Ульяна Вольная - Женщина-Волшебство

Едва я вышла на улицу, поток радости вместе с порывом пронизывающего осеннего ветра внезапно подхватил меня, отрезвил и придал ускорения.

В кошельке были остатки денег, на часть из них я купила пару каблуков. В голове – праздник, а в душе – счастье. Именно в этот момент я поняла, что я – хозяйка своей судьбы. Я точно знала, что у меня всё получится. На завтра нужно было как можно раньше приехать в клуб, чтобы разведать обстановку.

Несмотря на мой заблаговременный приезд, в гримёрке уже сидели девушки. Меня очень удивило то, как они выглядели. Мне почему-то казалось, что я увижу перезагорелых красоток, стервозных, высокомерных и недружелюбных, на фоне которых я буду выглядеть серо и ничтожно. Это было первое моё заблуждение, но, тем не менее, я задавалась вопросом:

– Почему я не родилась такой же красивой?

Я боялась подойти к ним и первой завести разговор. Я привыкла к агрессии, которая лилась на меня ушатами всю мою сознательную жизнь, и не ждала иного. Это было второе моё заблуждение. У меня не было подходящего наряда для танца, и мне выдали что-то из закромов прошлых лет. С миру по нитке – голому рубаха.

С первых заработков я нашла для себя недорогое отдельное жильё. Я не хотела снимать жильё совместно с кем-то из девушек, хотя это было бы дешевле. Я понимала, что можно сэкономить, но на личном пространстве я экономить не могла, для меня было слишком важно жить одной. Однажды поздно вечером, возвращаясь из магазина домой, я почувствовала, как на меня кто-то пристально смотрит. Резко остановившись и озираясь по сторонам, я увидела у мусорного бака бездомную кошку. Она сидела на холодном, обледеневшем асфальте, была тощая, облезлая и грязная. Её глаза были полны отчаяния и смирения со всеми невзгодами, отражая то, что ей пришлось и ещё придётся пережить. Я была не согласна с её будущим. Теперь нас было двое, и мы обе имели крышу над головой и дом, из которого нас никто не выгоняет.

Совсем скоро начали происходить перемены, которых я совсем не ожидала. Я не понимала своего душевного состояния. Я была гадким утёнком, потерянным, но не теряющим надежду, борющимся за право на жизнь. На собеседовании я вела себя чересчур самоуверенно, демонстрируя, что я чего-то стою. Но именно та дерзость помогла мне перешагнуть грань.

Самым страшным было то, что я не понимала, в какую сторону меняется моя жизнь. Временами мне казалось, что я – абсолютно полноценный человек, у которого есть работа, деньги, дом.

А можно ли считать это работой? А какая от неё польза? А каждая ли работа приносит пользу? Какая самая полезная работа? Может ли быть так, что на полезной работе человек бесполезен, а на бесполезной полезен?

Временами мне казалось, что я схожу с ума.

Неподконтрольная себе, я путалась в собственных мыслях, чувствах, эмоциях, целях. Я уже не понимала, для чего я выбрала именно эту сферу деятельности. Но успокаивала себя тем, что я научилась получать удовольствие от этой толи работы, толи не работы, успокаивала себя тем, что у меня есть деньги. Деньги на собственное содержание! На тот момент этого было достаточно, чтобы хоть немного вытягивать себя из болота за косичку.

Мать, вместо того чтобы обрадоваться, что я убралась из её жизни, активизировалась и начала допрос с пристрастием. Я честно сказала, чем я живу, дышу и пахну. Теперь она упрекала меня за то, что я трясу голыми телесами перед публикой.

– Это омерзительно, грязно! Что? Не хватило мозгов найти достойное занятие?!

А по каким критериям можно понять, достойное занятие у человека или нет? Кто это решает? Где этот список достойных занятий? А как же фраза «не место красит человека, а человек место»?

У меня не было интимных связей: я их не искала, и они меня не находили. Но мои потребности на почве негативного адреналина, в котором я жила с детства, вызова социуму, а также механизма желания противоположного пола и плотских утех, выраженного сферой деятельности и запущенного после первого секса, имели накопительный эффект и лишь усиливались. Порой я не могла уснуть. Мне хотелось выть и лезть на стену. Насыщенный рабочий график не мог поглотить мои страдания и похоть, которые разрывали меня на шмотки мяса, ломали мне кости, растирали всё в труху, чтобы потом собрать воедино и вновь запустить процесс по замкнутому кругу.

В один из пасмурных осенних вечеров, когда город поглотили сумерки, я, лёжа на своей кровати в темноте и смотря в потолок на уличные тени, отбрасываемые через окно в пространство комнаты, вдруг поняла: не нужно отношений, не нужно любви, не нужно ничего, кроме обычного животного секса, – и неважно с кем, хоть с первым попавшимся. Лишь бы убежать из этого ада, забыться, потеряться, уснуть. Это было моё прощание с недавно проснувшимся инстинктом самосохранения, похоть поглотила его, и страх перед половыми инфекциями исчез, но о возвращении на панель речи не шло. Встречи с мужчинами на финансовой основе были для меня неприемлемыми. Неожиданно камнем преткновения для меня во взаимосвязи с мужчинами выступили деньги.

Поздним осенним вечером во дворе соседнего дома, через который проходила моя тропинка, стояла компания парней. Один из них подошёл ко мне и предложил познакомиться.

Через час мы были на его квартире вчетвером. Я и трое особей мужского пола с пивом и сигаретами. Я переспала с каждым из них по очереди.

С наступлением утра ко мне пришло чувство истощения, духовного и физического. Оно притупило мою боль, и я ошибочно восприняла его как чувство спокойствия и блаженства.

Я стояла перед зеркалом, когда меня неожиданно хлопнули с двух сторон по плечам разнополярные ощущения: с одной стороны, я была удовлетворена, с другой – во мне проснулся стыд, победоносно хлопающий в ладоши.

«Ну что? Мама была права? Какая приличная девушка позволит себе такое поведение? Ты – шалава от кончиков ушей до кончика хвоста!»

Дальше было дальше. Особи пустили по кругу мой номер телефона, а я пустила по кругу себя.

Мы ели пельмени, пили пиво, а потом трахались.

Так в моей жизни появились три пагубные привычки: беспорядочные половые связи, алкоголь без меры и табакокурение без границ.

В какой-то момент я поняла, что мне уже совсем всё равно, кто и что обо мне думает: мама, эти парни, что меня трахают, общество, дворник во дворе. Мне нужно было заглушить боль, и таблетка работала безотказно. Побочным эффектом был стыд за нарушение общепринятых рамок женского поведения, но я медленно, но верно боролась с этими ограничениями в своём сознании, пытаясь понять, почему принято, что мужчинам можно вступать в интимную близость в том объёме, в котором они хотят, а для женщин это табу.