Лана Муар - Н+П=??? «Будьте внимательны…»

– Половинка, блин! Я же сказал, что черчение за тебя сделаю, значит сделаю, а ты сразу Глызина, Глызина, – догнав Асю в три шага, парень пристроился рядом и едва поймал рюкзак, окончательно слетевший с плеча девушки. – Держи.

– Сказал, что все в ажуре будет? – спросила она и не дожидаясь ответа, а уж тем более не забирая протянутый рюкзак, пошла дальше. – Раз сказал, значит и нести тебе.

– Думаешь обломаюсь что ли?

– Думаю, что Глызина тебя обломает, когда увидит с моим рюкзаком. И со мной.

– П-ф-ф-ф… Кто кого ещё обломает.

– Неделькин, – Ася резко обернулась и посмотрела Егору в глаза, – Ты слишком много времени думаешь, что все только и мечтают с тобой встречаться. Прямо мечта, а не обычный кобель.

– А разве нет? – улыбнулся он, согнул руку, демонстрируя бицепс, отчётливо натянувший ткань куртки. – То что ты не хочешь со мной мутить, не означает, что другие не хотят. Да я бы и сам с тобой мутить не стал.

– Ой. Спасибо тебе огромное. А я-то уже планы на тебя строить начала и не знала, как подкатить. Думала, помогу с русским, заманю к себе и втихаря сфоткаю такого мачо-красавчика у себя дома, чтобы в Инсту выложить и Глызину пробесить твоей непостоянностью. А потом вспомнила, что я там не регистрировалась и мне на твою Глызину плевать с высокой колокольни.

– Что, прям уж и красавчик? – усмехнулся Егор, проигноривав акцент на слове «твою» и закидывая лямку рюкзака на плечо.

– Вилку дать, чтобы лапшу с ушей смахивать или дождешься, когда она сама свалится? – засмеялась девушка. Перекинула косу вперёд и махнула ладошкой, – Пошли уже, Неделя. Я ему обед готовлю, спасаю, а он… Глызина тебя хоть раз чем-то угощала кроме себя?

– Ась, вот поэтому я с тобой и не мутил.

– Из-за того, что я одна с тобой не трахаюсь?

– Потому что ты одна, кто мне обед готовит. Ну кроме мамки, – пояснил Егор и решил уточнить, – Значит трахаться не будем, Половинка?

– С тобой?

– Ага.

– С тобой точно нет. Во-первых, мама дома, а во-вторых, мне Глызину жалко.

Сказано это было с такой интонацией, что сразу было ясно – ни о какой жалости речи не идёт. Да и разговоры, похожие на этот, повторялись чаще, чем осенью идут дожди. Вот только фамилии девушек в них менялись чуть реже. С кем-то Ниделин встречался чуть больше двух недель, кто-то крайне редко дотягивал до рубежа в месяц, но каждую из его новых пассий ждала одна и та же участь. Психовать, когда Егор начинал «мутить» с другой и беситься, что одна девушка – Ася Половинкина, – стабильно никуда не исчезает. И если бы Асе предложили сдать весь яд, которым брызгали брошенки в ее адрес, шушукаясь за спиной, то она уже давно попала бы в список Форбс. Может, не в первую десятку, но точно не в последнюю. Егор Ниделин стабильно пополнял копилку своих похождений и так же стабильно среди участниц этих самых похождений отсутствовала обладательница длинной русой косы и забавной фамилии.

– Егорка, обедать будешь с нами?

– Обязательно, тетя Таня. Только сперва Аське с чертежами помогу.

