Евгений Гладких - Копия писем к дочери моего друга

Отсев был приблизительно 60%, но которые остались , были настоящими патриотами и невзирая ни на какие трудности, самоотверженно трудились и не хныкали.

В те годы наша промышленность еще не полностью была восстановлена после войны империалистической и войны гражданской, а нового еще не строилось , не было еще средств. Существовала еще безработица в рабочем классе. Была еще биржа труда где регистрировались безработные и где им давали работу. Другое дело село. Начался бурный процесс перестройки села на социалистической основе. Процесс строительства колхозов и коммун. Наши молодые силы лучше всего можно было применить в селе, и в особенности в Сибири, с её необъятными просторами и богатствами земли.

Нас демобилизовали на м-ц раньше срока и дали на 5 дней отпуск домой. Добирался я домой почти двое суток и обратно столько же. Дома я побыл одни сутки. Прибыло вовремя в часть нас лишь 6 человек. Остальные по-видимому не приехали совсем. На руках у каждого документы о демобилизации. Здесь командование допустили ошибку, полагаясь лишь на порядочность нас. Прождали два дня и решили нас отправлять. Часть снабдила нас на дорогу сухим пайком, двойным комплектом одежды, белья и на больших станциях мы получали горячее питание по линии комендатуры. Меня назначили старшим группы, вручив проездные документы и направлением в коммуну. Немного дали на дорогу денег. Было грустно расставаться с товарищами, со взводом, ротой с которой сдружились. Но пришло отправляться на поезд. Последнее напутствие командира и шагом марш. Это было в конце сентября 1930г. В Одессе было еще тепло, приветливо светило нам солнышко. Вокзал был недалеко от казарм и мы пошли пешком. Наш поезд уже стоял на перроне. В поезде уже был один вагон для демобилизованных красноармейцев. Но так как нас было всего 6 ч. Мы заняли весь вагон. Частных пассажиров к нам не садили. По-видимому он был забронирован нашей частью в надежде , что все поедут, которые записались. Поезд был составлен из вагонов старого образца и такой поезд в народе назывался « Максим Горький». Он двигался небыстро и подолгу простаивал на станциях, пропуская скорые.

В них ездили в основном мешочники, спекулянты и крестьяне провозившие с/х продукты на рынок. Вагоны переполнены. Подходит к нашему вагону молоденькая дама в шляпке с двумя корзинами в руках. Просит нашего разрешения проехать в нашем вагоне до г. Вознесенска « Новый Первомайск». В те вагоны она не могла залезть со своими корзинами. Я разрешил. Заходит проводник вагона. Это , что за женщина? Мы сказали , что это наша. Отдал он ключ от вагона нам и сказал , чтобы пускали только военных. Сам он проводник соседнего вагона.

Расположился я на нижнем сиденье, а дамочка напротив. Дело уже к вечеру. Мои товарищи забрались на нары подальше и расположились спать. Сказалась усталость от предотъездных волнений. Познакомились с дамочкой. Валентина недавно закончила учебное заведение и сейчас в школе учительница. Замужем за зав аптекой. Как то получилось , что у нас тема разговора не иссякала. В армии я прочитал много книг, ходил в театры, кино. Шефы снабжали нас билетами. Словом свою культуру немного обогатил , поэтому мы с ней вели разговоры на равных. Она достала с корзины бутылку сухого вина и фрукты. Мы отметили наше знакомство. Задремал. Ночью вышел в тамбур, открыл окно вдыхая свежий воздух. Не заметил как она вышла следом за мной, подошла ко мне сзади , обняла и стала целовать . Я совсем растерялся. Но она меня успокоила и говорит : мы доедим до Вознесенску, где ее встретит мать и выйдем вдвоём с тобой. Я скажу , что это мой муж. Так она первая стала объясняться в любви ко мне. С мужем мол я потом рассчитаюсь. Все это было так неожиданно. До этого в разговоре не было ни слово сказано на эту тему. Понемногу я отошел от своего шока. События развивались стремительно, ибо у нас было мало уже времени. Договорились , что я приеду в коммуну , сдам документы, а сам обратно к Валентине. Сойти с ней я не могу. Воинской дисциплины, я не могу нарушить, ведь я старший команды. Мои ребята крепко спят, под стук колёс, а меня роман.

