Валерий Маслов - Пихтовое масло. Записки сахалинского таёжника. Седьмая книга

Где за посёлком Покровка можно готовить лес? Там нет леса, там болота, на северо-востоке озеро Лебяжье. Что-то тётка на мудрила, эту мадам и к коровам опасно подпускать!

В конце января того года, на Десну, на базовое зимовье. Тогда, правда ещё не базовое, а единственное и не зимовье, а будка. Пришли два мужика, назвались лесоустроителями. Так охотников обрадовали, что выть захотелось и этих лесоустроитилей, где не будь прикопать на приманку медведю. Мужики лес смотрели, деляны отводили, где можно лес брать. Так же смотрели где выгодней, удобней пробить дорогу. Пройдёт совсем немного времени, лес на Десне возьмут везде, где достанут.

Лесоустроитилей встречали втроём, Николай, Тимоха и Димыч. Не званный гость говорят хуже татарина. Когда на промысловый участок приходит не званный гость работающий лесоустроителем он хуже Гитлера! Это катострофа!

Ребята сообща, втроём решили, что самый ближний Красногорский леспромхоз. Лет так через пять приползут на Десну. Ошиблись, уже осенью на избе хорошо был слышен шум работающих бульдозеров на водоразделе между Десной и Куйбышевкой. Ошиблись охотники в сроках и в леспромхозах. Оказывается, на Сахалине есть леспромхоз ещё южней Красногорского, Корсаковский.

А почему не спросили у лесоустроителей, какой леспромхоз будет валить лес в среднем течении Найбы? Спрашивали. Они ответили – да черт его знает, какой леспромхоз! Лесоустроитили не от леспромхоза, их дело осмотреть лес, рельеф.

Процедура устройства на работу заняла десять минут. Переписали паспортные данные, тут же напечатали приказ. Расписался в приказе и всё, работай негр. Разумеется, как только пришёл в офис, поинтересовался, что будет иметь за эту работу. Цифры месячного заработка удовлетворили, но не обрадовали. Двумя годами раньше получал в месяц такие же деньги, но там приходилось пахать днями без выходных.

За два года много воды утекло, да вода хрен с ней, пусть течёт! За два года цены залезли на довольно существенную высоту. Полторы тысячи рублей в месяц нормально, можно сказать хорошо, но не отлично. В городе средний заработок рублей семьсот. Парниша устроился в кооператив, а не в государственную контору. Его даже не насторожило, не удивило. Почему на такую скажем, денежную работу, набирают по объявлению в газете? Обещанные полторы тысячи рублей в месяц, временно вышибли из колеи.

Но уже вечером задумался, вспомнил много случаев, как кооператоры не платили рабочим, сбегали, обманывали. Это других, его не обманут, пусть только попробуют не заплатить обещанное. Так думает каждый, самоуверенная тупость. Кидалаво входит в моду, начали кидать рабочих, совсем скоро начнут кидать своих партнеров по бизнесу, точней, пока партнёров по предпринимательству. И тогда по матушки Росси польётся кровушка.

Как красиво написано в приказе. Принят на работу в качестве оператора технологической установки по производству пихтового масла. Длинно то как и звучит! Не какой там ни будь рабочий на пихтоварке, а оператор технологической установки.

Так недолго космонавтом стать, приказ состряпали и полетели! В глаза не видел, не какой установки, масла пихтового не нюхал, а уже оператор. Вот такая процедура приёма на работу. Это что, борьба с бюрократией или так называемая демократия?! Больше на анархию похоже.

В советской стране постоянно с чем-то или за что-то борются. За урожай борются каждый год. Когда-то боролись с богатыми, тех быстро побороли, завалили. Впереди одни турниры, борьба с коррупцией, борьба с организованной преступностью, борьба с самогоноварением уже кипит, борьба за экологию, борьба за …, вся жизнь проходит в борьбе. В СССР народ не живёт, а борется!

Лет так через двенадцать начнут бороться с бедностью! Ну, что бы бедных, не было. Разве не понятно? Президент скажет, что за три года с бедностью поборются, поборют всех бедных к чёртовой бабушки! Нужно четко определиться в социальных статусах, богатые и нищие, а между ними, что бы ни кого не было. Короче, страна борцов с ветряными мельницами и своими тенями, как что, так борьба.

В данное время с бюрократией борются довольно жёстко. Мол, все беды от бюрократов, ну не все, а уж половина бед точно от бюрократов. ИТР сокращают, конторские крысы идут работать на лотки, торговать. Совсем скоро руль от супердержавы всунут в руки тому, кто народу своду подарит! Точней его поставят возле руля, рулить будут другие! Борьба с гадами бюрократами, вообще станет, ну короче жесть, ужас. И что мы будем иметь, скажем, на двух тысяча десятый год?

В СССР был огромный бюрократический аппарат. Одних министров больше полсотни человек, все в Москве пригрелись. Ну а в двух тысяча десятом году в каждом регионе одних министров по полсотни человек! Регионов не много, всего лишь восемьдесят два! Вот это поборолись с бюрократией!!!

***

Мастер дал команду, народ загрузился в автобус. Что-то много народу, говорили, состав вахты всего семь человек. Здесь десять, мастер одиннадцатый. УАЗ, как парниша и предполагал, пошёл вниз с работающем двигателем на включенной раздатке. Сразу стало не уютно, с трусливым водителем опасно ездить по горным дорогам.

Два года тому назад, был пассажиром лесовоза тягача Камацу. Спускались с Восточно-Сахалинских гор, самый высокий хребет острова. Разумеется, самая высокая гора Лопатина находиться на том хребте. Высота горы тысяча шестьсот метров над уровнем моря. Лесовоз шёл вниз на включенной раздатке. Водитель сказал, что на тормоза надежды мало и надо беречь тормозные колодки, на крутых спусках горят колодки. Так что лучше спалить лишки солярки, зато целей будишь, тормозные колодки дольше прослужат.

Микроавтобус УАЗ это не лесовоз Камацу, у которого на хвосте полста кубов сырого леса. Опасно с таким водителем, потому, что он сам боится. В том году Борис провёл свой шестьдесят шестой вниз на заглушенном двигателе, бензин экономил, на тормозах отлично спустились. Водитель УАЗа тоже не прочь сэкономить горючки, но он боится. Спустились с хребта без происшествий, крадучись спускались. Дальше УАЗ побежал веселей. Тимоха, узнал местность с трудом. За место болота, где в том году разгружали шестьдесят шестой, отсыпанная, широкая сухая дорога.

Выехали на поле, на так называемые Пастухи. Ни чего себе! Здесь не стан, а целый город из балков, строительных вагончиков. Дорога вышла на поле, повернула влево на юг. По течению Найбы, пошла в сторону от городка. Где осенью того года была набита колея.

УАЗ метров двадцать прошёл в этом направление, повернул, ушёл с дороги вправо. Проехали большой сарай. Микроавтобус остановился и замолчал. Выходит, станция берюзай, хошь не хошь, а вылезай. Автомобилю преградила путь канава за метр шириной. Через канаву брошены мостки из двух широких досок толщиной сантиметров по десять.