Ким Публицкий - Достойная небес

– Подождите! Всё, я поняла! – перебила Мия и встрепенулась так, будто заметила, как среди одной из лампочек зажглась идея.

Измаил посмотрел на певицу со всей внимательностью. В глубине его серых глаз мелькнула слабая искра надежды на понимание.

– То есть вы хотите сказать, что мне нужно давать больше благотворительных концертов и привлекать ими новую аудиторию?! – улыбчиво предположила Мия.

– Ни в коем случае! Вы так будете выступать на улице!

– В смысле? Перестать давать открытые концерты? – переспросила Мия с наигранным непониманием.

– Нет, концерты, безусловно, нужны, но не бесплатные!

– Решено! Новый альбом! Займусь сразу после тура. Я даже знаю, чему его посвящу. Губительной силе жадности, – проговорила Мия, изящно закинула ногу на ногу и задумчиво подставила указательный палец к уголку рта.

– Госпожа Онгаку, ну, когда вы научитесь воспринимать меня всерьёз?! – отчаянно произнёс Измаил и безнадёжно шлёпнул ладонью по лбу. – Я ведь вам помочь хочу, а вы надо мной издеваетесь!

– Ну будет вам. Даже пошутить нельзя, – надула губки Мия.

– Не знаю, наступит ли когда-нибудь такой день, когда вы хоть раз ко мне прислушаетесь?! – поднял он руки вверх, будто умоляюще вопрошал небеса.

– Ну, пока все наши дела шли просто роскошно, так что вы напрасно волновались.

– Потому что я всё время своими непосильными стараниями спасал наше финансовое положение из самых безнадёжных провалов, в которые, между прочим, загоняли нас именно вы, вашей бескорыстной сердобольностью и неуёмным сексуальным аппетитом! – проговорил Измаил и сердито пригрозил Мие пальцем.

– Вы слишком много на себя берёте!

– А вы меня не слушаете! Мало того ещё и основательно игнорируете мои предупреждения!

– Прошу прощения, господин Вольтерберг, если я где-то ошиблась! Знаете ли, песни сочинять непросто! Вдохновение тоже надо откуда-то брать! – недовольно ответила Мия. – Я, может, чего-то и не понимаю, но стараюсь слушать ваши советы всегда!

– Позвольте напомнить эти ваши всегда, уважаемая Мияка Онгаку, – упёр руки в бока Измаил и вновь взялся за отчёт.

Мия не стала ссориться. Недовольство, как правило, не задерживалось в ней надолго и уже через мгновение сменялось виной. Мия видела, как Измаил старался и не желала его лишний раз расстраивать. Она села удобней, поджав под себя ноги, посмотрела на финансиста с игривым любопытством и кокетливо порхнула ресницами.

– Хватит строить свои пышные глазки! И милым личиком вы меня уже не разжалобите! Перестаньте! Мы с вами и без того достаточно покувыркались, так что жена ушла!

– Ну вы же знаете, я тут совершенно не причём! – сложила губки бантиком Мия и кокетливо порхнула ресницами. – Просто я слишком притягательная и обаятельная личность. Никто не в силах устоять перед моей привлекательностью!

– Даже чрезмерно. Ладно. Мы отвлеклись. Я всё понимаю, эти ваши безмерные покупки одежды и дорогущей косметики, ваша непозволительная прозрачность в уплате всех возможных и невозможных налогов, я уже смирился с вашими бесконечными благотворительными взносами. Меня чуть инфаркт не хватил после того, как вы объявили тур благотворительных концертов. Я понимаю, был бы это маркетинговый ход, но вы действительно переводите сборы в фонды бездомных и тяжело больных!

В возмущениях Измаил судорожно водил пальцем по бумаге, указывая то на одну, то на другую всё более крупную суммы.

– Но и это я пережил благодаря вашим врачам и, конечно же, безвозмездной материальной помощи. Да и психологическое лечение сыну вы оплатили, считайте нормальным стал, – с мягкостью в голосе проговорил он.

– Рада кланяться, – улыбнулась Мия и зажмурившись кивнула.

– Давно, кстати я не слышал новостей ни от сына, ни от бывшей. Как они после всего случившегося теперь сводят концы с концами? Наверное, ещё хуже, чем мы.

Из-за частых гастролей Измаил с семьёй подолгу не виделся, а путешествовать вместе не хотел, к тому же это было вредно для здоровья сына. Со временем Измаил к ним чувствами охладел и попросту отвык. Он ни о чём, не жалел и регулярно отправлял сыну и супруге деньги на существование, но после развода прекратил.

– Позвоните и узнайте, – предложила Мия.

– Неважно! Справятся, теперь их жизнь не моё дело! Я своё дело выбрал и рушить его вам не позволю! Послушайте, зачем вам вздумалось теперь финансировать постройку онкологического крыла в городской больнице?! Да ещё и с удобствами пятизвездочного отеля?! Вы с ума сошли! Мы такое не потянем! Нам придёться брать кредиты! Кредиты на благотворительность! – взялся за голову Вольтерберг. – Да где это видано?! К тому же, это государственное учреждение, с ним проблем не оберёшься! Пусть сами на бюджетные деньги всё себе и строят, запрашивают средства от правительства, если им так нужно!

– Мне кажется, что пожертвования в коммерческих фондах растворяются, или тратятся нецеленаправленно, – неуверенно проговорила Мия.

– Вы поглядите-ка, ну надо же, ей кажется! – перекривлял собеседницу Измаил.

– Я хотела бы свои следующие вложения контролировать лучше, – продолжила Мия. – Чтобы они действительно помогали тем, кто в них нуждается.

– Одумайтесь! Вы что?! В государственных учреждениях средства растворяются ещё быстрее! – воскликнул Вольтерберг и едва сильнее не посидел.

– Не везде и не всегда, – не согласилась Мия.

– Помните, мы же договаривались, что вы не вмешиваетесь в наши финансовые дела. Мы же решили, что каждый из нас пусть занимается своим делом. У вас хорошо получается петь, а у меня – считать, – проговорил Измаил.

– Я сама решу куда вкладывать мои деньги! – сплела руки на груди Мия.

– Так вкладывайте их в себя, а не расселяйте бездомных и напрасно лечите смертельно больных! Это бессмысленное и затратное дело!

– Мои песни всё оплатят! Надо будет, я сочиню ещё! Я не могу оставаться в стороне от того, о чём пою, иначе я об этом бы не пела! Так что ничего не знаю! Хочу больничное крыло где бы все могли лечиться! – решительно заявила Мия и скривила рожу, оттянув пальцем нижнее веко и высунув язык.

– Не капризничайте! Это вам не игра в доктора!

– Посмотрите, сколько людей покупают мои диски и приходят на концерты! Знаете, почему?! – Мия вздёрнула бровь.

Измаил смолк в ожидании объяснений.

– То, что мы делаем для себя – умирает вместе с нами насовсем, а то, что делаем для других – остаётся навсегда. Причём не для близких. Им – само собой, я имею ввиду помощь для остальных, незнакомых людей. Им тоже нужна забота в волнующих их проблемах. Я даю её через музыку, но хочу принимать большее участие. Мир, к сожалению, так устроен, что во многом деньги определяют силу выражения нашей вовлеченности. Многим нравится то, как я затрагиваю жизненные трудности в текстах песен, как их озвучиваю и как с музыкой преодолеваю. Я слушаю людские сердца и по мере возможностей даю им то, о чём они просят. Ни больше ни меньше.