Нам осталось быть вместе очень мало времени, поезд приближался к Вознесенску. На вокзале я вынес её корзины и она докладывает матери, что это ее муж. Бедная старуха, она ее ударила как обухом по голове. Заохала , заплакала, запричитала. Но когда узнала, что я вернусь попозже, успокоилась. Подумав наверное, что время покажет, что будет дальше. Дочь по-видимому была любимая и наверно мать привыкла к причудам её . Паровоз дал гудок и я уехал с обещаниями. Писал ей несколько писем, получал от нее, но быстротечное знакомство не дало глубоких корней в чувствах, в сердце. И связь с Валентиной вскоре прекратилась , не оставив глубокого следа в душе.

Поезд неумолимо уносил меня все дальше от Валентины, от отчего дама. По приезду в Харьков мы выгрузились и пошли в штаб нашей дивизии, где нас уже ждала группа красноармейцев, намного больше нашей, но все равно и у них большинство не приехало. В этой группе был и твой отец.

Погрузились мы опять в поезд все вместе в вагон для демобилизованных и не выгружались с него до самой станции Ачинск. Конца нашего путешествия. Получилось так ,что в вагоне мы оказались рядом с твоим отцом и с этого момента был рядом все 6 лет.

На станцию Ачинск мы приехали где то в половине Октября. Здесь уже была зима, лежал глубокий снег.

За один перегон от ст Ачинск, в вагон наш сел коммунар наш « Один из первых приехавший сюда». Был он по поручениям в др р-не. Мы от него и получи первое интервью о нашем хозяйстве. Коммуна была недалеко от разъезда Белый Яр, нам еще ехать 12км дальше. Пассажирские поезда здесь не останавливались. Этот коммунар ,когда поезд шел на подъем в районе Белого Яра спрыгнул в снег, чтобы скорее сообщить в правление о высылке лошадей на станции Ачинск, для нас. Выпрыгнул он удачно, мы это видели с окна. Через пару часов за нами пришли лошади с санями. Лошади были хорошие и мы на Сибирских экипажах не успели замерзнуть в шинелях и санях.

Была уже глухая ночь. Столовая коммуны встретила нас остывшими галушками. Но и впредь это меню было у нас преобладающим. Нас это не смущало. За время службы в армии мы отвыкли от домашних деликатесов. На аппетит ни кто не жаловался. Лишь бы чашка пополней. Нас разместили в избах зажиточных ,куда то высланных. Так мы оказались в одном доме с твоим отцом и еще двумя товарищами. Изба была большая, пустая, холодная. Взяли в хозяйстве железную печку, топчаны на складе, наволочки, матрасов и подушек. Пошли на конный двор, набили матрасы и подушки , овсяною соломой. Так у нас уже появились овсяные перины. Разыскали разбитый стол , сколотили его, а табуретки заменили пока не расколотые березовые поленья. Можно было уже организовывать застолье. Жилье есть, можно уже знакомиться с хозяйством. Познакомился с правлением с его хозяйством, людьми. Мы были второгодниками, а первые уже кое чего сделали. Провели первую посевную и в основном галушки уже были со своей пшеницы! Была небольшая свиноферма, несколько молочных коров. Много было лошадей. На них выполнялись все с/х работы, механизации еще никакой не было. К вечеру нам организовали баню с березовыми вениками. Это процедура с вениками была для нас впервые и она нам понравилась. Этих веников в каждом доме заготавливалось летом великое множество. В каждом дворе была своя баня. Народ , Русский, веселый, чистоплотный. В избах было всегда чисто, приветливо. В этом отношении Украина отставала . До армии например я ни разу не был а бане, да её на все большое наше село и не было. На следующий день при знакомстве с нашим общепитом мы отведали уже горячих галушек. Молодые поварихи с интересом разглядывали нас с вновь прибывших и приглянувшемуся в чашку подкладывали больше и погуще. С первых дней я заметил на себе это внимание, оно долго настойчиво продолжалось. Но взаимности от меня не последовало. Потом уже мне рассказывали, что чего только не подкладывали мне в чашку, для приворожения, но ничего не помогло этой дамеповарихе. К некоторым коммунаром уже приехали жены, старики. Была ухе и своя молодёжь, в том числе и мы.