Виталий Гурин - Формат С

Возвращаюсь к происходящему… У северного выхода из метро, укутавшись в старую драную телогрейку, на картонной коробке сидел нищий без определенного возраста, занятия и нижних конечностей.

С самого рождения жизнь была не благосклонна к Ване: сначала мать-алкоголичка сдала его в детдом.

Годы, проведенные там, конечно, могли закалить ребенка, однако совершенно определенно могло произойти и наоборот.

Так и произошло: жизнь в детских домах совсем не сахар. Усыновлять Ваню с малых лет никто не хотел, или не получалось.

С годами надежды мальчика обрести любящую семью таяли, словно весенний снег под апрельским солнцем.

Выживание – это то, что стало целью и средством паренька на всю оставшуюся жизнь.

К восемнадцати годам парень озлобился, замкнулся в себе, и единственной мыслью, которая согревала его по ночам, стала уверенность в том, что государство в лице бесконечной армии чиновников продумало надежный механизм защиты прав и свобод такой обездоленной категории граждан, как Иван: каждому детдомовцу полагалась бесплатная жилплощадь по достижении совершеннолетия.

И, что удивительно, парень действительно получил документы на однокомнатную квартиру в новостройке: теплое, уютное гнездышко на двенадцатом этаже девятиэтажного дома…

Вы не ослышались: документы действительно были в порядке…

Столь вопиющий случай нарушения закона просто не мог остаться без внимания правоохранительных органов. Однако процесс был небыстрый: пока одни чиновники разбирались с ситуацией, другие пытались прикрыть выдачу несуществующей квартиры технической ошибкой. Как такое могло произойти? Или это было возможно только потому, что бесправный сирота не сможет отстоять свои законные права?

В любом случае пока суд да дело Иван устроился работать на железную дорогу в ожидании положительного исхода своего дела.

Проработав немногим больше полугода, освоившись с процессом осмотра железнодорожных путей, парень готовился к поступлению в ПТУ по специальности, ну а после собирался, как и полагается любому мужчине в стране, отслужить в армии.

Всему этому не суждено было сбыться: не пойми откуда взявшийся состав на запасном пути сделал свое дело – зазевавшийся парень лишился правой ноги и получил инвалидность.

Чиновникам опять предстояло выяснить, как тепловоз оказался на этом направлении, почему не среагировал машинист, куда смотрел Иван, а также ответить на много других интересных вопросов о том, какой вагон в обход всех правил указанный поезд собирался перевезти и что за странный груз находился в этом вагоне?

Естественно, дело решили замять. Ивану выплатили небольшую компенсацию, на которую он купил комнату в общежитии в ожидании положительного результата по своей квартире.

Третьим ударом для парня явился последний поиск работы для самого незащищенного слоя населения нашей страны – инвалидов.

Принятый с распростертыми объятьями на производстве по сборке игрушек и не имеющий никакого жизненного опыта, Иван не сразу понял, что с самого первого его появления на пороге заводика за ним пристально наблюдают несколько пар лицемерных глаз, подсчитывающих возможную выручку.

Так, одинокий инвалид был подкараулен группой неизвестных лиц по пути с работы и, по причине своей инвалидности не оказав практически никакого сопротивления, очутился в багажнике большого черного внедорожника.

Денно и нощно избивая свою жертву, бандиты подавляли волю парня. Одновременно переоформив доверенность у своего нотариуса, продали комнатку Вани за небольшие деньги и готовились получить квартиру – рано или поздно.

Поэтому, возможно, паренек был еще жив.

Ну а чтобы он отрабатывал свой хлеб, пока сидит в подвале, заставили просить милостыню под чутким присмотром.

Сидит Иван возле входа в метро, вроде бы один, но за ним постоянно наблюдает пара зорких глаз.

В первый же день, оказавшись на улице, парень сразу нашел ближайших полицейских и сообщил о своем положении.

Полицейские усадили его в «уазик» и поехали в отдел. Однако до цели не добрались – привезли калеку прямо к дому его «хозяев».

Все стало ясно как день: естественно, такой прибыльный бизнес не может существовать без помощи со стороны силовых структур.

Ваню сильно избили в тот день, напутствуя о дальнейшем поведении.

Иван предпринял еще несколько попыток «побега» – и все они оканчивались провалом: у полиции просить помощи было бесполезно, а когда заговорил со случайными прохожими, тотчас возле паренька материализовались крупные лысые ребята, которые дали понять: разговор окончен.

Кульминации ситуация достигла в тот момент, когда пленители Ивана решили, что безногому инвалиду подают милостыни больше, чем одноногому…

Расправа не заставила себя ждать.

Жалкое положение паренька наложило необратимый отпечаток на его психику: забитый, подавленный, с полным отсутствием силы воли, он медленно умирал на улицах огромного, серого, жестокого города, никому не нужный и одинокий.

Его пламенная ненависть, сразу разгоревшаяся по отношению к своим мучителям, угасла со временем и медленно тлела, поддерживаемая слабым теплом безысходности и безнадеги.

Он потерял человеческий облик не только физически, но и духовно: сломленный и разбитый.

Все эти мысли, все эти образы каким-то удивительным способом ощущали оба субъекта, находившиеся в тот же момент на крыше многоэтажки. Впрочем, часть картины им была понятна еще до того, как они увидели паренька на улице – ведь они находились здесь только ради него.

Хотя, конечно, если говорить прямо, – не только.

– Пора, – слова были произнесены тихо и спокойно одним из субъектов в обтягивающих латексных костюмах и, несмотря на завывающие звуки сумасшедшего ветра, были отчетливо ясны и понятны его коллеге, который, расслышав все, медленно кивнул.

После чего один из странных мужчин вытянул вперед руку, раскрыв ладонь, и направил конечность в сторону попрошайки-инвалида, сидящего у входа в метро.

– Rise and shine, Riddick. Rise and shine, – слова, сказанные на английском языке с акцентом, в точности повторяли первую фразу видеоигры про приключения самого опасного преступника в Галактике.

– Зачем весь этот театрализованный маскарад? – из-под маски высокого субъекта вырвался смешок. – Наряд этот дурацкий…

– Но удобный, – парировал второй.

Первый кивнул:

– Да, и что? – продолжил он свою тираду. – Зачем надо было лезть на этот дом? Сидеть тут? Наблюдать? Можно было сделать все быстрее и эффективнее в сто раз.

Его напарник вздохнул:

– Мы же тестируем экипировку, – казалось, столь неуместный вопрос вымораживал собеседника. – Обсуждалось же сто раз. Чем ты занимаешься на брифингах?