Анатолий Фролушкин - Двойная звезда

После первого стакана я вспомнил, что надо отдать ключи от квартиры соседке. Я и раньше их отдавал, уезжая на гастроли. Моим доверенным лицом была соседка Рая. Немного младше меня, симпатичная барышня, жена алкоголика и мать двоих детей. Большая любительница секса. О последнем я узнал совершенно случайно, лет пять тому назад. А было это так: в мою дверь позвонили, я открыл. Она – крашеная блондинка небольшого роста. Растерянное лицо, в руке сломанный ключ от двери её квартиры.

– Помогите! На плите борщ. Варится. И, может быть, утюг не выключила! Мне дурно…

Я видел, что женщина на самом деле в панике. У меня на балконе хранился ящик с инструментом. Повозился я с её дверью не больше десяти минут, стараясь как можно меньше чего-нибудь раскурочить. Получилось. Она сказала: «спасибо» и слегка порозовела, наверное, от счастья, что борщ не выкипел и утюг оказался выключенным. Потом, где-то через полчаса – снова звонок в мою дверь. Опять она. Нафуфырилась, приоделась. В руках кастрюлька с борщом. В пакете чекушка и контейнер с салатиком. Так мы и познакомились. С того дня мы с Раей периодически встречались накоротке. Всегда на моей территории.

В общем, взял я запасные ключи от своей квартиры и отправился к соседке. Она, девушка сообразительная, только и спросила: на долго? Я не знал, что ответить, поэтому сказал: может быть навсегда… Раиса почуяла запашок коньяка и уловила моё настроение. Взяла ключи и сказала: сейчас заскочу. И заскочила. Аж на два часа! Выжала меня, как лимон. Она это умеет. Но, странное дело, вместе с отданной телом энергией, из моей головы выскочили почти все мрачные мысли. Стало даже интересно.

– А что, – подумал я, – вдруг всё не так уж и плохо…будет. Ведь обещали мне сегодня приключения, деньги и, даже, женщин! Всё за казённый счёт, халява, сэр! И вообще, уныние – это смертный грех.

Так как бутылку коньяка мы добили вместе с Раисой, делать было совершенно нечего. Вот я и решил, напоследок, убраться в квартире. Не в плане чистоты, а просто навести порядок. Собрал все деловые бумаги и документы со стола и запер в сейф. Потом долго бродил туда-сюда, думая, куда бы спрятать ключ от сейфа. Не найдя ничего лучше, я отодрал одну из качающихся паркетин в углу у окна. Сунул под неё ключ, благо он был плоский и восстановил паркет. Потом отключил стационарный телефон. Газ и воду я решил перекрыть уже утром. Посмотрел на часы – пора одеваться и двигать в «Белую лошадь». В ресторации меня встретил улыбающийся и довольный жизнью Хосе. Я пожал его руку, хотя мне не очень этого хотелось.

– Агент трёх разведок, – подумал я о Хосе, – оборотень. Теперь всё в этом человеке казалось мне фальшивым. Усы стрелками – приклеенными; выпуклый живот – накладным; улыбка – наигранной. Хосе щёлкнул пальцами и, невесть откуда взявшийся официант, проводил меня к столику, уютно примостившемуся в нише за пальмой. Пальма росла в большой кадке. Её экзотический шикарный вид показался мне неуместным здесь, в помещении под белым искусственным освещением электрических ламп.

– Вернуть бы тебя, красавица, в родную Сахару, – погоревал я о пальме, – в оазис раскалённой солнцем пустыни. Бедная пальма…

За столиком уже сидели братья Высокие. Всё ещё трезвые, что, видимо, давалось им не просто. Я взглянул на часы: без пяти минут восемь вечера, а они – трезвые и даже слегка озабоченные. Наверное, обмозговывают недавнюю беседу с капитаном Ерёминым и ждут мою реакцию на все открывшиеся обстоятельства, в связи с тем, что мы оказались под «колпаком» у СВР. Но, где же Колесов? И девчата опаздывают. Я присел на свободный стул, машинально поздоровавшись с Высокими и обдумывая тот факт, что сёстры Гавриленко никогда и никуда не опаздывали. За те полтора месяца, что я их знал. Не опаздывать – качество, абсолютно не свойственное обычным женщинам. Вот что значит – шпионки!

Ровно за десять секунд до назначенного времени(я следил за бегом секундной стрелки на часах) в ресторацию в сопровождении Хосе вошла троица: Колесов между близняшками. Сергей вёл их под белы ручки. Все трое были в хорошем расположении духа, что вновь всколыхнуло во мне, угасшее было, чувство неприязни к коллегам и чувство недоверия к ним. Вот так же, совсем недавно, он – друг Колесо, ввёл в мою жизнь этих шпионок. Обе – красавицы и не замужем, без детей, хотя возраст обязывал их обзавестись семьями. Странно… Почему я раньше об этом не задумывался?

– Смотрите, как это здорово, – воскликнул Колесов, подойдя к нашему столику и, обращаясь прежде всего ко мне, – можно каждый день загадывать желания, находясь между этих прекрасных созданий!

Я не ответил, но подумал о том, какова действительная роль Колесова в развитии сюжета? Он ли вербовал сестрёнок по заданию Ерёмина, или здесь попотел сам Крутов? Как осуществлялась вербовка, через постель? Никогда ранее не посещавшее меня чувство тяжёлой ревности, глухо заворочалось где – то в области сердца. Ну и ну! Этого ещё не хватало! Я постарался отогнать глупые внутренние эмоции и натянул на свою физиономию некое подобие улыбки. Попутно я пришёл к решению: сегодня, непременно, надо нажраться, может быть, до зелёных чертей, до блевотины. Фу, прости Господи… Ну, действительно, вдруг меня впереди ждут месяцы полного трезвяка? Не смертельно, конечно, но всё же… Я и не предполагал, что будет так и не так. Что меня обучат пить спиртное, не пьянея. Но, не будем забегать вперёд. Вновь пришедшие расселись вокруг стола, имевшего прямоугольную форму, на свободные стулья. Девицы расположились напротив братьев Высоких, а мы с Колесовым оказались друг против друга по торцам. При этом я – под пальмой, как бы во главе застолья. Все поглядывали на меня, не прикасаясь ни к питью, ни к еде. Видя это, я взял слово.

– Ну, что, дамы и господа, – я старался быть приветливым, хотя в голове вертелось сравнение с пиром во время чумы. – Сегодня все мы здесь собрались не знаю зачем, но ведаю, почему. Скорее всего, потому, что время от времени людям надо расставаться со своими иллюзиями и хоронить такие отжившие понятия, как дружба, любовь, порядочность. Ладно, оставим лирику поэтам и, если всё оплачено, грех этим не воспользоваться. Серый, наливай.(Я знал, что Колесов не любил, когда его так называли и сделал это сознательно, так как он, на самом деле оказался серым. Типа, оборотень.) – Пить будем, – продолжил я с большим воодушевлением, – гулять будем. А смерть придёт – помирать будем!

Я обратил внимание на то, что братья Высокие, при упоминании мной о смерти, тревожно переглянулись, а сёстры Гавриленко одновременно вздрогнули, фужеры в их руках звонко и печально звякнули.

– Ну, Соло, ты и сказанул! – Разливавший Шампанское Колесов, передёрнул плечами, – смерть придёт…