Василина Шаурина - Столько лет… Книга вторая

В отчаянии мотаю головой: «Пожалуйста, не надо».

– Ой, извините,– снова этот звонкий голос, дрелью всверливается в повисшую тишину.

– Да, простите,– отрывисто и сипло отвечаю, подхватив ребенка на руки, и проскальзываю мимо парочки.

Выйдя из подъезда, так и иду с Евой на руках, только на площадке «пелена» спадает. Отпустив дочь, падаю кулем на скамейку. «Какие шансы, что мне показалось? Какие шансы, что он не придет сегодня счеты сводить? Никаких».

Сосредоточив все свое внимание на дочери, которая перемещается от элемента к элементу, я все же упускаю момент, когда она падает. Основательно так падает, замаравшись едва не во весь рост. Но не плачет, а смеется, да, ей весело. Извалялась хрюшкой и веселится. Отчищаю ее, насколько возможно, с помощью салфеток. Идем домой.

Стащив с ребенка всю грязную одежду, бросаю ее в кучу того, что уже приготовлено к стирке. И посмотрев на все это безобразие, понимаю: знакомства со старым стиральным агрегатом уже не избежать. Вещей я много не брала, и чистые детские скоро закончатся.

Проведя все водные процедуры, мы заваливаемся спать. Завтра предстоит продолжение забега.

Дел так много наваливается, что даже дневной сон приходится пропустить. Хотя дочь и не жалуется, но меня все больше грызет совесть. И потому, как только заканчиваем с делами, идем кушать в кафе, а потом едем в ТРЦ с детской игровой комнатой. И ребенок набесится, и замараться негде.

Возвращаемся домой. Все, на что меня хватает, это попить чаю и дать ребенку фруктов.

Отправив дочь спать, иду в ванную. Пятнадцать минут душа вернут меня к жизни. Замотавшись в полотенце, выхожу из комнаты, и тут мой взгляд падает на кучку грязных вещей.

«Блин, все-таки надо постирать»,– проносится в моей голове. Сходив за домашними вещами, переодеваюсь и приступаю к освоению древней техники. И вроде даже получается, процесс пошел, однако, видимо, как-то неправильно пошел, потому что из стиральной машинки хлынула вода.

Вот зачем мне понадобилось связываться с этим железным чудовищем?! Наверное, техника только и ждала меня, чтобы сломаться в самый ответственный момент: во время полоскания.

В панике я побежала к Руслану, то есть, к своему соседу по площадке. В голове уже цифры щелкали, подсчитывая размер ущерба соседям снизу. Поэтому даже подумать не успела, что он может оказаться не один.

ГЛАВА 11

А вот когда открыл дверь (да, я была очень настойчива) и предстал передо мной в расстёгнутых джинсах и с голой грудью, потеряла дар речи.

– Там,– машу рукой в сторону открытой двери своей квартиры. Все, на что меня хватило.

Смотрит испытующе, жёстко, а потом все же идёт мимо меня в квартиру. Я подрываюсь следом и несусь к ванной комнате.

– Вот… машинка сломалась,– говорю я, стоя в луже воды.

Он, вообще не глядя на меня, осматривает машинку и приступает к ее реанимации. А я бросаюсь на ликвидацию потопа. Задействовав все тряпки, какие были, затираю свое "море" и жду, когда Руслан разберётся со стиралкой.

Меня отвлекает всхлип Евы, ухожу к ней в комнату проверить, все ли в порядке. Вернувшись обратно, застаю соседа уже у входной двери.

– Вы уже уходите?– окликаю с мыслью, что, наверное, рассчитаться бы надо. Я ж человека оторвала от чего-то, личное время отняла.

Оборачивается ко мне и прибивает взглядом. Нехорошим таким, презрительным. Ядовитым.

Спохватываюсь, думая, что мой внешний-то вид тот ещё, слишком «домашний». Я уже ко сну переоделась, когда меня понесло стирать кое-какие вещи. Та на хрен бы они мне сдались!!!

В голове проносится ураган мыслей.

А сосед все смотрит. И вот тогда я окончательно понимаю, что меня раскрыли, что это полный провал.

– Алиса? Это все-таки ты?– холодный, просто арктический тон, заставляющий обхватить себя руками в попытке согреться. И не вопросом звучит ─ обвинением в самых тяжких грехах.

– Давно понял?– с упавшим сердцем спрашиваю, опустив глаза, хотя и так знаю. Как же мне сейчас холодно.

– Так, были подозрения. Что ты здесь забыла, да ещё и с ребенком?– спрашивает суровым тоном, по интонации слышу: сочувствия мне от него не дождаться. Не в этой жизни, по крайней мере. Впрочем, я и не жду, не рассчитываю на прощение, знаю, что виновата.

– Как видишь, занимаюсь недвижимостью,– развожу руками в стороны, демонстрируя квартиру,– не могла же я ещё в первый день тебе заявить, что внучка приехала с бабушкой повидаться. Вообще не было цели афишировать свое родство, перед кем бы то ни было.

– Меня это мало волнует. Больше интересует, когда ты отсюда уберешься,– сколько яда в его голосе: рыдать хочется, так больно, что утратила все тепло его души.

– Скоро, как только получу деньги за квартиру, сразу уеду. Поверь, я не планировала находиться здесь больше недели. Меня и отпустили только на пару недель,– вот какого черта оправдываюсь и что-то объясняю?! Ему же безразлично. Стоит, смотрит на меня, как на грязь болотную: брезгливо и с отвращением. Не желая даже касаться, чтобы, не дай бог, следов не оставила.

– Тебе верить, себя не уважать,– цедит сквозь зубы,– и знаешь, мой тебе совет, съезжай ты лучше в гостиницу. Не испытывай мое гостеприимство.

– Хорошо,– как можно более спокойно отвечаю,– приму к сведению,– у самой же все дрожит и ноет внутри от таких слов. А я думала больнее, чем тогда, три года назад, мне уже быть не может.

И добавляю, сама не знаю зачем. Может, чтобы хоть немного повиниться перед человеком, которого не переставала любить уже почти десять лет. Ведь столько «долгов» перед ним на моей душе тяжким грузом висело, что удивительно, как я с ума не сошла от такой ноши.

– Я понимаю, что ты очень зол на меня. Имеешь полное право…

Меня обрывают, жёстко прижав к ближайшей стене.

– Ты нихуя не знаешь!– шипит мне на ухо Руслан.– Не представляешь, как я жил все это время!– встряхивает так, что прикладываюсь головой.

– Прости,– я готова разрыдаться, потому что хожу по краю. Шаг ─ и я не в адеквате. Рядом с ним эмоциональная защита никогда не работает. Все нервные окончания разом с ума сходить начинают. Закусываю нижнюю губу в тщетной попытке справиться со слезами.

– Всего лишь прости?– ядом мне под кожу.– Тебе не кажется, что этого слишком мало?

Выбитая из колеи его близостью, я не уловила намека двусмысленности, ничего не распознала, ухватившись за предложенный шанс. Была готова на все, лишь бы только услышал меня.

– Что мне сделать, чтобы ты позволил объясниться?– гляжу на мужчину с мольбой. Открыто, забыв о слезах, на минуту допустив мысль, что проявит великодушие, простит меня, идиотку бесхребетную. Что, быть может…

– Придумай, ты же предприимчивая девушка,– смотрит на меня так, как никогда не смотрел. Потребительски и хамски. Трахающим взглядом.