Валерий Маслов - Пихтовое масло. Записки сахалинского таёжника. Седьмая книга

– Михалыч! А зачем вы на Волге катаетесь? Запорожец бы купили себе, да и рассекали не жалеючи машину. Какая разница, на каком автомобиле ездить? За цену вашей Волги взяли бы четыре запора. Разных цветов, чтоб не путаться. На красном на работу, на зелёном на рыбалку, на белом на дачу. Ну а на черном запоре естественно по городу, что бы менты не останавливали!

– Чёрных Запорожцев не бывает, – не много растерянно сказал Михалыч, надо же что-то сказать. Молодняк в конфуз в вёл. А ведь ни кто не виноват, сам напросился.

– Почему не бывает? Это мухом делается, вон к битумоварке подогнал и будет машина чёрной!

Вот какой рюкзак, орденоносец понять не смог! Чем же дорогой мешок отличается от обыкновенного рюкзака ценой в червонец. Тимоха ему объяснил на его же примере, но кажется, Михалыч, так и не понял.

***

Подошли всем гуртом, семёркой отважных к кухни. У раздаточного окошка очередь. Нет, не какой очереди. Разве пять человек для совка очередь? Попробуем, посмотрим, как и чем кормят в этом доме, главное, насколько вытянет обед. Цены кругом полетели со скоростью реактивного самолёта. Здесь ведомственная столовая, должно быть дешево, то есть приемлемо.

В городе, государственный общепит почти весь закрылся. На месте бывших столовых стали открываться кооперативные кафешки. В частных кафе кушать накладно и опасно для здоровья. Покушал в кафе кооперативном. Лет так через десять у тебя обнаружилось серьёзное заболевание. Лежи на больничной койке, вспоминай, где ты мог подцепить заразу, вспомнил и концы отдал!

В девяностом году кооперативные кафе совершенно некто не контролировал со стороны государства. Кооператоры творили что хотели, кормили народ, чем хотели. Стал, правда, появляется народный контроль в лице Федьки косого, да Яшки горбатого. Этих контролёров интересует только выручка. Рэкет пошел по стране. Самый первый ребёнок, первенец молодой не совершенно летней демократии! Дальше такие детки пойдут, не дай бог лихому лиходею!

В лесу тоже проверяющих нет. Но попробуй отравить вахту. Есть перспектива до Быкова сплыть по Найбе, а там выловят! Пихтоварщики получают на раздаче первое, идут в столовую. Дали и парниши чашку борща, при этом внимательно его рассмотрели, человек новый, он тоже внимательно рассмотрел повариху. Хороша женщина, не ошибся, наблюдая, из окна балка.

В сущности какая разница со стороны повара, какой человек подошёл к окну раздаче? Не за бесплатно ведь кормят. Бичи с посёлка Быков не побегут сюда обедать, не выгодно, потому что после чашки первого надо рвать когти! Хлеба не дали, все молчат, и парниша смолчал.

Хотя хотелось задать вопрос симпатичной колоритной женщине. Большая повариха, его вкус, мечта его. Мелкоте как он, нравятся вот такие крупные женщины. Совсем скоро появится взаимная симпатия. А может, повар по его глазам прочитала, и будет читать каждый раз, что она ему ну очень нравится. Из семи человек Тимоха самый худой, мелкий, в столовой у повара он будет на особом положении, она выделит его из всех пихтоварщиков. Станут хорошими знакомыми, но не больше, виновата, будет его робость.

Зашёл с чашкой борща в столовую. Обыкновенный сарай обитый тёсом. Дверной проём с северной стороны. Сразу за проёмом идёт окно на всю длину столовой. Стёкол и самой двери нет. На всю протяжность окна длинный стол с одной лавкой. Возле южной, глухой стены стол в два раза шире, на метр длинней, лавки с двух сторон.

