Ксения Эр - Ложь №250496

– А можно я понесу его домой?

– Не надо, вдруг руку разожмешь, и упадет он, тогда мы уж ему точно не поможем ничем.

Я киваю головой, и мы идем обратно в сторону дома. Дедушке можно верить. Когда он был маленький, он все время жил в деревне, где было много разных животных, и птиц, и, конечно, он не раз спасал их с ребятами. Мне это в нем очень нравится. А еще нравится, что среди лета обязательно будет день, когда дедушка тайком от бабушки принесет мне случайно найденного ежа с огорода. Бабари вообще не такая, на улице она не разрешает мне даже гладить собак, потому что они якобы заразные. Но я то вижу, что они не заразные, шерсть есть, зубы есть, глаза есть, и язык теплый и слюнявый. Совершенно здоровые псы. Хорошо, что дедушка это понимает и не обращает внимания на заразу; ни на кошачью, ни на собачью, ни на птичью.

– Дедушка, а если папа приедет к нам, покажем ему голубя?

– Думаю, ему это не очень будет интересно.

– А что же ему тогда интересно?

– Чтобы ты выросла хорошим человеком.

– А почему у него нет времени, чтобы часто видеться со мной? Вдруг я обижусь на него, и тогда вместо хорошего стану злым и обиженным человеком? Как ему понравится такое?

– Не понравится, но даже зная об этом, он точно не будет жалеть о том, что столько-то лет назад не посмотрел на твоего голубя.

– А ты?

– А что я, я тебе все сказал, с меня кроличья клетка для него, а с тебя кормить его и воду менять.

– Хороший расклад, – подмигиваю я, -а крыло?

– Крыло сам попробую подлатать, полетит быстрее, чем летал.

– Ты скажешь бабушке.

– А попробуй ты.

Я вздыхаю и киваю в ответ. Не знаю, как ей понравится эта идея. Мы уже стоим у калитки, и дедушка вставляет ключ, пока я придумываю нужные слова.

– Ба, мы пришли! -кричу я, забегая на кухню.

Она отворачивается от плиты ко мне и улыбается.

– Пришли, вот умники, и как зуб?

Я мнусь, потому что не знаю, что сказать, тут входит дедушка и кивает мне.

– Ну, продолжай.

– Мы не вырвали зуб, потому что я испугалась. А еще мы нашли голубя и принесли его домой.

– Мало того, что не вырвали зуб, так еще и коту сомнительный завтрак принесли. Меня Римма сожрет, если узнает, что зуб не вырвали. Она мне тот раз всю плешь проела.

– Пусть сама и ведет меня к врачу, если ей так нужно, -буркнула я.

– Да, она-то поведет, в какой бы сказке только такое выискать.

Первый раз я была рада тому, что Бабари и папа могут забыть про меня, и первый раз мне это сыграло на руку.

– Ну, разрешишь? – я умоляюще посмотрела на бабушку и взяла ее за руку.

– Разрешу, только возиться с ним не буду, а если не будешь кормить его, то скормлю его самого Чб.

– Это же жестоко!

– Зато у тебя будет стимул заботиться, а это важно.

– Спаси-ибо! -завопила я и обняла ее, а потом побежала в огород, где дедушка уже укладывал найденыша в одну из оставленных клеток.

Устроился он там очень уютно, дедушка подложил ему под бока сена, оставшегося от кроликов, покрошил немного булки, и налил воды в крышку от бутылки. Первый раз, когда я приоткрыла клетку, и просунула туда руку, голубь взмахнул крыльями и отпрыгнул в угол клетки, но на третий раз, он уже подходил ко мне, ел с руки крошки от хлеба, и даже давал погладить его по клювику.

Он был у нас около двух недель, и за это время я успела целых три раза забыть его покормить, а Чб успел напугать его раз пять. Но тем не менее, настал день, когда перышки окончательно отросли, и голубь грустно ходил по клетке, просовывая голову между прутьев и наблюдая за другими птицами, которые летали над ним.

Тогда дедушка разбудил меня рано утром и подвел к клетке.

– Нужно выпустить его на волю, видишь как ему тут тоскливо уже.

Я грустно посмотрела на него.

– Может все-таки оставим его? Он меня уже совсем не боится.

– Оставляй, если тебе не жалко его.

– Мне жалко….-промычала я.

– Тогда выпусти его сама. Он оценит это.

– А бабушку не будем звать?

– Пусть поспит, она не то чтобы ценитель голубей.

Я посмотрела на дедушку и закусила губу, потом приоткрыла клетку и засунула туда руку.

Голубь встрепенулся и по привычке коснулся клювом моих пальцев. Он уже не выглядел беззащитным и израненным, скорее скучающим и печальным. Я открыла дверь клетки и выжидающе посмотрела на него. Аккуратно переступая с лапы на лапу он попятился к выходу, поворачивая голову из стороны в сторону, словно привыкая заново к свободе. А потом расправил сначала одно крыло, затем другое, взмахнул ими и вылетел из клетки.

Дедушка положил свою руку мне на плечо, и мы с ним смотрели на небо, в котором кружил голубь над желтой крышей нашего дома. А еще я смотрела, как из окна смотрит вверх заспанная бабушка, показывая Чб, как далеко улетел голубь, а он только обиженно облизывается и отворачивается.

Кстати, тот самый зуб, из-за которого все приключилось, выпал в тот же вечер от неудачного укуса яблока, вот и поделом ему.

Могла ли зубная фея прикинутся голубем, или это я все выдумываю?

Второй раз в первый класс.

– Ксюш! Возьми телефон на кухне! Отец звонит, -кричит бабушка, и я бегу со всех ног, потому что ответить папе это невероятно важно. Снимаю трубку.

– Котопес, привет, как дела у тебя?

– Все хорошо, а как ты?

– Работаю, как еще, времени совсем нет, мы с бабушкой заедем к тебе сегодня вечером. Я ее от Виктор Федоровича заберу и к тебе, хорошо?

– Хорошо, а что она у него делает?

– Болеет он, пришла помочь, еду принесла.

Бабари молодец, думаю я, заботится о своем муже, даже когда они не живут вместе.

– Сильно болеет? – спрашиваю я.

– Да вроде нет, я сам хотел съездить проведать, но времени ни минуты. Через два месяца уезжаю в командировку, привезти тебе что-нибудь?

– Ну, привези, -тяну я, – только что-нибудь не розовое и не блестящее.

– Добре, постараюсь найти экипировку для сварщика.

Я смеюсь, а он уже начинает торопиться.

– Все, до вечера, у меня сейчас переговоры важные, с итальянцами по новой партии мебели. Целый месяц их ждал.

– Хорошо… – я вздыхаю и кладу трубку.

Взрослые странные. Я вот папу жду уже третий месяц, а он не переживает так сильно, как из-за итальянцев. Хотя должен переживать даже сильнее.

Я не стала долго раздумывать над этим, потому что решила, что просто чего-то не понимаю, может пойму попозже.

– Ксюш, что отец звонил? – кричит с кухни бабушка.

– Ничего такого, сказал, заедет вечером с Бабари.

– Вот уж чего-чего, а Риммы мне только не хватало.-вздыхает бабушка.

Она не любит, когда приходит Бабари, потому что та, по ее мнению, только раздает советы. Стоит ей только войти к нам в дом, она тут же замечает, что тут это не так, тут другое, и моей бабушке это ужасно не нравится. Когда я говорю, что Бабари просто хочет, как лучше, моя бабушка говорит, что когда люди, действительно, хотят помочь, тогда они делают, а словами может бросаться каждый, и хуже всего, когда это делает родной человек. Я начинаю спорить, и говорю, что Бабари часто приходит погулять со мною и покупает вкусности, но моя бабушка говорит, что когда у моей мамы в животе были близнецы, Бабари узнала об этом, пришла и долго кричала, что сейчас Саше дети не нужны, и пусть моя мама принимает меры, я не знаю какие, но видимо не очень хорошие. А когда близнецы все-таки родились, Бабари сказала, что может гулять с ними раз в неделю. Бабушка говорит, что это не помощь, а показуха. Я не знаю, права она или нет, потому что меня тогда еще не было. А сейчас нет и близнецов.