Анжелика Москвитина - Лилит

Давид действительно влюбился, первая любовь! Взаимная. Мария тоже была счастлива, сразу согласилась. Свадьбу сыграли студенческую, и она переехала к мужу в город.

Началась взрослая жизнь. Давид окончил университет. Огромная энергия, необузданное желание покорить мир и жажда знаний бушевали в нем и не давали покоя. Он привлек инвесторов и расширил бизнес отца до сети аптек. Получил второе медицинское образование, но никак не мог остановиться на достигнутом. Научные труды, повышения квалификации, изучение новых и даже нетрадиционных направлений, написание книги – все интересовало Давида, и он воплощал все свои мечты и идеи. Он считал, что учиться можно и нужно всегда. Это и есть движение, а движение – это жизнь.

Мария занималась домом и растила детей. Затягивать с этим не стали, забеременела сразу, в брачную ночь. Бог дал – будем рожать. Первой родилась девочка – назвали Анной, в честь бабушки. Вскоре появился и мальчик – Натан. Мария стала хорошей матерью и женой. Времени на себя не хватало, хорошо, что отец Давида всегда находился на подхвате и очень помогал с детьми.

Несмотря на то что Давид все время работал, он много уделял времени семье. Обязательная традиция – собираться за ужином всем вместе и обсуждать все, что произошло за день, и плохое, и хорошее. Каждые выходные они обязательно выезжали к морю, если позволяла погода. Для путешествий тоже находилось время. Давид влюбился в Италию. Он стал окружать себя красивыми стильными вещами. Это касалось всего: одежды, интерьера и еды. Если садились ужинать, то красиво накрывали стол и готовили свежую еду, никакого фастфуда. Дети и Мария страдали от этого. Мария не понимала, зачем готовить спагетти al dente и свежий соус песто, когда можно купить в банке готовый болоньезе? Размешать его с макаронами или заказать готовую пиццу или гамбургеры с картошкой фри и прекрасно поужинать. И это касалось не только еды, а всего: одежды, вещей и образа жизни. Вот здесь и начала появляться трещина, переходящая в пропасть.

Пропасть между Давидом и Марией разрасталась. Все, что казалось тогда загадочным и милым, оказалось пустым и пресным. Не было никакой загадки в ней. Давид страдал, как он не увидел этого сразу. Марии нравилась ее жизнь, она никуда не стремилась, ее все устраивало. Дети выросли, она увлеклась религией и стала проводить там много времени.

Давид задыхался от непонимания со стороны супруги. Изменять он ей не хотел, а жить, когда люди смотрят не в одну сторону, а в разные, невыносимо.

Его всю жизнь спасала работа и учеба. Он решил продолжить обучение за границей. Он загорелся этой идеей. Ему предстояло уехать на несколько месяцев в любимую Италию.

Мария тоже решила выйти на работу, не сидеть же дома. Пошла в армию. Там можно не только служить, но и работать. Женщины в израильской армии приветствуются и считаются полноправными защитниками отечества.

Давид улетел и погрузился в свою стихию. Учеба, новые знакомства, другая страна были для него как глоток свежего воздуха. С Марией и детьми общался каждый день по телефону. Он пытался даже на расстоянии контролировать и следить исполнение рекомендаций по устройству красивой жизни. Вкусу можно обучить, и он старался привить его хотя бы своим детям. Его педантичность раздражала.

Вскоре после отъезда Мария сообщила, что была у врача и она беременная. Давид, если честно, не очень обрадовался этой новости.

– Милая, ты уверена, что хочешь рожать? Я, как врач, против поздних родов, очень часто дети рождаются с патологией. Давай рассуждать трезво. У нас есть двое прекрасных детей – девочка и мальчик. Мне надо закончить учебу, осталось всего несколько месяцев. Ты тоже только вышла на работу.

Взвесив все за и против, решили, что Мария сделает аборт. Давид договорился со своим другом-врачом, что тот проведет операцию, и решил вернуться, прервать учебу, чтобы находиться рядом с женой. Через несколько дней Мария позвонила и сообщила, что приезжать не надо, все само собой разрешилось, и у нее случился выкидыш. Она сходила к врачу, и у нее все в порядке. У Давида отлегло от сердца. Слишком много всего свалилось сразу. Нельзя сказать, что он не любил или не хотел детей, просто он очень ответственный и все эти волнения отнимали много сил и энергии. А ему надо сосредоточиться на учебе, и детям надо уделять много внимания. Он же считал, что всему свое время.

Прошло несколько месяцев, и Давид вернулся на несколько дней домой, повидать семью. Мария встретила его с животом. Она ждала двойню. Давид был в шоке. Жена его обманула. Она забеременела еще до его отъезда, но признаваться не стала, знала, как Давид к этому отнесется. Новые религиозные знакомые научили что делать, сказали, что грех большой избавляться от ребенка, а если муж против, не говори пока, а там стерпится-слюбится. Она и промолчала. А про выкидыш соврала, чтобы на аборт не идти, это ведь ее тело и ей решать, что с ним делать. К тому моменту она уже знала, что будет двойня, и очень ей хотелось этих детей. А Давида она уж как-нибудь убедить сумеет. Тому ничего не оставалось, как смириться. Вроде бы хорошо – дети все-таки, но обман жены и ощущение, что животом к стенке приперли, не отпускало, внутри него нарастало сопротивление.

Давид повел Марию к своему другу-врачу на обследование, он решил все проверить, чтобы потом не случилось никаких сюрпризов. Сюрпризов оказалось два. Первый – мальчики, второй – оба со страшной патологией сердца. Согласно прогнозам, даже если они появятся на свет, то умрут через несколько часов. Чудовищная несправедливость. Давид так и хотел сказать Марии: я же говорил, – но это было неуместно. Горечь, гнев, жалость и страх сковали тело. Мария переводила взгляд с врача на Давида и все никак не могла взять в толк, что происходит и как это исправить. А исправить можно, только вызвав искусственные роды. Сроки позволяли. Мария наотрез отказалась. Какая разница, сейчас рожать или подождать три месяца и родить нормально. А вдруг случится чудо, они подрастут и окрепнут. Давид, как врач, понимал, что никакого чуда не произойдет, слишком серьезная патология, особенно у одного малыша. Но Мария твердо стояла на своем, и ему пришлось смириться.

К учебе он не вернулся, решил отложить до лучших времен. Все время до родов он возился с Марией как с писаной торбой, он включился в поиски лучших врачей по всему миру, того, кто сталкивался с такой проблемой, он сросся уже с этими малышами и ждал их появления.

Наступил день родов, Марию увезли на операцию. Врач вышел и с грустным лицом поздравил его с рождением сыновей и пожелал держаться. Давид пошел за врачом в реанимацию, посмотреть на малышей. Он понимал, что, возможно, больше никогда их не увидит. Чувства радости и горя смешались во что-то непонятное. Мысли отсутствовали. Он не мог думать ни о будущем, ни о прошлом, когда смотрел на их маленькие ручки, сжатые в кулачки.