Юрий Яньшин - Формула Бога. Восхождение

– И что?! Не забивай мне голову своей тарабарщиной! Она и так у меня гудит.

– А то, что отразившись, этот луч захватит с собой все, что можно с ее верхних слоев атмосферы и понесет обратно к нам, как это и положено в соответствие с законом об углах отражения лучей. Правда, мы можем его отклонить в любую сторону, но куда?

– Подожди-подожди! – пробормотал, поморщившись, собеседник. – Ты говоришь, что он будет захватывать все, что попадет в зону его охвата?! Я правильно тебя понял?

– Ну да! – кивнул Один. – Правда, при этом его энергетика значительно ослабнет, но…

– Постой! – перебил его Господь. – А кварки?

– Что кварки?

– Кварки он будет с собой захватывать?!

– Будет конечно. Этих – в первую очередь. Но далеко не все, а только те, что будут витать в верхних слоях, и только их легкие фракции. Тяжелые частицы он не потянет.

– Одинушка, дорогой! Иди сюда! Дай я тебя расцелую, паршивца, эдакого! – закричал Господь, на обалдевшего от такой неожиданности астронома. И не дожидаясь того, сам кинулся к нему обниматься и целоваться.

– Что?! Что случилось-то?! Ты объяснишь или нет?! Сумасшедший! То чуть ли не с кулаками лезет драться, то бросается целоваться взасос! Жениться тебе надо, психопату, а то ты становишься уже опасным для окружающих! – проорал в свою очередь он, утираясь рукавом от слюней буйнопомешанного друга.

– Ты не представляешь, – продолжал верещать тот, немного отступив, – как ты помог сейчас всем нам.

Чуя, что невольно реабилитировался в глазах Господя за несвоевременное предупреждение о побочных эффектах Луча, сделал заинтересованное лицо, ожидая более толкового объяснения своей вспыхнувшей радости.

– А я то все время гадал, как да как переправлять на Платформу, перескочивших с одной эволюционной ветви на другую, а оно вон как все просто решилось.

– И как же?! – все еще не успевая за мыслью приятеля, недоумевал завлаб.

– Элементарно! Поясняю на пальцах, тяжкодумам и дуботолкам! После завершения жизненного цикла, тело испытуемого, путем естественного разложения высвободит заключенные и связанные в нем антропоморфными связями кварки, которые под влиянием объективных физических процессов, естественно будут устремляться к верхним слоям атмосферы и там застревать в силу невозможности самостоятельно преодолеть гравитацию планеты.

– Подожди, торопыга! Ты хочешь сказать, что биротонный луч, отразившийся от верхних слоев атмосферы, невольно подхватит кварки сущности испытуемых и доставит их к нам сюда?!

– Не обязательно сюда. Скажу даже больше. Вообще не сюда! Зачем они нам тут будут нужны?! У нас для них слишком неподходящая агрессивная среда обитания. Ты же сказал, что луч можно отклонить в любую сторону! Так?!

– Ну да.

– Ну вот, ты его и отклонишь в сторону специально смонтированной Платформы. Класса «люкс», как ты мне сам и подсказывал.

– Ну да, – опять, как попугай повторил Один. – Но что тебе это даст, не понимаю?! Ведь кремниевые кварки будут пребывать в мизерном количестве, неся в себе лишь сущность своего субъекта, душу, так сказать. А из одной души полноценное существо не слепишь – материала маловато будет.

– Пустяки! – отмахнулся Господь. – Был бы тоннель, а уж что по нему пустить – поезд, дрезину или струю воды, уже не так принципиально.

– То есть как это не принципиально?! – опять засомневался Один.

– А вот так! Когда отраженный ротонный луч, который ты называешь биротоном, достигнет Платформы, пока еще пустой, без наших преобразованных кварков, мы с той же Платформы, запустим ему навстречу нейтрально заряженные кварки кремния. И пусть они себе потихоньку ползут. А когда в следующий луч уже понесет в себе свою ценную добычу, то неизбежно будет сталкиваться со встречным потоком кварков. Помнишь, мы в детстве лепили снеговиков. Тот же самый принцип. Кварки сущности будут, как снежный ком обрастать нейтральными кварками пущенными им навстречу. В результате, на выходе, или на входе, это как тебе будет угодно назвать, получится точная копия испытуемого объекта, но воссозданная на другой элементной основе.

Вид у Одина был ошарашенный. Он только сейчас начал осознавать всю грандиозность задуманного Господем эксперимента. Сцепив на животе пальцы рук в замок и при этом делая круговые вращательные движения большими пальцами, он что-то соображал. Наконец сообразив, что пауза слишком уж затянулась, изрек:

– Да. Конечно. На Платформе этого кремния хоть жопой ешь. Организовать луч, внутри другого с противоположной направленностью, тоже не ахти какая, проблема. Вроде все сходится.

С интересом всмотрелся в знакомые с детства черты лица друга. Потом расцвел улыбкой и с еще большим прищуром добавил, склонив по-собачьи голову набок:

– Слушай! А ведь ты у нас гений! Непременно надо будет сообщить твоей маменьке, то-то она обрадуется!

– Опоздал, дружище! – без тени юмора в голосе ответил тот. – Она знает об этом с самого моего рождения. Ладно. Давай, не тяни. Чего уж там? Включай свой рубильник.

– А ты не боишься? Последствия могут быть фатальными для животного мира планеты.

– Да знаю. А куда деваться?! Не все же, надеюсь, погибнут. На оставшихся в живых особях и будем делать ставку.

– Ну как скажешь. Мое дело предупредить. Не я отвечаю за проект, – пожал плечами Один и подойдя к пульту начал понемногу двигать рычажок реостата, поднимая напряжение в цепи.

– Да, – чуть слышно отозвался Господь, – кто-то должен будет ответить за все перебитые горшки. И этим кто-то, конечно же, окажусь я.

Через несколько дней Большой Ротонный Энерго-Информационный Луч достиг своей конечной цели и после непродолжительной серии «прощупываний» наконец сфокусировался и зафиксировал свое состояние. Все было готово к телепортации первой партии добровольцев-исследователей, которым вменялось в обязанность провести исследования животного мира с целью выявления наиболее пригодного класса особей для дальнейших экспериментов. Господь сам хотел участвовать в первой экспедиции, но все окружавшие не поддержали его энтузиазма, упирая на то, что руководителю, а это право никто у него не собирался оспаривать, не следует очертя голову лезть в дела подобного рода, и что для этого хватает безумцев помимо его скромной, но очень важной персоны. В экспедицию отобрали девятерых аспирантов с кафедры Саваофа. Молодые сиренианцы, которым до тошноты надоело копаться в музейных экспонатах и без конца вносить поправки, в никого не интересующие каталоги с восторгом восприняли идею эксперимента и с еще большим восторгом засобирались в трудный и опасный путь. Один со своими ребятами все это время почти не вылезали из подвала института, порой даже ночуя возле мерно гудящих установок по излучению. Старик Саваоф проводил один из своих последних инструктажей, когда в подвал спустился Господь, поэтому не обратил на него внимания, а тот, в свою очередь воспользовавшись невниманием шефа подошел к астроному. Поздоровавшись с Одином, спросил: