Ия Карповская - Сибирские Светлые Иные (Хроники Братска, 2005 – 2015. Чувства). Василий и Анастасия. Книга пятая (18+)

Березы, все как одна, покрыты инеем, напоминали вологодские кружева и бахрому. Каждая веточка была сходна с ювелирной работой мастера. Снежные шапки на пнях и в оврагах напоминали грибы. Во всей этой красоте где – то спали животные, чтобы весной проснуться и снова жить. Мертвый, но красивый сезон. Хотя иногда волки и лисицы выходили к людям, пролезали в курятники и душили живность. Чтобы не подохнуть от голода. По рябинам на ветках, как шары на елке, сидели снегири, прекрасные красногрудые птицы. Живое чудо зимы. Тинькали синицы то там, то здесь. Иногда каркали вороны.

Василий наблюдал за природой и влюблялся в нее, словно в женщину, которая надевала каждый год белый наряд, чтобы было приятно влюбленному. Неприступная, холодная, но любящая, хранящая тайны. И не каждый сможет завоевать ее сердце и душу. Ведь природа и есть женщина, только облик другой…

Также Василию успели не понравиться русская водка, табак, привычки некоторых жениться только после секса с сотой девушкой на деревне, и также то, что в день Ивана Купалы парни ныряли в реку следом за девками, и те уже не невинными выходили. Неизвестно как там лишали чести, но было. Один раз Василию пришлось наблюдать такое случайно, он вовсю исплевался и готов был удавить юнцов голыми руками. Но сам летом специально не ходил таращиться на обнаженных девушек в речке. Так как в свое время досыта нагляделся всего этого «добра»…

Бесило его также, что девицы верили в какие – то совсем нелепые приметы, типа надо в какой – то там день обежать обнаженной три раза поле, и тут же появится суженый! Да, отиметь в сеновале! Ваську бесила любая бабская дурь. Но косы толстенные и длинные очень нравились, и платья белые, кои были на многих. Ах эти косы… почти до пят!!! Никогда русские девушки при жизни не ходили с распущенными волосами. Их расплетали только мертвым.

Например, в Масленицу проводились гулянья, выпечка блинов, сожжение огромного чучела. Народ катался на горках, прыгал через костер, состязался в силе и ловкости и играл на различных музыкальных инструментах. Веселились все – от мала до велика. Гуляла вся деревня… По ней и по полю разносился аромат костров, молока, меда, блинов, медовухи, пива… Чего там только не было! Иногда в это время игрались свадьбы, которые Василий тоже не терпел. Свадебные поезда собирали толпы зевак. К гаданиям Вася относился крайне негативно. Знал по своему стажу – это все чушь, плод воображения девок, у коих созрело лоно для вбирания в себя елды. А что, разве не видно? То девка сидит в горнице и слезы льет, то ржет как бешеная, значит, пора выдать замуж за достойного жениха, работника – чтоб с головой оказался, а не бездельничал. И непременно девушка должна быть девственницей, чтоб потомство было благое, а не от кого – то там… А то наплодит сыновей не в мать и не в отца, а в заезжего, вставившего – вынувшего, куда попал, и который пошел дальше осеменять. Хотя на Руси в языческое время таких на руках носили, и мог даже сам князь обрюхатить. И ничего! Потому юноша просто не терпел всех этих сказок о гаданиях, так как сам видел людей насквозь. Он совсем не веселился с другими парнями, поскольку было невыразимо скучно слушать ихний бред о девках и прочих молодых утехах.

Но маскироваться все – таки пришлось немного, и Инквизитор со стажем в итоге осел в одной приусадебной деревне. Поначалу его все как один боялись – думали, что новый барин, ведь шуба лисья, да и выглядит соответствующе. А новичок просто поселился в избе старой на отшибе, но потом крестьяне стали предлагать поселиться в новой избушке, которую специально для него отстроили. Василий подивился такому великодушию, но вида не подал, что удивлен. Сразу после этого парню, который притворялся упавшим с лошади, и забывшим уклад, обьяснили все правила жизни в крепостном мире, и уловка помогла, только началась новая напасть. Василия решили сосватать за местную девицу, сватов прислали, юноша отказался наотрез – и глупа, и вульгарна, и вообще не в его вкусе. Естественно, девка в слезы, некоторые даже решили – скопец, раз на женщин не тянет. Решили от глупости и недалекости.

Наблюдая за простыми крепостными крестьянами, Василий ужасался их полному бесправию. Но лишь одно настораживало Инквизитора: где – то на окраине поселения жила женщина средних лет, занималась колдовством. Звали ее Марфа, была она самой настоящей ведьмой, Темной Иной. Привораживала, отвораживала, сводила в могилу раньше срока, ворожила, как цыганка, по картам, и вдобавок по старой колдовской книге. Ах, как же у Василия чесались руки прийти к ней и просто арестовать, за всю чернь! А вот и не получится – права нет! Несмотря на такой высокий ранг, Инквизитор не мог вершить самосуд здесь. Очень он жалел об этом. И один раз эти двое увиделись на одной из улиц, можно сказать почти столкнулись Остановилась Марфа как вкопанная, пораженная присутствием Архимага в такой глухой местности. Положив руку на сердце, она не верила собственным глазам: сам Гвелд – Энрике поселился здесь, надев русскую рубаху, так приняв вид обычного русского паренька, и никто об этом не знает! Чего это он в Россию – то явился, и почему именно СЮДА?! Гвелд глянул на нее и прошел мимо, даже бровью не повел, шел своей дорогой, блистая золотой шевелюрой, ничем не отличаясь от остальных крепостных. Марфа стояла и понимала – что – то здесь нехорошо. И что теперь ворожить точно не получится. Силища из Гвелда била такая, что голова просто болела! Вот это да! И не спросить его, и ничего сделать парню нельзя! Ведьма попала в капкан. Она и не думала, что пребывание Гвелда когда – нибудь сослужит ей добрую службу. Ходила Марфа по деревне, уважаемая всеми… «Маскируется пражский Инквизитор! Ох красавец, ох шалун! О его золотых локонах легенды ходили, и о благородстве, и убил он наших бессчетное количество! Авось и до меня добрался! Не к добру ты появился здесь! НО спасибо на том, что не трогаешь, другой бы сразу за горло и удавил»!

Словно услышав ее мысли, парень улыбнулся в усики и глянул на женщину ясными глазами. Ту аж передернуло. Марфа гадала многим, в том числе и местному жестокому барину. А зверства в нем было столько, что отбавляй… Его жена умерла несколько лет назад, во время родов. И с той поры этот тиран все не мог себе невесту сыскать. Немудрено.

«Теперь ты во власти барина, Инквизитор. Не понравится тебе в России! Будешь работать от зари до зари, как все. Единственная разница, что никогда не состаришься и не умрешь. Но знай – мы еще встретимся»!

А Гвелд просто думал, что же здесь забыла столь сильная ведьма. Как же у него чесались кулаки уложить ее на месте! Невозможно. Эта женщина сделала много плохого в своей практике, и не жалела об этом. И уж точно она не могла думать также, как Энрике. Марфа и вида не показала, что его узнала. Мысли юноши были заняты совсем другим. Он просто шел по своим делам, ни на что не обращая внимания.