Егор скинул кроссовки в угол и, как у себя дома, потопал в комнату по правую руку. Асин рюкзак осторожно поставил у двери, а свой метнул на кресло, едва не придавив спящего на нем кошака Ясю. Мявкнувшая от такой подлости животинка, спросонья рванула в сторону стола, но то ли от возраста у котяры стало сдавать зрение, то ли сон был крепче, чем казалось. Яська брякнулся головой о стакан с ручками, размохнатился, превращаясь в воющее мохнатое чудовище, резко подпрыгнул вверх, разворачиваясь в воздухе на сто восемьдесят градусов и, сшибая на пол все, что попало под лапы, понесся на диван. Оттуда одним махом запрыгнул на шкаф и окончательно затих, спрятавшись за совдеповским чемоданом.

– Страйк!

– Дебил! – звонкий подзатыльник заставил Егора ойкнуть, а Ася стала кыскать котейку, встав на цыпочки перед шкафом, – Кис-кис-кис. Ясь…

– Рыба моей мечты, – хохотнул парень, ловко уворачиваясь от новой затрещины. – Да ладно тебе. Где там твои нечертимые чертежи?

– На столе у лампы.

– И это сложно? – хмыкнул Егор, мельком взглянув на листочек с заданием. – Половинкина, ты цилинд с конусом не можешь состыковать в воображении?

– Слушай, если ты такой гений, то зачем каждый раз стонешь и просишь дать списать на русском? А? А на биологии? А на литре?

– Понял, заглох. Нет, так нет. Циркуль где?

– В столе, верхний ящик. Не поворачивайся.

– Это не циркуль, а козья нога! Половинка, я как тебе чертить буду с таким убожеством? – Егор воровато покосился в сторону открытой дверцы, из-за которой показалась голова девушки:

– Я тебе сказала не поворачиваться вроде!

– Да? А мне показалось, что это приглашение, – расплылся он в довольной улыбке. – Может покажешься? Ты стринги надеваешь или бабкины панталоны?

– Губу закатай и черти!

– Значит панталоны. Ещё один минус, – парень быстро достал из своего рюкзака древнюю, но от этого не ставшую плохой, готовальню и снова переключился на ватман. – Я тебе совет дам. Если хочешь с кем-нибудь замутить, то панталоны – так себе вариант. Я бы сказал, что вообще не вариант, но тебе же плевать на советы с высокой колокольни. Да?

– Слушай, советчик, Глызину свою разводи на стриптиз и советы давай. Например, намекни, что ее поясок сложно назвать юбкой. Если она, конечно, не задалась целью продемонстрировать всем свои трусы.

– У нее эти, как их… – пару раз щёлкнув пальцами, Егор посмотрел в потолок и кивнул, – Танги. Во. Ничего такие. Правда я так и не понял чем они от стрингов отличаются, но тоже прикольные. Считай, снимать практически не надо.

– Вот и ставь свои плюсики ей, а мне до этих твоих плюсиков-минусиков фиолетово, – захлопнув дверцу шкафа, Ася туже затянула поясок халата и с ногами забралась в кресло. – А рамка где, чертилище?

– Сама нарисуешь.

– Егор!

– Да не кипишуй ты так. Будет тебе и рамка и подпись. Все будет. Лучше запоминай что и откуда берется.

– Я и так знаю, – усмехнулась девушка. – Помощь в тесте по русскому равно чертеж. Бартер. Простейшая экономическая система.

– Зашибись логика, но тут ты права. Кстати, спасибо.

– Что помогла или что ждала тебя, как дура последняя?

– И то и это.

– Неделя!

– Да ладно тебе. Ты не дура и уж тем более не последняя. Карандаш твердый дай и ластик. И можешь идти обед греть. Я минут так через десять тебе все тоненько накидаю, а обведу потом. Жирное только после жирного заходит.

– Это ты сейчас про Кокорину или, как ее там, Сигряеву?

– Эй! Не напоминай! Я просто хотел убедиться, что у них в лифонах сисяндры, а не вата.

– Убедился?

– Да ну их, – брезгливо поморщился парень, смахнул ребром ладони с листа катышки от ластика, и пробурчал, – Не люблю желе. Но сиськи у них зачётные.