неплохо.

– Вера присутствует так или иначе везде в нашей повсеместной жизни. Мы доверяем друг другу, верим в наши планы на будущее, надеемся на возникновение событий, исполнение которых не можем проверить в данный момент.

– Это не одно и тоже! – возразила Дзюнка.

– Если вера исчезнет, то что останется? Что будет давать тебе надежду?

– Смотря в чём?

– В том, что ждёт тебя по ту сторону жизни. Или думаешь, она никогда не окончится? Оставшиеся годы пролетят так же быстро, как и эти двадцать пять, не успеешь все пересчитать и запомнить. Ты же сочиняешь музыку, у тебя богатое воображение, просто представь, ну вот ты состаришься, а что будет потом? Отдашь себя на съедение мокрицам в земле? Ты действительно думаешь, что это достойная тебя кончина?

Дзюнка задумалась и оставила вопрос без ответа, невольно поселив в сердце Мии веру в то, что она хоть немного, но услышана и, возможно, прощена.

– Ну хорошо, даже если всё и так, как ты утверждаешь, – уклончиво согласилась Дзюнка. – Всё равно мне не по себе от одной только мысли о том, что за мной всё время кто-то наблюдает и контролирует каждый мой шаг.

– Не будь заложницей стереотипов. Ты думаешь, что господь смотрит на тебя сверху, но на самом деле Он смотрит изнутри. Надейся на Него в своих решениях, и ты увидишь, как проявляется Его воля. Ты не марионетка. Бог тобой не управляет. Он даёт возможности, позволяет сделать выбор, но принимать решения ты должна сама.

– Чего он от меня хочет?

– Чтобы ты верила! – обрадовалась Мия.

– А если я этого не хочу? – возмутилась Дзюнка. – Мне кажется это неправильно.

– Что именно? – переспросила Мия.

– Что-либо кому-то насильно навязывать. Будь то закон или религия.

– Нет! Ни в коем случае господь так не поступает! Это, наверное, я спешу, и не так тебе объясняю, раз ты не можешь понять! Всё потому что хочу тебе помочь! – воскликнула Мия, и виновато опустила глаза. – Напротив, Бог даёт свободу. Вопреки всему даже сейчас позволяет тебе самой определиться в выборе отношений с Ним.

Несмотря на то, что Мия продолжала стоять на своём, в этот раз Дзюнка лучше её поняла, но она хотела проверить ещё один домысел.

– Вот представь, – начала Дзюнка, всем видом показывая, что хочет привести хороший пример одного из сидящих в её голове противоречий. – Верил себе человек в какой-нибудь там пантеон, ну к примеру, Олимпийский.

– Опять ты за своё?! – Мия шлёпнула себя по бедру.

– Ну, послушай. Развесь, пожалуйста, свои широкие уши, – призвала подругу Дзюнка, намекая на их чрезвычайно внушительный размер. – Всю жизнь, значит, он грезил туда попасть и старался вести себя по правилам, которые позволили бы ему осуществить мечту. И вот приходит время и попадает, значит, он просто к ангелам на облака. Что скажи, он там будет делать? Сидеть на тучке, свесив ноги, и на арфе играть?!

– В этом случае он там точно не окажется. Это даже допускать неверно! – не согласилась Мия, говоря уже как знающая.

– А куда он попадёт?

– На суд или даже в ад!

– Тем более! Он разочаруется! – строго проговорила Дзюнка.

– Сомневаюсь. Думаю, ему там будет не до разочарований.

– Он хотел встретиться с мудрой Артемидой и прекрасной Афродитой, а их там нет.

– Не волнуйся, он найдёт там себе другую компанию, – улыбчиво ответила Мия.

– Он опечалится от того, что узнает, как всю жизнь обманывался, да и, к тому же, скорее всего будет за не ту веру наказан. Какое же в этом счастье, когда кто-то что-то решает за тебя? Какая в этом свобода? Так что пусть каждый верит в то посмертное благо, в которое считает нужным, и тогда только будет всем радость. Разве не в этом и заключается смысл той свободы, о которой ты говоришь?