Аврора Ливрова - Повесть твоего сердца. Автобиографическая мистификация

И почему, когда Андрюшка объявил, что хочет быть похожим на своего дядю, папа рассердился и кричал, чтобы он не смел думать об этом «оборванце, который не может служить примером для подражания»? А потом позвонил по телефону и долго втолковывал кому-то на другом конце провода, чтобы этот «кто-то» не портил его сына чудаковатыми бреднями, дурно влияющими на детскую психику. Андрюшка плакал целый вечер, узнав, что дядя никогда больше не придёт к нему, и не понимал, за что же папа не любит своего брата. Мальчик боялся, что навсегда потерял близкого друга. Но вот на днях в детском саду воспитательница – очевидно, не предупреждённая, что не все родственники мальчика вправе оставлять для него гостинцы, – передала ему письмо от дяди. Радости ребёнка не было предела. Хотя Андрюшка только недавно научился читать, он кропотливо разбирал затейливый почерк дорогого человека. Теперь общение с дядей усложнилось, но, как тот и учил малыша, желания не должны исполняться легко, трудности повышают ценность того, что удаётся получить путём их преодоления. И Андрюшка с бóльшим усердием стал заниматься грамматикой, чтобы лучше читать и скорее научиться писать. Тогда он сможет ответить дяде на его послание. Главное, чтобы папа об этом не узнал. Андрюшка интуитивно чувствовал, что тот не одобрил бы переписку своего брата с племянником.

Итак, ему было 38 лет, и для всех он был человеком ленивым, потерянным для общества и изо дня в день влачащим бесполезное существование. Только его племянник Андрюшка сумел распознать в нём того, кем он был на самом деле. А был он Художником.

Родители, сообразив, что большего от младшего сына ожидать не приходится, пробовали уговорить его выставлять картины на продажу. Уступая их настойчивым просьбам, Художник попытался следовать этому совету. Но зарабатывать на жизнь таким способом не вышло: творчество его не оценили.

Согласно классическому механизму замкнутых кругов, в которых причины и следствия взаимно порождают друг друга, один раз столкнувшись с непониманием, Художник перестал верить в себя, заведомо ожидая отказов и критических отзывов, а потому неизбежно притягивая именно их. Ведь посторонним не понять повесть сердца автора, если тот, рассказывая её через своё творчество, сам считает её неинтересной и бессмысленной.

Вслед за публикой согласившись, что производил на свет лишь бездарную мазню, Художник научился презирать и ненавидеть себя за свою никчёмность, но не забросил живопись, поскольку только в ней и находил утешение. Решив, что выполнять работы на заказ означает предавать искусство, а выставлять на оценку написанное по вдохновению чревато только усугублением разочарований, он был единственным созерцателем собственных произведений. Садясь за мольберт, он забывал об окружающем мире, отношения с которым у него упорно не ладились, погружаясь в мир собственный, где бывал счастлив.

Однокомнатная холостяцкая квартира – такова была мастерская Художника. Старая, потёртая мебель, хаотично разбросанные вещи, полуободранные выцветшие обои – вся эта обстановка, требующая уборки и ремонта, ничуть не волновала обитателя скромного и малоуютного жилища.

Не так уж много картин украшало стены квартиры Художника, но зато это были настоящие произведения искусства.

Особенно сильное впечатление производила одна из них. На ней был изображён берег океана. Синяя водная гладь казалась спокойной, лишь издали, с края горизонта, чуть поднималась волна. А на берегу возвышался утёс. Могучий и гордый, он устремлялся к самому небу. Каменная громада выглядела абсолютно гладкой, лишь небольшое ущелье рассекало её поверхность. Взгляд не проникал вглубь, и оставалось тайной, ведёт ли трещина в удобную пещеру или же не имеет продолжения.

Помимо этого пейзажа присутствовали в комнате Художника и другие. На одном изображалось солнце, восходящее над небольшим посёлком и обагряющее небо сиянием своих лучей. На другом раскинулись вечно зелёные джунгли: свисающие лианы, пальмы со спелыми кокосами на верхушках и проворные мартышки, застывшие в стремительном прыжке или висящие головами вниз.

Только натюрмортов не писал Художник. Он считал, что мёртвая природа не имеет ни неповторимой прелести, ни силы воздействовать на чувства человека.

Что же касается портретов, Художник давно хотел попробовать себя в этом жанре. Но лица, которые окружали его, казались ему слишком неискренними и поверхностными, чтобы служить источниками вдохновения. Не желая писать портрет с натуры, он мечтал сам придумать идеальный образ, который сочетал бы в себе физическую целесообразность с чистотой души, читающейся даже сквозь внешние черты. Однако смутно угадываемый облик никак не приобретал в его сознании целостности, пока однажды Художник не встретил девушку, соответствовавшую его представлениям о совершенной красоте, во сне. Её лицо, хотя и не напоминало ему никого из знакомых, врезалось в память, и, желая сохранить его наяву, он понял, что нашёл долгожданную музу.

Художник работал над портретом целый день. Восемь эскизов показались ему негодными и были с досадой разорваны им. Солнце уже село, когда он взялся за кисть в девятый раз. Точно издеваясь над его неугомонностью, в доме вдруг отключилось электричество, погрузив комнату в мягкий полумрак. Однако это не остановило творческую энергию Художника. Отблески свечи плясали по полотну, и так же неровно, как менялись очертания теней, ложились на холст мазки масляной краски.

Свеча догорела, в комнате стало совсем темно. Художник окончил работу и отложил кисть. В предрассветных сумерках он сидел перед своей картиной, которую не мог разглядеть, и ожидал восход. Наконец первый луч проник в окно.

С мольберта на Художника взглянули чёрные глаза. Взглянули сперва строго и холодно, так, что он внутренне содрогнулся. Но, повторно посмотрев на картину, он заметил во взгляде девушки оттенок ласки, долю участия. Её лицо, сначала показавшееся бледным, теперь будто оттаяло, щёки покрылись румянцем. Губы были плотно сжаты, но уголки их словно подрагивали, в любой момент готовые улыбнуться. Волнистая прядь тёмных волос, спадавших ниже плеч, кокетливо выбилась на лицо, которое выглядело надменным. Должно быть, обладательница его сознавала всю силу своей красоты. Однако за загадочными чертами угадывались и доброта, и нежность, и намёк на страстные чувства, тщательно скрытые под маской величественного равнодушия.

– Дитя зари, – прошептал, от избытка эмоций вкладывая в слова излишний пафос, впечатлённый Художник, – Аврора! 2 2 Аврора – в древнеримской мифологии богиня утренней зари. Моей кистью, вероятно, руководила высшая сила, когда я рисовал тебя. Ты не принадлежишь мне. Ты явилась мне во сне и вернулась теперь, при утреннем свете. Сейчас ты ещё прекрасней. Ты родилась вместе с новым днём, едва лишь встало солнце. Богиня утренней зари, Аврора!

Читать дальше