Анатолий Фролушкин - Двойная звезда

Как я уже говорил, последний месяц мы так плотно работали, что времени посмотреть друг-другу в глаза в спокойной обстановке у участников проекта «Двойная звезда» просто не было. Всё заслоняли профессиональные интересы. Моё мужское сознание, конечно, отмечало красоту и обаяние девушек. Я даже стал про себя, а иногда и вслух называть их «наши певчие птички». Нередко ловил на себе внимательные ласковые взгляды. Но чьи? Кого из них, или обеих сразу? Вникать и распутывать эту загадку было недосуг, но вот… Я присел рядом с ней и, приобняв, шепнул на ушко: чего это мы сегодня такие красивые? Наши губы сами нашли друг-друга.

– Только сегодня? – Спросила она между поцелуями.

– Прости, конечно же нет. Всегда. С первой минуты мне стало очевидно, что ты… – и хотя говорить в тот момент мне совершенно не хотелось, я всё же завершил фразу, – ты замечательно, необыкновенно красивая.

– Только я? – Хитрые карие глазки с нетерпением ожидали ответа. – А моя сестра?

– Но, помилуй! – Взмолился я, – вы ведь совершенно неотличимы. Твоя сестра такая же красавица. Но сейчас со мной ты. Значит ты – лучше всех. Ответ её не остановил и девушка продолжила коварную игру.

– Могу поспорить, – сказала она, – ты не уверен, с кем имеешь дело. Назови моё имя!

Я лишь помотал головой и вернулся к её замечательным губам вкуса спелой малины. Ответом на моё молчание был тихий смех. Кто из нас выключил электричество не имеет значение. Девушка оказалась для меня идеальной партнёршей во взрослых играх. Её чудесные волосы источали аромат природных трав. Её руки, то мягкие и нежные, то упругие и сильные, дарили моему телу неизъяснимое ощущение полёта. Казалось, её сердечко стучало прямо в моей груди.

Полнолуние. Свет Луны, проникая сквозь жидкие гостиничные шторы, в достаточной степени освещал лицо красавицы, её упругую развитую грудь. При этом, правая была украшена аккуратной маленькой родинкой, которую мне всё время хотелось поцеловать. Её миленький уютный животик вызывал восхищение. Ничего более прекрасного в женщине я раньше не видел. Карие глаза – омуты безвозвратно тянули в водоворот наслаждения. Сопротивляться этой силе было невозможно, да и не нужно.

Да, это была великолепная, пожалуй, лучшая ночь в моей жизни. Ночь физической и моральной разрядки. Ничто так не сближает мужчину и женщину, как секс по обоюдному влечению. Именно эта страсть, дарованная людям Богом, помогает нам пережить стресс, воспарить духом. Помогает выразить особенно хорошее отношение к предмету своей любви. Любви? Наверное, рано было говорить об этом высоком достижении, но желание видеть и чувствовать эту девушку постоянно и не далее, чем на расстоянии вытянутой руки, в ту ночь прочно укоренилось в моём сознании.

Утро застало нас в одной постели. Моя подруга была очаровательна, когда спала и ещё более красива, когда проснулась. Кожа лица гладкая. Естественный лёгкий румянец щёк. Как будто и не было накануне переезда из Петербурга в Москву, трёхчасового концерта и банкета после него, а потом почти бессонной ночи в моём номере. Выглядела она, как новенькая! Как выглядел я – мне показало зеркало в ванной. И не скажу, что моё отражение мне понравилось. Всё-таки мужчины – это не женщины. Но, как говорится: «да здравствует мыло душистое и полотенце пушистое!» Бритва, шампунь, фен и расчёска сделали своё благородное дело. Я стал снова похож на себя (на Соло) и, ко времени завтрака был бодр, как огурчик. Моя гостья упорхнула пока я кувыркался в ванной. Мимолётные обрывки воспоминаний о прошедшей ночи окончательно привели меня в приятное расположение духа. Я ещё подумал, что теперь, после близости с Лилией(?), сумею безошибочно определять, кто есть кто из сестёр Гавриленко. Сняв телефонную трубку я распорядился насчёт завтрака и заказал микроавтобус – такси до Ленинградского железнодорожного вокзала Москвы.

В кафешке, располагавшейся на первом этаже гостиницы, меня уже поджидали: Колесов и братья Высокие. Чуть позже появились и они: Лилия и Роза. Обе оживлённо переговаривались, поглядывая в нашу сторону. Весёлые, свежие, как ягоды клубники в утренней росе. Как будто только что с грядки. Смеющиеся глаза излучали хорошее настроение. Лёгкий сквознячок шаловливо играл пушистыми длинными прядями их причёсок и складками их одежды. Парни вскочили, услужливо отодвигая дамам стулья. А я смотрел, открыв рот и силился понять, с какой из них провёл эту ночь. Но, тщетно. Официантка принесла заказанную еду. Когда она удалилась, Алексей предложил всем опохмелиться. Во внутреннем кармане его пиджака бугрилась какая-то ёмкость. Оказалось – армейская фляга в зелёном матерчатом чехле.

– Спирт, – пояснил Лёха, – чистый медицинский. Жаль только, что не полная…

– Когда вы всё успеваете? – Спросил я, будучи в реальном недоумении.

– Это так… – Алексей поскрёб затылок. – Не виноватый я! Она сама дала. (Дамы прыснули в кулак) Медичка. Мадам Прошкина. Елена Михайловна.

Мимика и гримасы Алексея окончательно всех развеселили. Девушки отказались от спирта, а мужики разбавили чай по чуть-чуть. Через двадцать минут мы уже мчались к Москве, оставив позади Алабино. А там «Сапсан» и, спустя пять часов, благословенный и милый сердцу Питер.

Я всегда самокритичен. Почивать на лаврах не привык. Этого же требую от товарищей по работе. Второй оплаченный мною месяц пребывания нашей новой группы в арендованном студийном помещении подходил к своему календарному завершению. Нам было просто необходимо срочно отправляться на гастроли – зарабатывать деньги. Однако, к этому имелось два существенных препятствия. Репертуар группы если на что и годился, так это на бесплатные, шефские концерты. Честно говоря, наш репертуар был специфичен, с воинским уклоном. С таким не подкатишь ни к одному продюсеру. Репертуар – это первый минус. Второй минус, собственно, и есть они – эти самые продюсеры. По приезду в Питер из нашей кратковременной командировки я встретил одного. Он смотрел на меня, как на приведение, как на зачумлённого.

– Двойная звезда? Соло, ты о чём? Ты ведь… Да тебя, не сегодня, так завтра…

– Ну, договаривай, – я ухватил его за плечо.

Он юлил и изворачивался, но я вцепился, как клещ. Затащил его в бар. После третьей рюмки, выставленной мной в качестве угощения, продюсер приблизился к моему уху и сообщил шёпотом, что мной интересовались… Что не рекомендовали иметь со мной никаких дел, а то… Теперь уже я смотрел на него, как на сумасшедшего. Смотрел и не мог поверить в услышанное.

– Слушай, – запальчиво возвысил я голос(он тут же съёжился: тише, тише!), – на дворе не тридцать седьмой год двадцатого века! – Я сбавил громкость и спросил, – что, КГБ воскрес, или этот, НКВД?