Светлана Рассказова - Акварели любви. В новеллах

– Не знаешь, от чего так тихо? Как будто кто умер, – с грустью в голосе спросила Мила.

– Христос с тобой! Никто не умер. Наши строители уехали. Тебе и показалось.

– Значит всё-таки уехали, – Мила чуть не плакала.

– Ой! Кстати! Тебе тут письмо просили передать. Ты прости, что я забыла. Гришку жду. Вот-вот нагрянет, будем сразу свадьбу справлять, – Оксана достала из сумочки письмо.

– А кто передал? – Мила вскрыла конверт с коротенькой запиской, которую тут же прочитала и убрала в кармашек платья.

– Какой-то солдатик молоденький принёс, – радостная Оксана не замечала нервного напряжения подруги, продолжая делиться своим счастьем, – Мил, мы свинку резать будем. Работы непочатый край! Может, поможешь?

– Помогу, конечно, – пообещала Мила.

– А в письме-то чего?

– Ерунда всякая! Оксана, я немного прогуляюсь. Помогать зайду позже.

– Ладно, иди. Буду ждать!

Мила пошла к морю. Оно слегка штормило. И, глядя, как волны разбиваются о валуны, думала: «Как у них всё просто: накатили, обрызгали и разбежались. А разве у людей не так? Да сколько угодно! Встретил один человек другого на дороге жизни, царапнул чужую душу, полюбовался на капельку крови незнакомца и, не извинившись, исчез навсегда».

***

Пришла зима…

С каждым днём скрывать своё «интересное» положение старшей пионервожатой становилось всё труднее. Живот рос, и зоркие глаза сельчан стали замечать, что молодая девушка уже и не девушка вовсе, а женщина, которая того и гляди родит. От кого – непонятно! А Мила чувствовала неловкость перед хозяйкой, перед директором школы, перед ребятами. На душе было не просто тяжело, а гадко.

Как-то шла из школы домой. Навстречу ей попалась родительница одной из её пионерок. Увидев Милу, она демонстративно криво усмехнулась. А перед самым домом старик, живущий по соседству, будто ждал её нарочно у плетня, чтобы грязно выругаться и плюнуть вслед.

Хорошо, что тётя Поля ещё с работы не пришла. Иначе бы Мила тут же разрыдалась. Войдя в дом, она сняла кацавейку, толстый платок и резиновые ботики – те самые. Уселась на кровать, покрытую лоскутным одеялом, устало вытянула ноги и заметила дырку на шерстяном носке. Лениво подумала: «Потом заштопаю, – но вспомнила, – а ведь у меня ещё одна пара была!». Достала из-под кровати чемодан и, роясь в вещах, вместо носков вытащила помятый листок бумаги. Это была записка от Василия с его белгородским адресом и припиской: «Мало ли что!» И только теперь она поняла значение этой фразы.

– Аааа… Как же я сразу не догадалась! Не мало, дорогой! Ох, как не мало, – говорила она, будто несостоявшийся жених находился рядом, – мне ведь тогда в голову не пришло, для чего ты оставил эту писульку.

Пришла с фермы хозяйка – невесёлая женщина, потерявшая за войну мужа и двух сыновей.

– Мил, ты чего такая расстроенная? Ела? – устало спросила она.

– Нет, тётя Поля, не ела и не хочу.

– Ребёнка заморишь, давай ужинать! – а увидев у Милы в руке записку, поинтересовалась, – письмо? От кого?

Мила не стала скрытничать и протянула бумажку хозяйке. А та, прочитав, неожиданно радостно воскликнула:

– Так это же совсем другое дело! Ему нужно написать. Где это видано, чтобы офицеры своих детей бросали. А комиссариат на что? Можно и туда сообщить, чтобы приструнили…

– Тётя Поля, миленькая! Не надо никуда писать. Любил бы – давно вернулся. Значит, не любил! Я ведь не знаю о нём ничего. Может, у него жена и дети есть!

– Как же так? Мила!

– Не спрашивайте! Мы же почти ни о чём не говорили. А как стыдно! Бабы шушукаются, пионеры хихикают. Давеча директор и тот высказался…

– Он-то чего?

– Ты же, говорит, не гуляла ни с кем! Не гуляла, а нагуляла… Такая вот расплата за минуту счастья.

– Ладно. Не горюй! Вырастим твоё дитя. Чать, не война. Давай ужинать!

– Устала я, голова болит, спать хочу.

– Тогда ложись! Ложись и спи.

Мила уснула. А хозяйка всё поглядывала на записку… Поужинав, помыла посуду, аккуратно вытерла стол, а затем, вынув из тумбочки карандаш и чистую тетрадку, сначала занесла в неё белгородский адрес Василия, а затем старательно и подробно описала положение Милы. Закончив, вырвала исписанный листок, свернула вчетверо и сунула в карман своего полушубка.

***

Весной Мила родила девочку. Она по-прежнему жила у тёти Поли, и та была этому рада. Оставшись одна, хозяйка Милы утратила вкус к жизни. Дни её были похожи один на другой – без эмоций и радости. А тут ребёнок. Пусть чужой, а всё равно маленькое чудо: вот лежит, посапывает, такая хорошенькая! Даже волна счастья накатывает и не отпускает, глядя на неё.

После первомайских праздников к ним зашла почтальонка. Поздоровавшись, она не поленилась, прошла в горницу, посюсюкала с малюткой, порадовалась ранней весне, а потом, вручив удивлённой Миле письмо, попрощалась и ушла.

– Дай-ка я его тебе почитаю. Аж трясёшься вся! Смотри, чтобы молоко на нервной почве не пропало! Присядь, успокойся и послушай! – предложила тётя Поля, а затем громко и с выражением стала читать послание из Белгорода. Оно было не от Василия, а от его матери. – «Здравствуй, Мила! Не надо было тебе отпускать моего сына, а надо было расписаться в сельсовете сразу, как между вами это случилось. А теперь уже поздно. По возвращению он женился на женщине с ребёнком. Живут они хорошо. У неё есть дом и корова. Но ты не переживай. Если согласишься, то можешь выйти замуж за моего старшего сына. У него была жена, но она умерла. Вася сказал, что ты не лентяйка, а потому подойдёшь для нашей семьи. Надумаешь, так напиши, и мой старший сын Витя за тобой приедет. Если ребёнок уже родился, то здесь распишитесь и здесь зарегистрируешь ребёнка на нашу фамилию. До свидания! Ждём ответ».

– Тётя Поля! Ваша работа? – недовольно спросила Мила.

– Помочь хотела.

– Не надо было.

– Поверь! Такого ответа я не ожидала! – сокрушалась хозяйка.

– Променял мой сокол нас с дочкой на тётку с коровой.

– А может… Согласишься?

– Нееет! Никаких Васек и Витек. Обойдёмся!

– Прости меня – дуру старую! Гордая ты. Тяжело тебе будет.

– Ничего… Проживём! Сами говорили: чать не война.

– Конечно, проживём! Вырастим твою дочку, я помогать стану.

Но в это непростое время Милу поддержала не только тётя Поля. Как-то в сельмаг с утра пораньше заглянул председатель и завёл с продавщицей интересный разговор:

– Слушай, Оксана!

– Да, Николай Иванович. Слушаю!

– Спросить хочу… Как там Мила?

– Всё хорошо. Скоро на работу выйдет. Только дочку в ясли определит.

– Девочка здорова?

– Здорова. Но маленько орастая!

– Орастая это по-нашему. Значит, будет активная как мамка.

– Я вот о чём… Слышал, будто у тебя в очередях бабы ей кости моют. Это плохо! Пресекай их разговоры.