Анна Корсакова - А.

– Я знаю, какой у тебя вопрос, – сказал депутат, когда они выпили по бокалу. Они, безусловно, были уже «на ты», – тебя беспокоит кольцо на моем безымянном пальце. Да, я должен признаться тебе, я женат… – Вадим посмотрел Татьяне в глаза. Ее огорчило это заявление, но не удивило, ведь наличие кольца она заметила с самого начала, – я женат, у меня есть дети… Но некоторое время назад в моей семье произошел разлад, и с тех пор мы с супругой в ссоре. Мы не общаемся.

«А ведь я, в сущности, и не вру, – подумал Вадим, – потому что, пусть мы и живем в одной квартире, однако я теперь сплю в отдельной комнате, мы действительно в ссоре», – думал Вадик, оправдываясь перед самим собой.

Они посидели некоторое время в кафе, а затем Вадим пошел провожать Татьяну домой. Они решили пройтись пешком по заснеженным улочкам старой Москвы, им было так уютно прогуливаться не спеша, держась за руки. Татьяна была уверена, что этот симпатяга если и не будет настаивать, то уж, по крайней мере, намекнет, что с удовольствием бы заглянул к ней на чашечку чая. Однако Снегирев, доведя певицу до подъезда, поцеловал ее руку в бархатной перчатке и сказал, что очень надеется, что они вскоре увидятся снова. Он произвел на Татьяну сильное впечатление. Она в свои тридцать пять лет в какой-то мере была разочарована в мужчинах. Ведь иным только и нужно было, что заманить красавицу в постель. Нет, так устроено природой, тут все понятно. Но все-таки Татьяна была очень приятно удивлена, что ее новый знакомый оказался таким порядочным и, можно даже сказать, застенчивым. Они расстались в тот вечер у входа в ее подъезд, и каждый пребывал в состоянии восторженной влюбленности. Вадим всегда старался быть порядочным человеком. Раньше он никогда не изменял супруге. Не изменил и теперь. Однако совсем другого стиля поведения придерживался его лучший друг Арнольд.

Еще в начале декабря глава «Нефтьпрома» ездил в Петербург в командировку. Разумеется, с ним ездила и целая команда помощников, среди которых была и секретарша Светлана, та самая, что сидела в приемной у кабинета главы холдинга. В Москве Арнольд не проявлял к ней знаков внимания с тех самых пор, как сошелся с Ксюшей. Однако в поездке Абаджваклия решил не упускать возможности и еще раз убедиться путем сравнения, что его жена, конечно же, самая лучшая. Арнольд сводил секретаршу в театр, купил ей в сувенирной лавке музея какие-то умопомрачительно дорогие побрякушки после того, как они в обнимку осмотрели коллекцию музея. Ночевала секретарша в его петербургской квартире, окна которой выходили на Казанский собор. Самое смешное, что Арнольд сходил и в собор, правда один, и там с полчаса провел в смирении пред святыми иконами, молясь и общаясь внутренним голосом с Всевышним. Арнольд и не знал, что «доброжелатели» запечатлели его в постели с секретаршей, и фотографии уже были высланы анонимным письмом Ксении в Москву. Олигарх, как ни в чем не бывало, вернулся домой, притом небритый и нетрезвый. Ксения не решилась сразу же наброситься на Арнольда для выяснения отношений. Дала ему возможность руки помыть, дождалась, пока он придет на кухню, и только тогда показал фотографии. «Это что такое?». Арнольд посмотрел, усмехнулся. «Да, было такое».

– Как это понимать «было такое»?! Арнольд?! Ты что, изменял мне?

– Да. Изменял, – сказал Арнольд с самодовольным видом, – а что тут такого?

Ксюша, когда мысленно представляла себе, как будет проходить этот разговор, думала, что Арнольд или станет отпираться, или будет оправдываться. Одно из двух: или скажет, что это фотомонтаж и что верить этому нельзя, или будет утверждать, что эта девушка сама напросилась, а он не виноват. Но вот такого «да, изменял» Ксения не ожидала.

– Арнольд? Что ты себе позволяешь? Я же твоя жена, и ты мне вот так вот спокойно, жуя макароны, говоришь «да, изменял»?! – Ксюша готова была заплакать, ее трясло от возмущения.

– Ксения, ну ты же умная. Я же специально выбрал себе в супруги мудрую женщину, которая понимает, что такой человек, как я, в любом случае будет изменять. Ты – моя официальная супруга, твои дети будут моими наследниками. Что тебе еще нужно? Почему я не могу развлечься на стороне?

Ксюша отвесила Арнольду пощечину и выскочила из кухни. Вскоре Арнольд услышал, как хлопнула входная дверь.

– Ксения!

Разумеется, ответа не послышалось. Арнольд швырнул об стену тарелку, и по всей кухне разлетелись макароны по-флотски.

На самом деле, хотя Арнольд, этот ледяной человек, и не подал виду при Ксении, он был растерян. Когда он увидел фотографию, которую ему показала Ксюша, он был выбит из колеи. Кто его сфотографировал, а главное – как это попало к Ксюше. «Черт возьми, а что, если она подаст на развод? А что, если она такая гордая окажется, скажет, «прощай, мы расстаемся навсегда»? А как же я буду один… Как же я теперь без нее буду?» Арнольд позвонил Ксении, но она, как и следовало ожидать, не взяла трубку. «Возвращайся, поговорим», – написал Арнольд сообщение. В ответ молчание.

– Ну и не надо, – Арнольд повалился спать.

На следующий день он начал потихоньку обзванивать Ксюшиных подруг и родственников. Ни у кого из них Ксюши не оказалось, а сами подруги и родственники стали побаиваться, что Арнольд, должно быть, сам прикончил бедняжку, а теперь, пытаясь замести следы, делает вид, будто бы понятия не имеет, где она.

Абаджваклия звонил и самой Ксении, и не один раз, писал ей, но ответа не было. Через день Арнольд догадался позвонить племяннику. Да, Ксения, действительно, скрывалась у него. Олигарх поехал в студию к Емельяну. На сей раз он очень внимательно подошел к своему внешнему виду. Он был чисто выбрит, одет в белоснежную рубашку, источал тонкий аромат дорогого парфюма. И, разумеется, принес едва помещавшийся в руке букет красных роз.

Войдя в студию художника, Арнольд сразу же прошел в комнату, где на постели сидела Ксения. Абаджваклия встал на колени и протянул ей букет.

– Я не простила тебя, – отворачиваясь, чуть слышно произнесла девушка.

– Я сделаю все, чтобы ты простила меня, Ксюша. Я люблю тебя, только тебя.

Емельян стоял тут же, рядом, но на него, кажется, никто не обращал внимания.

– Арнольд. Я доверяла тебе. Я бросила мужа, думая, что в тебе найду верного друга и поддержку на всю жизнь. А ты оказался предателем. Я для тебя ничего не значу, ты относишься ко мне так же, как и ко всем своим предыдущим женам. Я для тебя – лишь очередная игрушка!

– Ксения, я никогда не обманывал тебя, говоря, что люблю тебя. Потому что я люблю только тебя. Ксюша, мне очень тяжело дались эти два дня нашей разлуки, они мне показались вечностью. Я не могу жить без тебя.

– Арнольд… Ты говоришь, что ты верующий человек. Значит, для тебя должно быть хоть что-то святое. Пойдем в церковь, и ты мне в церкви пообещаешь, что больше этого не повторится.