Елена Межевич - Эмиссары смерти

Скалящаяся, презирающая все и вся, Евгения откинулась на спинку кожаного сиденья, удерживая руль одной рукой. Другой по привычке сминала в пепельнице истлевший окурок…

«Зачем ждать зеленого, если перекресток почти свободен?!» – удивилась Женя, проскакивая на красный. Внезапно, как показалось, перед самыми ее глазами повисла детская головка, упакованная в смешной коричневый берет. Сей грибок-боровичок завис аккурат посреди полосы.

«Переход?! Какого черта?! Откуда он здесь?!» – в голове бешено застучало и запульсировало. Женька бьет по тормозам, но даже под кайфом понимает: на такой скорости ребенка с чудовищной силой отбросит в сторону или (что еще ужаснее) протащит по всей длине тормозного пути. Закусив губу, девушка выворачивает влево. Машину заносит и прокручивает несколько раз вокруг своей оси. Сигналы встречных, визг шин и крики прохожих сливаются в один жуткий рев… Наконец, вечность спустя, все стихло. «Бэху» словно отпустило, перестало кружить. Женя, шатаясь, вышла и огляделась: гриб-боровик успел испариться, встречные, сбавляя скорость, объезжали «камикадзе». Только перед самым носом Женькиного авто, аккурат в нескольких сантиметрах, застыл маленький «Пежо» цвета «синий металлик». Из недр малолитражки выскочила черноволосая девушка в ажурных перчатках и вплотную подошла к Юджи. Большие психоделические глаза, подведенные черными стрелками, внезапно сощурились, и девица отвесила нарушительнице ощутимую оплеуху. Та от неожиданности покачнулась и присела на капот БМВ.

– Извините, надеюсь, вы не пострадали, – коряво начала Евгения, – так случилось: превысила скорость, а впереди ребенок, простите, – девушка облизнула прокусанную до крови губу.

– Это ты у меня сейчас пострадаешь, – грозно прошипела волоокая шоферка и приготовилась было нанести еще один удар, но Женька, готовая к такому повороту, отступила, и валькирия, рассекши воздух, едва не упала в лужу.

«Надеюсь, биты у нее там нет или…» – встревожилась Юджи, но не сильно, так как все еще находилась под кайфом.

В это время владелица «Пежо» подошла к ней и ощутимо ткнула ажурным пальчиком в грудь.

– Ненавижу, – процедила она, – зачем так беспричинно просирать жизнь? Это дерьмо еще никому не помогало! Лечись другими способами! – закончив тираду, девушка села в авто и, громко хлопнув дверцей, сдала чуть назад и аккуратно обогнула «бэху».

Женька тоже ретировалась. В голове звенело. Может, от пощечины, нет, скорее от бешеного заноса. «Слава богу, камер нет, не хватало еще штраф схлопотать. И так денег раз два и обчелся… У Арменки занять, что ли?» – хаотично соображала Лиске. Казалось, вся ее жизнь теперь – гонка, опасная и бессмысленная, наполненная сомнительной радостью… До клуба Юджи доплелась на черепашьей скорости.

– Расслабься, чэпэшница, выпей – не повредит, – похлопав подругу по спине, предложила Маринка.

– Нет, я не могу так больше, – Женька села поглубже на диванчик, чувствуя, что ее разбивает дрожь.

– Тогда затянись – сам Бог велел, – резюмировала товарка, – а эта… ну и дрянь, наваляла тебе, а, шалава придорожная!

– Нет, Марин, она права, – подавленная Лиске обхватила голову руками.

– Права?! Я бы на твоем месте… – распалялась подруга.

– Знаешь, я тут подумала, может, мне уволиться?

– Лисенок, да ты чего? А кайфовать за какие шиши будешь? Тю-тю? – Маринка покрутила пальцем у виска.

– Я соскочить хочу, – откашлявшись, просипела Евгения. То ли травка была неправильная, то ли стресс, но у нее всю дорогу до «Шираза» нестерпимо першило в горле. Пришлось даже тормознуть у киоска и купить воды и «Альпенгольд». Помогло. Где-то минут на пять…

– Знаешь, что я тебе скажу, – прищурившись, изрекла Маринка, – так просто соскочить не получится.

– И что мне теперь, – сникла Юджи.

– Ничего, продолжай курить, только интервалы между косячками делай побольше… в конце концов отпустит, – подруга для пущей убедительности кивнула выбеленной головой.

– Ладно, попробую, – Евгения обхватила руками плечи: ее все еще знобило.

– Хотя, Жень, я тут подумала, не съездить ли тебе в отпуск?

– Мариш, какой отпуск, денег нет совсем, – горько усмехнулась Лиске.

– Не парься, – прыснула подруга, – твой отпуск будет тут, недалеко от Стольного… Всего на три денька…

– Это что еще за шутки? – наконец оживилась Евгения.

– Ты слыхала о копателях?

– Ну да, в инете было что-то такое…

– Так вот, они выдвигаются в небольшую экспедицию, чисто разведать, тут близко, с ночевкой в какой-то деревне. Как тебе? – хмыкнула Маринка.

– Ну, может, и ниче, – промямлила Женька.

– Вот и ладушки, значит, едешь с ними. Я сейчас Гансу звякну, это мой бывший одноклассник, – затараторила подруга, – прикинь, год назад в Стольный переехал и уже хату прикупил…

– Не-не, подожди, – скуксилась Женя, – может, он и хороший человек, но я ни с какими гансами-фрицами дел иметь не собираюсь. Я, конечно, никого не осуждаю, но черные копатели – как-то слишком…

– Погоди, чего ерепенишься? Тебя никто не заставляет нигде копаться, просто поедешь и развеешься, сменишь обстановочку. С Арменкой проблем не будет – и так пашешь без выходных… А?

– Ладно, – передернулась Лиске, – звони своему Гансу…

– Значит, так, фройляйн Лиске, – торжествующе начала Мариша, вновь усаживаясь на диванчик, – завтра к восьми будь по этому адресу. Там будет ждать гоп-компания, – и, усмехнувшись, протянула Женьке листок, – форма одежды – парадно-спортивная, ну, там берцы, шинелька или фуражка…

– Иди ты! – выругалась Юджи и отвесила подруге тычок… Шутейно…

На следующее утро Женька, разместившись на заднем сиденье машины Ганса (в миру – Виталия Ганского), вместе с его камрадами, Вили и Багирой, направлялась в сторону Железного Бора.

– Пять часиков отпашем – и на месте, – ударил по рулю Ганс.

Нет, парень этот не был воплощением побежденного фашизма, как рисовала себе Юджи. Виталий оказался приятным в общении, в меру брутальным мужчиной. А что носит форму вермахта – так у всех свои таракашки.

«К концу поездки я непременно разгадаю вас, доктор Ганский, – словно дегустируя незнакомый напиток, размышляла Евгения, – дайте только чуточку времени, я напрягу свои затуманенные травкой мозги и разгадаю вас… чтобы понять, что вы совсем не тот, кем хотите казаться, так к гадалке не ходи…» Поездка обещала быть интересной…

Его спутники, Вили и Багира, считали себя наци-панками и облачались соответственно: Вили (в миру – Вова Барашкин) был острижен под «ежик», носил камуфляжную куртку цвета хаки и черные галифе с тех времен. Фирменные берцы а-ля скинхед завершали образ. Юлия Вершинина – бойкая девушка, величавшая себя Багирой, носила ярко-рыжее каре с длинной черной челкой. Одета же была в «самый обыкновенный» летный комбинезон с эмблемой «Люфтваффе» времен все той же Второй мировой.