Сел за узкий стол, который возле окна. Не любит посторонних взглядов, когда кушает. Построение присмотрятся внимательней и скажут, а ведь он не кушает, а жрёт! Вообще, предпочитает кушать в полном одиночестве. Не нравится буквально всё общественное, начиная, где кушаешь, кончая, ну вы корче поняли.

Хлеба на столах ешь, не хочу, сколько твоей душе угодно, точней утробе! Не может воспользоваться дармовщиной на счёт хлеба, как, допустим, пользуются почти все. Употребляет мало хлеба. В лесу хлебом не запасешься. Привык обходиться малым количеством хлеба? Нет, совсем не так, лес здесь не причём. В детстве мало хлеба кушал. Родители заставляли, есть больше хлеба, заставляли жрать хлеб, над душой стояли, чуть ли не насильно пичкали хлебом. Родители данным принуждением выработали в нём ряд не хороших привычек.

Испытывает удовольствие от пищи только в тех случаях, когда находится один в помещение. Родители даже не брали во внимание, что ребёнок хрупкий, не в состояние физически проглотить столько много хлеба, как им хотелось. Наверное, думали, что если начнет, есть хлеб буханками, поправится, стыдились худобы у своего ребёнка. А кто спрашивается, виноват, на кого пенять? Сами такого сделали. В детстве, хлеб, в прямом смысле слова становился поперёк горла.

Борщ, в столовой Корсаковского леспромхоза вкусный, на вид аппетитный. Какой повар, блюдо должно быть соответствующие. С этой же чашкой пошел за вторым блюдом. Сразу дали компот и рассчитался, обед вышел где-то около десяти рублей. Дешево, однако, обед, вкусный, сердитый, чувствуется, что плотно покушал. Буквально два, три года тому назад за эти же деньги, можно было в ресторане нажраться от пуза, выпить для аппетита. Обед понравился, повариха понравилась больше.

Ах, какая женщина мне бы такую. Есть женщины разжиревшие, смотреть неприятно. Щёки висят как у хомяка полные зерна, три подбородка, дальше как в анекдоте.

Познакомился на пляже с женщиной. Мадам загорала, лучик солнышка падал ей на грудь, грудь падала на живот, живот падал на колени!

В этом случае совсем другое, полная, сбитая, большая, кровь с молоком. Симпатичная, чернявенькая, лет тридцать с не большим. Приятно смотреть на неё. Почему-то мелкие формы тянет к крупным формам. Крупные формы почему-то к Тимохи не тянутся! Любит женщин и деньги, только любовь без ответная, что первая, что вторая! Его не любят. Любили бы вторые и первые бы полюбили, ни куда бы они не делись. Лесорубы называют повариху Валей, Валентиной, красивое имя.

Вот здесь на этом участке Найбы красивая природа. А там за кривуном, уже не красивая природа, да?! Такого не бывает. Природа везде красива по-своему. Так же женские имена. Бывают исключения, например имя опостылевшей жены! А ведь когда то это имя было красивое, самое лучшие в мире. Такова жизнь!

С поваром, как правило, надо дружить. Такого повара как Валентина нужно любить на расстояние, заодно то, что она есть на этом свете. Ни в коем случае нельзя влюбится по серьёзному. А то будет голодный и долго здесь не протянет. Что бы было легче на душе, нужно быть подальше от объекта своей любви, не видеть, не слышать её. Тогда болезнь проходит довольно быстро.

Предпочитает лечиться вот этим способом, а не идти на контакт, как все нормальные люди. Ведь потом может быть хуже. Ты узнаешь свой объект любви, со временем она тебе нравится всё меньше и меньше или ты ей. В итоге расставание, душевная травма быстро не лечится. Может не быть хуже, а как в сказке для идиотов. Они жили долго и счастливо, умерли в один день, видно отравились чем-то! В свои двадцать восемь, он ещё мог влюбиться, но ведь не влюбился. Правильно сделал, он любовался Валентиной, как цветком, глядя на эту женщину, душа отдыхала.