Яна Варфоломеева - Дневник хорошей девочки

Слова, которые острым лезвием начертили линию, после которой я перестала быть замужем.

Я не сразу поняла, что произошло.

Мы, как обычно, пошли ужинать, потом смотрели какой-то сериал, но в голове выстукивало каждое слово: «если. бы. я. безумно. тебя. любил. я. бы. не. ждал. так. долго. чтобы. жениться. на. тебе.»

Он спокойно заснул, а я с предельной концентрацией рассматривала каждую деталь на красной лондонской будке – узор занавесок, которые я шила сама.

«Если. бы. я. безумно. тебя. любил. я. бы. не. ждал. так. долго. чтобы. жениться. на. тебе.».

Я вдруг поняла, что я больше не могу лежать с ним рядом, дышать с ним рядом. У него больше нет этого права. Он же мне сегодня сказал, что не любит меня и даже не любил.

В животе неприятно что-то шевельнулось. Я ушла спать на диван.

На следующий день собрала самые необходимые вещи.

– Мне надо подумать, – сказала я ему в телефон.

Я еще не поняла, что ушла навсегда.

– Денис, можно я поживу у тебя недельку? У нас все в порядке, просто мне надо подумать, – звонила я из машины, набитой пакетами, нашему другу.

Денис снимал квартиру в центре, но сам все время проводил у своей девушки.

– Ээээ… Ладно. Только там в середине недели нужно будет что-то решить, мы с Верой хотели побыть у меня. С тобой точно все хорошо?

Уже после недели мытарства с сумками по друзьям – два дня там, ночь у подружки «Ну конечно ты не помешаешь!», три дня в гостинице – я узнала, что причиной этого всего стала конкретная Марина, двадцать три года, парикмахер, с которой мой муж изменил мне еще в Индии, и теперь это продолжалось и здесь.

О ней я узнала от ее отвергнутого мужчины.

Владислав, любовник Марины, на аватарке которого в «ВКонтакте» было фото с женой и младенцем, решил, что ему нужен товарищ по несчастью в моем лице. Так он хотел отомстить сопернику, по совместительству моему, резко ставшему бывшим, мужу, сообщив мне все подробности. И жена с аватарки оказалась не Мариной, кстати. Не хватало мне только этой всей «Санта-Барбары».

«Красивые у вас свадебные фото…»

«Только муж ваш наверняка кое-что скрывает…»

«Вряд ли он вам рассказал, как увел мою девушку Марину…»

«У них закрутился роман в Индии…»

«Они и сейчас встречаются…»

Эти сообщения я перечитала, наверное, раз восемьдесят. Сердце стучало бешено, аж до тошноты.

«Я просто решил, что будет честно открыть вам глаза».

Глаза-то открылись, да так, что коллеги начали намекать о моих проблемах с алкоголем: я вдруг замкнулась, а мои открытые Владиславом глаза были опухшими от слез. На работе решили, что от вина.

Боль, злость, обида, разочарование – эти слова обретают физические свойства, когда случаются с нами.

Меня ломало и трясло, как от удара под дых. Ехала за рулем, и вдруг резко скручивало живот, все тело становилось твердым. Это было абсолютное «фаталити».

Тошнило. Все стало липким и вязким.

Я как-то даже не знала, как об этом говорить. Ведь только недавно всем-всем объявила, что я «замужняя дама». На работе в журнале все мои комментарии к модным трендам подписывали новой фамилией, и я радостно сообщала рекламодателям: «Ну что вы! У нас нет кадровых перестановок, это я просто недавно вышла замуж. Ой, спасибо! Да, будем счастливы!»

Поздравления все еще сыпались в мой адрес, а я не знала, как сказать, что это уже не актуально.

Как вообще у нас принято сообщать такие вещи ошарашенным друзьям, коллегам, партнерам?

«Нет, я не бухаю, у меня просто развод, поэтому у меня всегда опухшие глаза»?

К этому моменту я знала своего мужа уже более восьми лет и вот поняла, что не знала ни минуты.

Бессонница. Перечитывала всю нашу переписку, пока он был в Индии, чтобы уловить момент, когда именно они познакомились.

Мне, как мазохисту, хотелось знать все больше и больше подробностей.

Руины, развалины, пепел.

Я не понимала, это был мой муж, а больше не мой .

Как я могла так ошибиться? Как могла не заметить? Как мне теперь жить дальше? Как?

Эти вопросы мучали меня. Они сверлом в голове не давали заснуть: «Как? Как? Как?»

В горле застыло рыдание. К чему подавлять слезы?

«Они встречаются, он водит ее в кино, он влюблен в нее, хочет ее. Марина – какое имя! В ней все новое, неизведанное. У нее другой парфюм, она вся такая загадочная, так восхищена им», – эти мысли, как на шабаше, ядовито плясали в голове, дразнили. Я боялась приехать за вещами и увидеть ее в нашем домике .

Он все уничтожил. Своими руками он выкинул на помойку такое все наше счастье, надежды на будущее, детей. У нас могли быть такие дети…

«Спасибо, что не на восьмом месяце беременности ты понял, что не любишь меня, а лишь на восьмом месяце брака», – бросила я ему в лицо, мне казалось, это звучало так героически.

Вообще-то я даже очень удобно для него поступила – тихонько ретировалась, где-то сама перебилась, «мозг не выносила», как хорошая девочка. Ему даже ничего не пришлось делать. Просто пришел домой на следующий день, а от меня там не осталось даже запаха, словно и не было нас. Исчезла. Только шторы с лондонской будкой вопросительно смотрели на него.

Я была как супер-классная собачка, которая, к тому же, смывала за собой. Но он нашел себе другую, новую, только она еще танцует на задних лапках. А ту, первую, можно было просто обидеть, она сама и ушла. Такая вот хорошая удобная собачка.

Мозг включил механизм защиты, и я не помнила, как это – когда нам было хорошо. Как заблокированные файлы. Только одно точно – я любила. До слез, до ощущения восторга, до того, что в носу щиплет и хочется смеяться просто так. Он был мой свет, мой воздух, мое все. Я помнила, это точно было. Но я не могу вспомнить, как это было. Так странно. Он для меня был такой красивый, я любовалась им, чувствовала, что это моя родственная душа. Я готова была умереть за него, сделать все, пожертвовать. Моя первая мысль была: «Как мы все это преодолеем вместе?» Я ведь еще не знала, что он не собирался ничего преодолевать.

И все же, ради такой любви стоит жить, говорят. Я была счастлива. И слепа.

Кто-то за всю жизнь не испытывает столько счастья и любви, сколько испытала я. Но неужели он действительно не любил меня?

Если это будет важно, я вернусь к этому вопросу, когда пройдет время. Время – мое единственное спасение. Мне нужно было просто это пережить. «Я такая сильная, я справлюсь, я вывезу», повторяла я себе.

Главное – верить в себя. Это получалось с трудом.

Иногда у меня включалась моя способность все анализировать, и я думала: «Вот уже неделю я скитаюсь по друзьям и гостиницам, он знает, где я, но ничего не делает. Если бы он хотел меня вернуть, он бы уже что-то предпринял?»

Я с ужасом понимала, что даже пока не объявилась Марина, он говорил правду – он правда не любил меня. Поступки, а в данном случае, не поступки – решают все. И как бы тяжело мне ни было принять это, я должна была признать: «Тебе двадцать восемь лет, ты красивая, здоровая девушка и ты в разводе. Твой хваленый брак продержался чуть меньше восьми месяцев. За это время даже ребенка не выносить. Ты зря поменяла фамилию и вообще зря потратила столько времени и сил на этого человека».