Юлия Бельская - Тысяча китайских журавликов

– Да что вас так смутило-то?!

– Кать, а где романтика?! Ты же девушка!

– Все было не так прозаично! – Мне показалось, девочка начала оправдываться. – Я ему нравилась. Он мне – не очень. Разговорились как-то на перемене, что у меня «Винда» старенькая, стыдно с такой в наш универ поступать…

– Да, конечно. При поступлении в наш вуз наличие последней версии «Винды» было обязательным условием, – не удержался я от «шпильки», но Катя проигнорировала мой подъеб.

– Он сказал, что может дать мне диск. Давай, мол, после школы встретимся. Встретились. Погуляли. У подъезда он отдал мне диск. Я сказала спасибо. Он меня поцеловал. Вот.

– Замечательно. И что в этой истории было самым романтичным?

Катя задумалась. Ответить было нечего.

– Вот-вот. Не девушка, а парень в юбке, – я покосился на ее ноги, обтянутые джинсами. – Даже не в юбке!

– Да я всю осень ради вас в юбке пробегала! А сейчас… холодно.

Я решил сменить тему, Катя слишком близко к сердцу приняла мои издевки насчет ее неромантичности.

– Откуда вы знаете Олесю?

– М-м-м… Ну-у… Как бы это сказать… В общем, мы с Машкой случайно услышали, как вы с ней… расстались. А потом напоролись на нее в туалете. И она попросила проводить ее до выхода. Она была так расстроена…

Мы подъезжали к Большому театру, и я вспоминал, где можно развернуться.

– Плакала…

Так, если сейчас успеть перестроиться, то можно…

– Так переживала…

Кто переживал? Видимо, пока я тут скакал из ряда в ряд, потерял нить беседы.

– Почему вы расстались?

А, вот она о чем. Я неопределенно махнул рукой.

– Маша правильно написала в вашей переписке.

Она нахмурила лобик, вспоминая переписку, и вдруг смущенно отвернулась. Вспомнила.

– Ну, а что с ней еще делать? Книжки она не читает, фильмы смотрит какие-то дурацкие, молодежные сериалы, еще и музыка эта – то ли рэп, то ли непонятно что. Я пару дней выдержал, потом убрал магнитолу, сказал – сперли.

– Кстати, о магнитоле! Она сказала, что у вас «Мерседес»!

Я кивнул.

– Это моя предыдущая машина. Служила верой и правдой пятнадцать лет. Я в тот день ее на техосмотр гонял.

– Вы говорите о ней как о ненужной вещи.

– Как же о ненужной?! Отличная машина, даже продавать ее не собираюсь.

– Я про Олесю!

– Ой, Катя! Я тебя умоляю! Да она тоже меня как вещь воспринимала! Думаешь, там прям любовь какая-то была?

– Не знаю, – Катя отвернулась к окну. – Я говорю то, что видела. Она плакала. Плакала перед людьми, перед которыми что-либо играть не нужно. Мы были как раз той публикой, которой можно выговориться, чтобы стало легче, а не врать.

Господи, сколько пафоса!

– Я ей ничего не обещал, она мне тоже. Олеся вообще сразу предупредила, что длительного романа не получится, и как только я понял, что наша связь начинает меня напрягать, то решил с ней расстаться. Просто слегка опередил события. Так что не понимаю, к чему были эти сцены.

– И вы не жалеете?

– Нисколько. Я вообще про нее не вспоминаю, к тому же мне нравится другая женщина, – сказал я, надеясь, что в интонации будет заметен прозрачный намек на то, какая именно «другая женщина» мне нравится. Но я ошибся.

– Остановите, – судорожно прохрипела Катя.

Я повернулся и увидел, что она судорожно дергает шарф.

– В чем дело?

– Пожалуйста!!!

Мы уже ползли вверх по Тверской; я свернул и встал у шлагбаума перед Камергерским переулком. Катя выскочила из машины, добежала до ближайшей скамейки и села прямо на обледеневшую поверхность.

Что происходит? Решив, что девочку просто укачало, я припарковался поровнее, включил «аварийку» и вышел из машины.

Катя сидела на скамеечке, сжавшись в комок. Я сел рядом, снял с себя шарф, намотал ей на шею. Руки убирать не стал, но Катя тряхнула плечами.

– Не надо.

– Катя, что случилось?

– Ничего не случилось. Укачало. И не надо меня обнимать.

– Что я не так сказал? Ну не люблю я твою Олесю, что мне, себя ломать?

– Дело не в Олесе.

– А в чем тогда?

– Вы так ничего не поняли? – она усмехнулась. – Я. Вас. Люблю! Да, это глупо и по-детски, но ничего не могу с собой поделать. А вы, зная о моей влюбленности, зачем-то издеваетесь надо мной. Зачем вы предложили меня подвезти? Почему, прочитав переписку, не сделали выговор или что там положено делать в таких случаях? Зачем защищали перед Младшим с этим чертовым зачетом? Зачем все это надо, если вам нравится другая?!

Понятно. Я едва не рассмеялся. Видимо, намек был слишком прозрачным. Но пока я соображал, что ответить, в кармане зашевелился мобильный.

– Извини… Алло?

– Игорь…

Олеська. Как не вовремя!

– Блин, Олесь, не сейчас! Я занят…

– Игорь, я беременна.

– Что?!

– Я беременна. Нам надо поговорить.

Машинально отметил, что обычно женщина сначала говорит «Нам надо поговорить», а потом уже «Я беременна».

– Я перезвоню, – нажал кнопку отбоя и закрыл лицо руками. Твою же мать…

Олеся беременна. У меня будет ребенок! Да нет, это невозможно. Мы же всегда предохранялись! И в первую очередь – это была ее инициатива, дескать, рано ей детей иметь, карьера важнее. А может, она, как в идеальном мексиканском сериале, залетела от другого, а он, подлец, детей не хочет, и она решает повесить ребенка на меня? Могла бы Олеся такое провернуть?

– Что-то случилось?..

Я вздрогнул. Катя. Совсем про нее забыл.

– Случилось… Извини, мне надо ехать…

– Подождите! – девочка задержала меня за рукав. – Ответьте… Я… вам нравлюсь?

Я посмотрел в ее влажные, горящие испуганной решимостью глаза и понял, что мой честный ответ, мол, да, нравишься, и я даже готов закрутить с тобой интрижку в обход своих принципов, на фоне потенциальной – надо все-таки убедиться – Олеськиной беременности будет выглядеть подленько.

– Нравишься. Нравишься, как вся остальная масса студентов и студенток, – ответил я и с тоской посмотрел, как Катя сорвалась с места и стремительно удаляется в сторону метро.

Я набрал Олесин номер.

– Рассказывай.

– Это не телефонный разговор, – с неуместным достоинством ответила она и с едва уловимой мольбой добавила: – Можно я заеду к тебе?

Она сидела за столом и грела ладони о кружку с чаем. Я цедил виски.

– Я беременна.

– Это я уже слышал. От кого?

Олеся метнула на меня гневный взгляд и прошипела:

– От тебя, идиот!

– Без хамства. Давай заново. От кого ты беременна, при условии, что мы с тобой всегда предохранялись?

– Не всегда, – она зябко поежилась, – помнишь, недели за две до того, как ты меня бросил, – она с нажимом выделила «бросил», – мы впервые испробовали позы из журнала…

– Не помню. Ты все время что-то изобретала.

– Тебе же это нравилось! – вспыхнула она.

– А я и не отрицаю. Но как бы и в каких позах мы этим ни занимались, я всегда надевал презерватив.