Александр Слука - Стремятся мысли вдаль. Поэзия и проза

Не подвластна судьба никаким сменам года.
Что-то сложно сегодня мне мысли собрать…
То ли осень напомнила ликом кого-то,
То ли кто-то напомнил мне осень опять.

Нет-нет… Я болен не любовью,
А грустью тихой и тоской.
Что здесь сказать? Опять, не скрою,
В них потонул я с головой.
Переболеть бы и влюбиться,
Стихи читать да песни петь…
Слетать развеяться в столицу?
Ну, не молчи, прошу, ответь.
Хотя, постой. Совет не нужен.
Зачем столицы сизый дым?
Позволь спросить? Как там, за мужем?
Ах, да. Прости. Совсем забыл.
Забыл, что обещал тебе я
Лишь о природе говорить.
Ну, что же – ночь уже длиннее,
Дождь начинает моросить.
Похоже, осень наступила.
Идёт давно уж новый век.
Что говоришь? Совсем забыла
Себя в семнадцать юных лет?
Совсем не помнишь тех рассветов,
Богатых искрами костров,
Да неокрепших слов поэта
Средь звёзд – далёких маяков?
И поцелуев неумелых,
Стыдливых, нежных и смешных,
И заявлений очень смелых,
Что на Луне есть тоже жизнь
И что в какой-то там долине
Растёт загадочный цветок:
Он ночью холоден, как иней,
А утром радость раздаёт,
Цветя огромнейшим рубином
Среди прекрасных капель рос?
Ах, да. Ну, как дела у сына?
Что? Хорошо? Здоров? Подрос?
По вечерам гуляет поздно?
И дарит девушкам цветы?
Ну, перестань… Зачем же слёзы?
Ну, ищет парень красоты.
Как я её искал когда-то.
Нашёл и… тут же потерял.
Но, как всегда, увы, права ты.
Не то опять совсем сказал.
О чём же мы? Ах, о природе.
Посеребрилась вновь трава.
И говорит молва в народе:
«Сурова будет, знать, зима».
Да, что зима! Забудем это!
Весна лишь сердце бередит,
Чуть поседевшего поэта.
Алло! Алло! Ну, вот. Молчит…

Вот так всегда. Гудки. Прервали…
Но неизменен жизни ход:
На месте том, где юность тает,
Подснежник памяти растёт.

Я, не хуже последней рвани,
Знаю цену пустому карману.
Я ведь тоже давно на грани.
Чуть и… кажется, вновь не встану.

Только «чуть» – это очень долго.
Так и было, и будет вечно.
Слышишь, песнь зазвучала звонко.
Это, значит, ещё не вечер.

Это, значит, ещё не время
Петь удаче своей «Разлуку»,
Погляди, как настырно семя
Тянет к небу зелёную руку.

Погляди, как весной деревья
Надувают бесстрашно почки.
В этой жизни страшней безделья
Только смерти – не клякса – точка.

Помни, помни, мой милый друже,
Как бы ни было в жизни плохо —
Может быть всё гораздо хуже.
И здесь нет никакого подвоха.

Не один ты такой на грани.
Зашивай, затыкай эту рану.
Я ведь тоже, не хуже рвани,
Знаю цену пустому карману.

Растрепало ветром кудри,
В голову ударил хмель.
Нет, не пьян я, просто утро
Ворвалось внезапно в дверь.
Разбудило нежным звоном,
Прокатившись по земле.
«Ты забыл? Ведь мы знакомы, —
Зашептало в уши мне, —
Выходи, пройдись со мною,
Счастьем неба подыши.
Посмотри, вон гномы моют
Руки каплями росы.
Родники ведут беседу,
Споря тихо меж собой.
Разве ты видал хоть где-то
Столь загадочный покой?!».

Зашептало, разбудило,
Закружило, понесло…
Нет, не пьян я, просто утро
Радость жизни принесло.

В груди болит – душе тревожно,
Собой остаться очень сложно,
Когда ты видишь круговерть
косы, которой косит смерть,
А ты,
Как будто, с нею, рядом,
Всё это пожираешь взглядом,
И ждёшь начала ты конца,
Тому, что греет так сердца,
И бредишь,
бредишь бесконечно,
Что бесконечность так конечна,
И просыпаешься в поту,
Взяв криком ноту,
да не ту,
И понимаешь, как ты грешен,
Но твой кошмар ещё безбрежен,
Безбрежен словно океан
Небесных звёзд, душевных ран,
И ты
цепляешься за луч
зари, мелькнувший из-за туч,
И видя эту наготу,
И слыша где-то, за версту,
Далёкий колокольный звон,
Вдруг понимаешь, что спасён…

Замела вьюга снегом тропиночки,
Холод вьётся, кусаясь, у ног.
Я спешу к тебе в лёгких ботиночках,
Не успел пока нажить сапог.

Да нужны ль они мне, непутёвому,
Так привыкшему волю искать?!
Но чем ближе к порогу родному я,
Тем сильней начинаю дрожать.

Не от холода – от нетерпения
Увидать поскорее тебя,
Подарив тебе вечер веселия,
Показать молодого себя,

Обнять нежно уже постаревшую,
Тихо молвить: «Ну, вот я пришёл,
Эх, старушка моя поседевшая,
Ты прости, что седины привёл,